— Немножко времени есть, — улыбнулась она, всё-таки соглашаясь.

Они расположились в уютном кафе прямо на углу улицы. Дана заказала себя чай с мятой, а Дэни взял себе крепкий кофе.

— Что делал в больнице? Надеюсь, ничего серьёзного?

— Навещал друга, неудачно сломавшего ногу. А ты?

— Парня, — почему-то поджав губы, ответила Дана, заметив мелькнувшую грусть в его небесно-голубых глазах. — Ты служишь?

— Нет, я перевёлся из армии. Теперь работаю пилотом вертолёта в полицейском департаменте. Думаю, здесь от меня больше толку. А ты как? Где работаешь, как Алекс?

— Я так и не выучилась. Колледж пришлось бросить, потому что Алекс тяжело заболел. Кем я только не работала, обычно совмещая несколько работ сразу. Два года, как в пекле. Пока не встретила Рика. Он нам здорово помог, — осторожно ответила Дана, опуская некоторые подробности.

— Любишь его?

Казалось бы, такой простой вопрос, но Дана задумалась. В любви она Рику не признавалась, намекая об этом косвенно, говоря, что не равнодушна к нему, потому что не была уверенна, что именно она к нему испытывает. Потому что она уже запуталась в определении, что такое любовь. В последнее время всё перевернулось с ног на голову, столько эмоций: отчаянье, презрение, сострадание, страсть, злость, нежность, благодарность. Всё это сплелось в какой-то клубок породив странное чувство. Он был её роком, её тянуло к нему, как тянет к себе неизведанная бездонная пропасть, она чувствовала ответственность за его вспыхнувшие к ней чувства, она ощущала неизбежность их союза. Вот и сейчас, вспоминая его лицо, эти влекущие к себе серые глаза — Дана усмехнулась.

— У нас сложные отношения, но мы слишком связаны. Это не та любовь, о которой везде трубят в журналах, книгах и в кино. Это чувство намного глубже, и реалистичней, потому что не идеально. Рик оплатил лечение Алекса в Швейцарии, он фактически спас моего брата.

— Так он богач с мерзким характером?

— Типа того. Такая уж я везучая, — усмехнулась Дана, в ответ внимательно изучающим её голубым глазам, понимающим больше, чем ей хотелось бы. — Но это моё чудовище, и он очень ревнивый. Мне пора бежать, Дэни. Приятно было пообщаться и просто увидеть тебя. Жизнь продолжается, а то, что было в прошлом, в прошлом и останется, — Дана поднялась из-за столика.

— Погоди. Давай обменяемся номерами телефонов, твой прошлый не отвечает. Я пару раз пытался звонить, — Дэни как бы невзначай придержал её за руку, вытащив из кармана телефон. — Диктуй.

Дана быстро продиктовала свой номер, чтобы не портить сцену прощания, Дэни тут же набрал, чтобы она могла сохранить его контакт и невинно поцеловав друг друга в щёку, они разошлись в разные стороны. Дэни пошёл пешком, Дана поймала такси, а охранник, следовавший за ней тенью, отправил фотоотчёт своему нанимателю.

Дана решила, что принесли ужин, но когда открыла дверь — не смогла сдержать крик. За дверью, согнувшись пополам, держась за бок стоял … Рик. И несмотря на то, что его лицо было перекошено вовсе не от боли, а от рвущей его изнутри ярости, она тут же кинулась к нему, поднырнула под руку, обхватив за талию, помогая зайти в номер.

— Бляха-муха, да что ж такое, что ты творишь, Рик? Ты себя угробить решил? Совсем сдурел! — бормотала Дана, втаскивая его внутрь.

— Это я что творю?!! Не трогай меня! — со стоном, рыча выдохнул Рик. — Не мог дождаться завтрашнего дня, чтобы в глаза тебе посмотреть! Твою ж мать, Дана, не смей отводить взгляд! — и выдав очередь отборных матов, снова заскрежетал он зубами, когда она попыталась осторожно опустить его на кровать. — Сильно по нему скучаешь, да?! Обрадовалась, обниматься с ним полезла! Я бы ему кадык вырвал, а не в щёчку целовал!

— Вот оно что, — мотнула она головой, послав ему взгляд полный горечи. — Так значит, за мной всё равно следят. И ты, ревнивый дурак, наплевав на своё состояние, на то, что могут разойтись швы, рванул в отель, чтобы удостовериться лично, не кувыркаюсь ли я в номере со своим бывшим парнем? Видишь кого-нибудь здесь? …Рик, — она сделала попытку коснуться его лица, но он отмахнулся от её руки.

