– Владыка сможет рассмотреть меня за всем этим?..

На две трети бог ничего не ответил, только просканировал меня оценивающим взглядом и удовлетворённо кивнул. Девушки тотчас отступили, а я, увидев себя в зеркале, сдавленно ахнула. Поистине одежда делает человека! Я и раньше не считала себя обиженной природой, но сейчас из зеркальной стены на меня смотрела настоящая красавица в невесомом небесно-голубом одеянии. Синие глаза блестели ярче переливавшихся на груди сапфиров, тёмные волосы аккуратными локонами спускались по плечам, а кожа… благодаря распылённому составу, она действительно казалась сотканной из лунного света! Я вспомнила недавние слова Гильгамеша: "Она должна быть подобна прекрасной молчаливой статуе." Что ж, красота достигнута. Что до молчания… Словно в ответ на мои мысли, одна из дев поднесла мне чашу с какой-то жидкостью.

– Это – маковый отвар? – я снова повернулась к Гильгамешу. – Могу выпить, но, честно, не советую мне его давать. В моём мире это – наркотик, который действует на людей возбуждающе. Могу накинуться на вашего Владыку прямо в тронном зале. А если не успеешь меня к нему подвести, то и на тебя. Так что— решай сам.

На лице державшей чашу девушки отразиласьрастерянность, она беспомощно посмотрела на Бесстрашного, тот раздражённо махнул рукой.

– Верное решение, – похвалила я.– А то вдруг я всё же не в его вкусе? Хотя вы превзошли себя! – я обвела девушек благодарным взглядом. – Спасибо!

Девушки всем своим видом выразили недоумение. Интересно, что говорят в подобных случаях местные?

– Всё готово, – перед Гильгамешем, словно из воздуха, возникли Бази и Гирру – ине заметила их отсутствия во время переодевания.

– Хорошо, – распорядился Гильгамеш и посмотрел на толпившихся вокруг девиц. – Оставьте нас!

Зал с зеркалами в мгновение ока опустел, а правитель Урука, грозно сдвинув брови, направился ко мне.

– Я… буду молчать, – торопливо пообещала я.– Скорее всего… очень постараюсь! Но от волнения могу и…

– Ты знаешь, где находишься? – перебил он. – Конечно, нет. Вселенная устроена гораздо сложнее, чем может уяснить человеческий разум. Мириады миров, пространств и времён сплетены в ней, сливаясь, расходясь и снова перетекая одна в другую. В давние времена реальности всех божественных пантеонов были одним целым с реальностью людей. Смертные возносили нас, приносили жертвы! И так продолжалось тысячелетиями. Но ничто не постоянно, и реальности были разделены – божества ушли из вашего мира и продолжили существовать отдельно от вас. Пока 1010 лет назад не произошло нечто, снова изменившее положение вещей. Один из сильнейших чародеев смог создать портал, связующий наши миры с миром людей. Но открывается он лишь раз в столетие в определённую ночь…

– В ночь Хэллоуина…– пробормотала я.

–Эта ночь дарует нам то, чего мы были лишены многие столетия. Смертных. Время протекает в вашей реальности иначе, даруя вашим коротким и чаще всего бесполезным жизням невероятную силу. И мы, бессмертные, готовы отдать немалые сокровища, чтобы получить одну такую жизнь или несколько. Потомок чародея создал целую империю на этом желании. В эту единственную ночь его посланцы рыщут по вашей земле в поисках смертных жизней, которые он обращает в великие богатства. У каждого из нас свои цели: развлечение, физическое наслаждение, пища. Но, если знать, как использовать заключённую в вас силу по-настоящему, можно изменить ход событий наших миров. Для этого ты здесь.

– Чтобы изменить ход событий? – растерялась я.– И что… нужно для этого делать?

– Принять судьбу… Избранной. А теперь идём – Владыка ждёт, – и, уже не глядя на меня, хлопнул в ладоши.

