На удивление, меня услышали.

– Никто, слышишь, никто не смеет портить мои любимые книги! И знаешь что, милый друг? Пока ты молчал, ты был самым приятным собеседником.

Принцесса вспыхнула, как факел, в который ударила молния, которую прежде этого обмакнули в самое дорогое масло, а потом подожгли спичками Игги Хеллиша, – и я понял одну очень мудрую вещь, которую впоследствии неоднократно забывал: не стоит злить кого-то, кто больше тебя. И кто может сказать палачу, что твоя голова будет смотреться лучше, если ее отделить от тела.

Я сглотнул. Получилось слишком громко, как будто я чего-то боялся.

– Знаете, принцесса, я теперь такой сонный. – На меня и вправду навалился сон своим большим мягким весом. – Давайте продолжим нашу беседу после. Наверное, это все волшебство, так много сил берет…

– Какое волшебство? – Ее глаза сверкнули любопытством.

– Ну принцесса, – мурлыкнул я, запрыгивая в кресло. – У меня выдалась трудная ночь. Я едва унес лапы от сумасшедшего призрака, а потом…

Не успел я удобно устроиться в кресле, как она подхватила меня на руки, так что из меня чуть сосиски не посыпались.

– Ну и тяжелый же ты! – сказала она недовольно и переложила меня на пуфик, а сама заняла мое место.

– Вот только давайте не будем! – оскорбился я. – Как бы вам понравилось, если бы я сосчитал каждую шарлотку и пирожное, которые вы съели за минувшую неделю?

Испепеляющий взгляд пронзил меня до кончика хвоста, и я тут же понял, что чувствовал Алый Призрак, когда я устроил пожар. Кончик хвоста и вправду стало нестерпимо жечь, я наклонился, чтобы лизнуть его…

– Мой хвост!

– Даже не пытайся увильнуть! За эту грубость тебе придется ответить.

– Но мой хвост!

– Так, ты все не унимаешься?

– Но принцесса, мой хвост!

Она взглянула на мой хвост…

– Флом, твой хвост!

– Так я и твержу вам!

– О мои Восемь, как же так, что случилось?

Принцесса прижала руки к груди и выглядела так, будто готова одновременно заплакать и упасть в обморок. Я смотрел вниз, туда, где у лап свернулся мой хвост, и выглядел – не знаю как.

– Что ж, вот и еще одно печальное доказательство, что мои приключения не привиделись мне во сне. Хвост не даст соврать. По всей видимости, закрывшийся портал отрезал не только руку моего преследователя.

Я хныкнул и стал зализывать рану. Впрочем, раны никакой и не было: кончик хвоста длиной в полмыши просто исчез. Как оказалось, терять неотъемлемую часть тебя, к которой ты привык с рождения настолько, что даже и не думал, что она у тебя есть, было до безобразия обидно и грустно.

Принцессу это происшествие шокировало несказанно. Никогда в жизни она не видела ран, даже настолько маленьких, бескровных и по большей части незаметных. Она причитала и заламывала руки, пока прибежавшая на звон колокольчика мисс Кешью (судя по прическе и наряду, только успевшая лечь в постель второй раз за ночь) перевязывала мне хвост. Я бы предпочел, чтобы меня оставили в покое и не раздували из мыши кота, но принцесса была так твердо уверена, что мне требуется повязка, будто уже не раз видела, как у котов в подобных обстоятельствах без нее отваливаются хвосты. Я не хотел волновать бедняжку еще больше и великодушно терпел заботливые руки экономки.

Едва она закончила и дверь закрылась за ее сонными шагами, мне тут же нестерпимо захотелось сорвать повязку зубами. Но меня отвлекла принцесса.

– Хорошо, принимая во внимание плачевное положение, в котором ты оказался, и еще потому, что мне жутко любопытно, отчего ты вдруг заговорил и что с тобой случилось этой ночью, я готова пропустить твои грубости мимо ушей и сделать вид, что мы по-прежнему лучшие друзья. Итак, рассказывай.

– Но я так хочу спа-а-а-ать… – мяукнул я протестующе.

– Зато мне теперь спать совершенно не хочется! И раз ты меня разбудил, напугал, взорвал зеркало и испортил эту премилую фреску – как ты мог, Флом?? – уж будь так любезен теперь, расскажи, что случилось. Начиная с самого начала: как ты научился говорить.

– Принцесса, – сказал я как бы невзначай, – а вы знаете, что я могу вас заколдовать?