— Не трогай меня, я тебе сказал! Да, вот такой я придурок, сорвался, чтобы собственными глазами увидеть, насколько эта встреча разбередила тебе душеньку! У вас ведь были такие нежные отношения, я помню, с какой тоской ты мне о нём рассказывала, — прошипел Рик, грязно выругавшись себе под нос, отводя в сторону свой взгляд, которым он две минуты назад пытался её испепелить.

Дана молчала. Что-то ей сейчас подсказывало, что оправдываться перед ним именно сейчас нет смысла, а каждое её слово будет брошено в костёр его злости. Повинуясь внутреннему позыву, она тихонько подползла к гневно сопящему парню и улеглась рядышком, прижавшись как можно теснее.

Рик, заиграв желваками отвернулся в сторону, разболевшаяся рана не давала ему возможности отползти на другой край кровати.

Тогда Дана осторожно коснулась кончиками пальцев его руки, но Рик нервно отдёрнул руку, как и она, больше не произнося ни звука, видимо пытаясь справиться со своим разбушевавшимся внутренним монстром.

Дана не сдавалась. Подтянувшись чуть выше, она чувственно потёрлась носиком о его шею, шумно втягивая в себя запах его кожи, легонько коснувшись губами. Затем, оттянув горловину его футболки, мягко пошагала губами ниже к плечу, оставляя дорожку из поцелуев-мотыльков, такими нежными были её прикосновения.

Рик продолжал сопеть, но уже как-то иначе, а её губы уже коснулись его щеки, виска, уха, а потом пошли в наступление. Кончиком языка она принялась раздвигать его губы, водя им туда-сюда провоцируя на поцелуй, …и Рик не устоял. Это был не просто поцелуй — это был ключ, запирающий чудовище, она научилась чувствовать и управлять этим клокочущим вулканом. Дана вложила в этот порыв столько страсти, что Рик едва не задохнулся, потому что перестал дышать, упиваясь этим поцелуем.

— Решила доконать меня другим способом? — но его тон, тем не менее, заметно изменился, потеплел, а в глазах появилось подобие улыбки.

— Да. Решила затопить тебя нежностью, связать лаской, чтобы ты понял, что я с тобой, Рик. Я никуда не делась и что я не страдаю за бывшим парнем, хотя я была рада его видеть, он замечательный человек. И я сказала Дэни, что у меня есть другой, и что мы с тобой до невозможности связаны. Не доверяя мне — ты на самом деле не доверяешь себе, Рик. Ну, почему ты вдруг взорвался? — она снова нежно погладила его по щеке, но на этот раз он уже от неё не отмахивался.

— Зачем же он взял номер твоего телефона, зная, что ты не свободна? — сощурились подозрительно-обиженные глаза. — Ты собираешься с ним общаться? …Представь, ты любишь парня, а он встречается в кафе и общается со своей бывшей девушкой. Тебе бы это понравилось? Да, я психую, потому что знаю, что не иду ни в какое сравнение с этим расчудесным Дэни, ведь он же тебя не обижал и не покупал, как какой-то козёл Рик Саттон, ведь у вас же всё было по-настоящему! — амплитуда бури снова начала расти и её ладони опять обняли его лицо.

— Я не собираюсь изменять или бросать тебя, слышишь?

— Потому что у Дэни нет столько денег? — язвительно выдавил Рик, глядя ей прямо в глаза.

— Сейчас я бы осталась с тобой даже окажись ты без гроша. Теперь уже да, — серьёзно произнесла она, решив, наконец, признаться, что чувствует. — Оказывается, мне нравятся плохие парни. Я … влюбляюсь в тебя, Рик Саттон. Невзирая на боль, обиды и непонимание, между нами случилось и много хорошего. Я простила тебя за тот случай, Рик. Но если насилие повторится — я исчезну, несмотря на всё, что нас связывает. Приголубив свой кошмар — я его вдруг полюбила. Ты мой рок, Рик, у меня предчувствие, что ты полностью заполнишь мою жизнь, вбиваясь в каждый её уголок. Как чувствует мышонок, загнанный в угол, что кошка его всё-таки сожрёт, так и я чувствую, что ты моя безысходность. Но я почему-то не против. И это самое необъяснимое.