– Я буду стучать и подавать тебе таблички, а ты поднимай их как можно выше, поняла?

Девочка молча кивнула.

ИСКАТЕЛИ

– А к нам уже присоединился первый продавец, – громогласно вещал оратор. – Его имя, конечно, не нуждается в представлении. Мэтр Бланх, прошу вас. Какой сюрприз вы приготовили нам сегодня? Какие еще чудеса скрывают недра Волшебного мира?

На помост поднялся худой, как жердина, человек с бородой на груди. Судя по запыленному кафтану, он не успел даже переодеться с дороги. В руках человек нес громоздкий деревянный стул.

– Если вы устали, мэтр, – ухмыльнулся оратор, – не нужно было тащить на себе эту громадину, мы бы нашли вам табурет.

По первым рядам прокатились смешки. Мэтр Бланх снисходительно улыбнулся, поставил стул в центре помоста.

– Боюсь, дорогой господин Морах, этот стул показался бы мне жестковатым. Дамы и господа, я потратил больше месяца на поиски этой вещи. Среди вас вряд ли найдется человек, который не слышал имя самого известного столяра Волшебного мира – Урфина Джюса. Перед вами его ранняя работа. Работа тех времен, когда на всю Голубую страну столяр был известен прескверным характером. И сейчас вы поймете, почему большое значение имеет характер создателя. Есть среди вас доброволец?

Жевуны переглядывались, подталкивали друг друга. Наконец, на лесенку робко ступил молодой человек, едва достигший совершеннолетия. Искатель подбадривающе улыбнулся, указал на стул. Тот приблизился, пощупал спинку руками, надавил на сиденье, осторожно присел на краешек. Толпа затаила дыхание. Посидев немного, молодой жевун попрыгал на стуле, откинулся на спинку, покачался на двух ножках – ничего не происходило. На его лице уже заиграла улыбка, когда господин Бланх вдруг подошел и тихонько пнул по ножке.

Оскорбленный, стул ударил ножками об пол так, что Молли услышала, как лязгнули зубы седока. Жевун побледнел, вцепился в дерево обеими руками, а стул принялся скакать, как разъяренный бык, над площадью понесся частый стук дерева о дерево. Публика хохотала. Едва не вылетев, жевун умудрился извернуться, схватился за спинку. Упорство наездника словно вконец взбесило стул, он накренился вперед и размашистым пинком швырнул наглеца в толпу. Только тогда, отомстив, затих, удовлетворенный.

– Вот так так, – со смехом прокомментировал оратор Морах. – Господин Бланх нашел отличный способ навеки отвадить от дома нежеланного гостя! Умоляю, кто-нибудь, посмотрите, в сознании ли наш бедняга подопытный. Итак, мэтр, какую начальную цену вы хотите запросить за это чудо столярного мастерства?

Глядя на реакцию толпы, искатель улыбался торжествующе, поднял два пальца и сказал громко:

– Две тысячи мер!

– Две тысячи! – продублировал оратор. – Кто согласен, что цена слишком скромна за столь любопытный лот, кто откроет наши торги? Мадам Плюманш, ну конечно, сам не понимаю, зачем я спрашивал! Пожалуйста, встаньте, покажите всему городу, какого цветка на полдня лишился ваш чудесный сад!

На одной из открытых колясок приподнялась пожилая дама. Жеманно улыбаясь, она махнула на говорящего, мол, скажешь тоже, дурак. На мгновенье застыла перед толпой в позе природной скромности, которая просто требовала руки художника. Оратор отвесил элегантный поклон, а когда дама села на место, снова оглядел толпу.

– Кто больше? Госпожа Арно, что скажете? Я слышал, на будущей неделе ваша достопочтенная тетушка собирается к вам погостить, не желаете? Нет? Ну как хотите. Неужели больше нет желающих? В таком случае, продано госпоже Плюманш за две тысячи мер!

В толпе раздались громкие аплодисменты. Молли успела заметить досаду на лице искателя. Похоже, на деле он рассчитывал выручить значительно больше.

После господина Бланха на помост друг за другом выходили люди с разными волшебными предметами. Кто-то демонстрировал факел, который загорается под взглядом владельца, кто-то настенные часы, которые при переводе стрелок поворачивали события на помосте вспять. Искатель вдруг оказывался в зеленой шляпе, переодетой пять минут назад, а оратор с удивлением понимал, что его рот повторяет сказанное раньше.