Я скользнула рассеянным взглядом по вновь появившимся юнцам, начавшим выводить в воздухе фигуры, уже не впечатлилась из-за поехавшего вниз пола и помещения, в котором мы оказались – с гигантскими изображениями крылатых быков на стенах. "Избранная" – вроде бы не самый плохой вариант, но… почему бесстрашный правитель Урука запнулся, произнося это слово? И потом так торопился отвернуться, вызывая юнцов? И сейчас смуглое лицо – невозмутимо, слишком невозмутимо. Так в чём именно заключается моя "избранность"? Уже повернулась к нему, собираясь спросить, ностена, на самом деле оказавшаяся двустворчатой дверью, расступилась, и мне в глаза ударил свет множества свечей.

– Веди себя с достоинством, какое прилично Избранной богами, —пронёсся над ухом шёпот Бесстрашного. – И твоей участи будут завидовать самые могучие из смертных царей!

Словно лёгкий порыв ветра подтолкнул вперёд, и я послушно ступила навстречу золотистому мерцанию.

Следуя за своей сопровождающей, я пыталась сосредоточиться на предстоящем разговоре. Боюсь, уже вполне очевидно, что мы попали в весьма и весьма жестокий мир. Впрочем, здесь всё равно действуют те же законы, что и дома. В почёте деньги, сила и власть. А ещё тут практикуют магию, и творить чудеса способны даже служанки.

Интересно, зачем им тогда понадобились мы, совершенно обычные девчонки с Земли? А ведь на аукционе продавали не только женщин, взять хотя бы Бендикта… Что же в нас такого особенного?

Вопросов к Янусу было предостаточно, вот только непонятно было, станет ли он со мной валандаться и что-то объяснять. Но попытаться точно стоило!

Небольшой коридор вывел нас в огромный холл.

– Ого, – выдохнула я в восхищении, застыв в дверях. Такого полёта архитектурной фантазии мне ещё видеть не приходилось!

Надо отдать должное иномирянам, это было самое необычное здание, какое только можно вообразить. Просторное внутри, оно не имело никаких, во всяком случае, видимых невооруженным взглядом, дополнительных перекрытий. Вверх по периметру холла уходили бесконечные этажи. Если поднять голову, можно было увидеть пирамидальную крышу, излучающую мягкий зеленоватый свет.

Две гигантские, сходившиеся вверху лестницы, вели на открытую галерею, в центре которой стоял, сверкая гранями, золотистого цвета куб. У стен его что-то курилось в огромных чашах. Необычный запах, напоминавший кедр и дым, наполнил лёгкие, и я невольно чихнула.

– Лаций ожидает нас, – напомнила служанка.

– А нам на какой этаж надо? – полюбопытствовала я.

– На следующий, – лаконично ответила она и вздохнула, явно пытаясь поторопить меня.

Пока мы поднимались по ровным белоснежным ступеням широкой лестницы, я периодически останавливалась и с любопытством крутила головой по сторонам, не обращая внимания на недовольство провожатой. Зачем иначе Великий устроил экскурсию, если не для того, чтобы произвести впечатление?

Наконец мы оказались в помпезной галерее, опоясывавшей огромный холл.

– Сюда, налина, – потянула меня за рукав служанка, остановившись перед массивной дверью из серебристого металла.

Створка открылась, и мы увидели довольно скромный по сравнению с окружающей обстановкой зал, в центре которого стоял, заложив за спину руки, мой «господин», великий лаций.

Струившийся с потолка мягкий свет падал на его благородное лицо, золотые волосы волной ниспадали по плечам. На мужчине была длинная оранжевая мантия, закрепленная на правом плече блестящей синей пряжкой, от пурпурных сандалий тянулись вверх и туго перехватывали икры такого же цвета ремни. Крестообразно переплетаясь, они доходили до колен. Мускулистые руки были обнажены и украшены широкими браслетами.

– Добрый день, – начала я… как вдруг пол и стены, казалось, пришли в движение.

Они стали переливаться всеми цветами радуги, а затем на них показались очертания деревьев, кусочек неба, окрашенный розовым, абрис двухэтажного здания с красной крышей, затем вид «камеры» сместился ниже, на надпись «Родильный дом №33 г. Колпино». Прежде чем я успела что-нибудь понять, картинка начала удаляться. На другом участке стены тем временем появилось изображение моей старой детской комнаты: маленький столик у окна, на котором стояла подставка для карандашей, рядом расписной стульчик, который уже давно хранился у отца на даче, лишившись ножки и спинки…