Я замялась и кивнула, не зная, что сказать. Мужчина продолжил:

— Мы правда с Марком прошли через многое, я очень дорожу его дружбой, однако это не отменяет того факта, что я осознаю, насколько он помешан на вас.

— Вы ведь знакомы много лет, верно? Вы наверняка знаете…

— Именно благодаря тому, что я знаю, сколько лет это продолжается, я не смог оставаться в стороне. Надеялся, что он потеряет вас из виду и переключится на кого-то другого. Правда, поверьте, я пытался, но все было бесполезно.

Между нами повисло неловкое молчание. Я не сдержалась и спросила:

— Вы дорожите его дружбой, несмотря на то, какой он человек?

Владислав прищурился и переспросил:

— А какой он?

— Жестокий. Как минимум.

— Все зависит от ситуации. Марк стал успешным бизнесменом лишь благодаря упорству и готовностью сделать все ради прибыли. Поймите, в мире бизнеса все покупается и продается, он к этому привык.

— Жаль, что этот разговор не состоялся у нас в то время, когда я еще не вышла за Марка замуж.

Мужчина усмехнулся:

— Не думаю, что это бы вам помогло.

— Как вы можете принимать его методы? Он же буквально идет по головам, он…откровенно плюет на жизни других людей.

— Ангелин, мне больше нечего добавить. У всех есть поступки, которыми нельзя гордиться, в его случае, по крайней мере, цель оправдывает средства.

Я резко возразила:

— Вы знаете, что он повесил обвинения в похищении и убийстве на совершенно непричастного человека?

Мужчина скрестил руки на груди и сказал более жестким тоном:

— Я не вижу смысла это обсуждать.

— Так вы себя оправдываете? У вас ведь есть совместный бизнес, вы, как никто другой, могли бы остановить его и заставить платить за свои поступки.

— Давайте взглянем на ситуацию по-другому. Я знаю его с университета и своими глазами видел, как Марк менялся. Вы не представляете, с какими жизненными обстоятельствами ему пришлось столкнуться. Никто бы не остался прежним после такого.

— Какие у него могут быть обстоятельства? Богатые родители, которые наверняка помогли ему продвигаться, полная вседозволенность и безнаказанность.

— Это он вам так сказал? Уверен, что нет. Не стоит верить информации из интернета и телевизора.

Язвительно ответила:

— Так просветите меня. Помогите его понять.

— Это не моя история. Скажу лишь, что его семья была бедной. По-настоящему бедной, им едва хватило денег на оплату его обучения. Именно Марк создал бизнес, раскрутился, а после передал часть прав отцу.

— Он вообще ничего не говорил о своей семье, лишь то, что они умерли.

— Так даже лучше для вас. Простите, я пойду.

Мужчина вышел из дома, оставив меня в полных сомнениях. Я все равно была уверена в том, что какими бы ни были обстоятельства, человек должен придерживаться морали и поступать по совести. Нельзя оправдывать прошлым свои действия, это, черт возьми, совершенно неправильно.

Я почувствовала на себе пронизывающий взгляд и обернулась. Марк стоял неподалеку со стаканом виски в полном одиночестве. Я не знала, как много он успел увидеть, и заметил ли наш разговор с Владиславом, однако, с другой стороны, в этом не было ничего такого. Он был единственным человеком, с которым я знакома, почему бы нам не пообщаться?

Мой муж привлек к себе внимание гостей, выключив музыку. Он встал посередине комнаты и начал говорить:

— Объединение нашей семьи — это один из поводов для встречи, однако я также хотел объявить о том, что запускаю новую программу благотворительности. В этот раз мы спонсируем женщин и детей, которые пострадали от домашнего насилия и нуждаются в еде и ночлеге. Это очень непростая тема, нельзя быть равнодушными к подобной жестокости в нашем мире, и…

Он оборвал себя на полуслове и подозвал меня к себе. Как иронично — мой муж спонсирует жертв домашнего насилия и в то же время сам является тем человеком, который допускает рукоприкладство по отношению к собственной жене. У него хорошее чувство юмора.