Карандаш, умеющий копировать почерк всех, кто хоть раз им писал, яблоко, которое само заращивало откушенную часть, если его не съесть целиком. Самый большой ажиотаж произвела ступа, умеющая подниматься в воздух. Двигалась она рывками, с помощью взмахов метлы. Тут не обошлось без происшествий. Искатель облетел площадь над головами, жевуны прыгали, пытаясь прикоснуться к чудесному аппарату, а какой-то мальчишка на крыше лотка умудрился ухватиться за край. Ступа перевернулась, вдвоем они проломили крышу и рухнули вниз, переломав продавцу большую часть букетов.

Каждой из показанных вещей Молли мечтала бы завладеть немедленно и не понимала, почему богач Гуффало Бинг до сих пор молчит. Жевуны смотрели на эти чудеса не менее завороженно, но не могли себе позволить таких покупок. Они собрались ради зрелища.

– Наконец дошла очередь и до вас, мэтр Фрост, – сообщил господин Морах. – Мы возлагаем на вас большие надежды, удивите публику!

На помост взошел крепкий, вытянутый в струнку старик с седой бородой до пупа.

– Непросто удивить такую искушенную публику, – произнес старик невозмутимо, – но я попробую.

– Молим вас.

– Раздобыл тут в дальних краях перчатку на правую руку, – продолжил искатель так же невозмутимо, натягивая потертую перчатку из коричневой кожи.

– Что ж, нам очень жаль вашу левую руку, – сочувственно произнес оратор, – Могу посоветовать вам хорошего перчаточника.

Разогретая умелым ведущим толпа к тому времени уже с готовностью отзывалась смехом на любую шутку. Старик покивал с улыбкой, подошел к оратору вплотную.

– Простите, могу я позаимствовать этот огрызок карандаша с вашего стола?

И, не дожидаясь, пока господин Морах посторонится, направил руку прямо ему в живот. Жевуны пораскрывали рты, по толпе разнесся взволнованный шелест. Коричневая перчатка беспрепятственно вошла в кругленький живот оратора и вылезла из спины. Там она пошарила по столешнице, пальцы нащупали карандаш, сжали его в кулаке. Рука вновь скрылась в спине Мораха. Через мгновенье старик показал карандаш на раскрытой ладони остолбеневшему оратору.

– Благодарю вас, можете забрать, он мне больше без надобности, – с улыбкой сказал старик и обернулся к притихшей толпе: – Для этой перчатки не имеет значения, из какого материала сделано препятствие, сейчас я вам это докажу. Роланд, мальчик мой, ты нашел что-нибудь подходящее?

На зов, волнуясь и краснея, вышел мальчишка с кирпичом в руках. Старик ободряюще похлопал его по плечу.

– Как раз то, что нужно, спасибо. Ступай.

Мальчишка сразу убежал. Карандаш вернулся на стол, старик Фрост вытянул кирпич в левой руке, начал погружать в него пальцы правой. Пальцы показались с другой стороны и продолжали выдвигаться. Когда внутри кирпича осталось только запястье, он пошевелил освобожденной ладонью.

– Господин Морах, можете пожать мне руку, чтобы убедиться в отсутствии уловок.

На глазах у притихшей толпы оратор медленно поднял руку, сжал кожаную перчатку. Старик быстрым движением сдвинул кирпич. Как только внутри оказалась рука Мораха, он разжал пальцы. Внезапно отяжелевшая ладонь упала, ударив того кирпичом по бедру.

Оратор согнул руку в локте, с удивлением посмотрел на торчащие из кирпича кончики пальцев.

– Вот это лот! – восхищенно взревел он, вытянув кирпич в сторону толпы. – Мне самому не помешала бы в хозяйстве такая штука! Ваша цена, мэтр Фрост?

– Пятнадцать тысяч! – громко отчеканил старик.

– Пятнадцать тысяч! Понимаю, вы решили начать с мелких сумм, чтобы подогреть наш интерес. Нам остается следить, как эта цифра взлетит до небес! Кто больше?

Крыша под Молли задрожала от ударов снизу. Девочка нагнулась к окну. Следящий за происходящим Гуффало не поднимая головы сунул ей в лицо табличку с крупными цифрами «1000».