– Ах, ты теперь у нас могучий волшебник? Ну так как господину волшебнику понравится мое волшебство? Сейчас я возьму вот этот золотой колокольчик, позвоню три раза, и в комнате появится мистер Монигл. Он схватит тебя за шкирку и выбросит за ворота.

– За ворота? Но там же… холмы… – Я невольно вздрогнул.

– Холмы, – кивнула принцесса.

– А по ночам там… призраки бродят.

– Бродят.

Наступила короткая пауза, во время которой я понял, что призраков мне хватило на все мои жизни с лихвой.

– А давайте я вам лучше расскажу, как все было! – мурлыкнул я и сделал самую очаровательную мордашку, на какую был способен.

– Ты ж мой хороший! – Принцесса наклонилась и почесала меня за ушком. – Конечно расскажешь.

И я все рассказал, начиная с самого первого сна, который оказался вовсе и не сном, когда невидимка пообещал научить меня волшебству и напоил подозрительным молоком, и кончая событиями этой ночи, когда я впервые увидел Алого Призрака и едва спас шкуру от его кривого ножа.

– …Но я закрыл портал и прыгнул к вам. Оказалось, зеркало отрезало ему руку, а заодно и мне кончик хвоста. Но я не переживаю: бо́льшую часть себя мне удалось вытащить. А призраку будет уроком, как заманивать своих жертв в подземелья.

– Кстати, про жертв. Что стало с мальчиком?

– С каким мальчиком?

– Ну как же, с тем самым, что спас тебя от Алого Призрака.

– А, с этим… Вообще-то, я склонен считать, что спас себя от Алого Призрака сам. Но как вам будет угодно, принцесса.

– И что же с мальчиком?

– А что с ним?

Не сводя с меня глаз, принцесса раздраженно выдохнула.

– И вот не надо на меня так смотреть, не надо! Не так я плох, как вы можете безосновательно подумать. Не бросал я мальчишку – просто забыл про него.

Принцесса хлопнула в ладоши.

– Ах, какая прелесть, просто забыл, да? Какое замечательное оправдание погубить чужую судьбу. У ледышек больше сердца и участия, чем у тебя.

– Принцесса, к чему драматизировать? Ну, забыл, каюсь, совершенно вылетело из головы. В тех обстоятельствах это вполне понятно, я бы даже сказал, ожидаемо. Мне приходилось думать о себе. Взгляните на мою голову: она не такая уж большая, чтобы вместить переживания сразу о двоих. Но я уверен, что с мальчишкой все хорошо, как обычно. Да и что с ним может быть не так? Он призрак, он уже умер – хуже ему быть не может.

– Но ты обещал освободить его!

– Ну, не то чтобы обещал – скорее предлагал. И нельзя сказать, что он принял мое предложение: он же промолчал. Странный народ эти призраки: одни трещат без умолку, из других и звука не выдавишь.

Какое-то время принцесса смотрела на меня молча, со странным выражением, которое я никак не мог понять. Что выражали эти приподнятые брови, округленные глаза и сжатые губы? Удивление? Восхищение? Одобрение? Осуждение? Читать в лицах людей, доложу я вам, та еще наука.

Наконец она отвернулась.

– Что ж, не знаю, как я повела бы себя на твоем месте. Быть может, завизжала бы, прихватила юбки и припустила бы оттуда быстрее мыши. А может, и протянула бы руку помощи своему случайному другу. Кто знает. Ты повел себя как кот и спасся – я рада этому. Смею надеяться только, что, будь я в подобной беде, меня бы ты не оставил.

– Принцесса! Что вы такое говорите! Вы делаете мне больно! Просто рвете мне душу. Разумеется, я ваш верный друг, я всегда готов со всех лап броситься вам на выручку. Впрочем, предпочту, чтобы до этого все же не доходило.

Принцесса погладила меня с какой-то грустью.

– Боюсь, до этого все же может дойти.

– О чем вы?

Она уставилась на разбитое зеркало, но смотрела словно сквозь стену, в недоступные дали.

– Будь любезен, опиши облик своего Алого Призрака снова.

Просьба меня несколько удивила, но не показалась такой уж странной: я знаю, люди любят порой пощекотать себе нервы на ночь, читая романы ужасов или рассказывая страшилки при свечах. Я повторил описание Алого Призрака – ужас прикованного к столу пленника навеки выжег его образ в моей памяти.