Я спокойно подошла к Марку, тот обнял меня за талию и продолжил:

— Я думаю, нам не помешает лишний раз напомнить себе о том, насколько мы успешны. В этой комнате остались лишь те люди, которым я доверяю. Мы будем покорять все новые и новые горизонты, двигать общество и систему в целом к богатству, успеху, власти. Наш путь достаточно сложен, с нас берут пример, ежедневно печатают о нас новости и в то же время мечтают сломить нас. Хотят приблизиться максимально близко и забрать то, что мы заработали. Именно поэтому так важно иметь рядом дорогих людей, ради которых мы будем бороться дальше. За любовь, друзья! За то, что у нас никто не отнимет!

Гости заулыбались и стали чокаться бокалами друг с другом. Среди общей суеты и шума Марк тихо прошептал слова, от которых у меня волосы встали дыбом. Его дыхание опалило мою щеку, когда муж сказал так, чтобы услышать смогла лишь я…и кое-кто еще:

— И у вас, Александр, это тоже не получится.

Я замерла как вкопанная. В моей голове возникло множество вопросов. Как он узнал о моем микрофоне? Что еще ему известно? И самое главное — какие действия предпринимать дальше, ведь я рассчитывала лишь на помощь Александра.

Я встретилась с Марком глазами. Он не улыбался, даже больше не пытался выглядеть добрым и миролюбивым. Он был максимально спокоен и собран, но я-то знала, что стояло за этим. Безумная злоба, всепоглощающая ненависть, рвущая на куски. Марк снова увидел в моих глазах страх, я не смогла его скрыть, потому что была слишком шокирована.

И лишь поэтому, полагаю, он снова начал улыбаться.

Я услышала в наушнике голос Александра:

— Ангелина, что происходит? Ваш муж знает, вы…

Я не услышала, что он сказал дальше. Самостоятельно сняла микрофон, понимая, что смысла в этом больше нет. Я устала бояться, но это была такая естественная для меня реакция в принципе на присутствие Марка. Остались ли у меня шансы победить его? Будто специально в голове всплыла фраза, сказанная им еще в самом начале нашего пути. Нашей больной зависимости.

«Если ты хочешь закончить все это, то тебе придется меня убить. Пока я жив, ты будешь рядом со мной».

Микрофон выпал из ослабевших рук. Марк даже не попытался его поднять, он со всей дури наступил на устройство, и то с жутким скрежетом развалилось на две части. Как я вообще могла услышать этот ужасный скрип посреди всеобщей суеты? Вновь будто остались лишь мы вдвоем.

Я боялась спрашивать его о чем-либо. Ладонь на талии, что раньше лишь слегка обнимала, сейчас сильно, больно и грубо сжимала мое тело. Я с трудом сдержалась, чтобы не закричать. Он ведь этого и добивается — хочет, чтобы я кричала. От боли, от ненависти, от его жестокости. Попыталась воззвать к нему, достучаться через сердце до человека, у которого оно отсутствовало в принципе.

Ему и правда больше не нужна была моя любовь, он упивался лишь одной эмоцией — ненавистью. Он ненавидел себя за то, что так сильно помешался на мне, за то, что стал таким безумцем, способным не нерациональные поступки. И отыгрывался на мне, оправдывая свои действия любовью. Может, он когда-то и любил меня. Может, то время, когда он ко мне не приближался, оставался в тени — проявление любви? Не знаю, пытался ли он таким образом защитить меня от самого себя, но в конечном итоге мы оба оказались сломленными в этой безвыходной ситуации.

Когда боль стала невыносимой, и из моих глаз непроизвольно полились слезы, Марк наконец-то убрал свою ладонь и отошел в сторону. Он кому-то позвонил. Разговор я, к сожалению, не услышала.

После этого Марк извинился перед гостями, сказал, что я плохо себя чувствую и потому он вынужден слишком рано закончить наш торжественный ужин. В это было несложно поверить — наверняка я была бледная, как полотно, да еще и красные глаза от слез. Потрясающий повод выпроводить всех, не нарушая при этом никаких приличий. Конечно, он же такой заботливый муж и не может оставить свою жену в таком состоянии.