Ариан медленно опускается рядом, поворачивает меня, так что оказывается за моей спиной. Зрительная связь разорвана, я должна прийти в себя, но его горячее дыхание обжигает кожу. Пальцы скользят по волосам, свивая их в жгут, перекидывая на здоровое плечо. Хочется мурлыкать.

ПШИК! Предплечье обжигает короткой болью. Опустив взгляд, успеваю заметить медицинский пистолет.

За болью прокатывается волна онемения. Но дыхание перехватывает не от него: рука князя скользит под грудью, притискивая к нему. И все мышцы тяжелеют, не могу даже спросить, что он делает. Пальцы проходятся по лопатке, очерчивая зону укусов – о господи, как он чувственно касается, просто до дрожи.

Его дыхание скользит по воспалённой коже вокруг укусов. Следом за дыханием раненой полти касается язык. Больно, но странно отдалённо. Жгуче и холодно.

Плотно прижавшись губами, Ариан высасывает из моего плеча кровь. Ощущение больно-щекотно-мерзкое. Сплюнув в неожиданно оказавшуюся рядом на диване фарфоровую мисочку, Ариан снова приникает к ранам, охватывает воспалённую кожу губами и всасывает.

Вскрикнув, изгибаюсь. Ариан крепче прижимает к себе, и я чувствую жар его кожи, стальную силу мышц. Он тянет из моей плоти отравленную кровь, что-то страшно чужое, что пыталось меня захватить и поработить. Мне больно, но и сладко чувствовать освобождение. Острые зубы касаются ран, гибкий язык раскрывает их, открывая путь крови. Мне больно, больно, но я закусываю губу, дышу, пытаясь не вырываться, хотя рука Ариана держит так крепко, что не сбегу. Но одно дело – не суметь вырваться, а совсем другое терпеть, не поддаваясь слабости.

И я терплю, чтобы сохранить хоть капельку независимости, каплю контроля над телом и судьбой. Задыхаюсь от боли, но не спорю, пока Ариан с молчаливым упорством чистит раны.

Сплюнув, он бархатно рокочет на ухо:

– Молодец.

Меня трясёт. Горячая рука соскальзывает с живота, хотя я не против ещё побыть в этих жёстких объятиях. Дыхание Ариана становится горячее, тяжелее. Что-то происходит за моей спиной. Вздрагиваю от холодного влажного прикосновения – это волчий нос.

Ариан в зверином обличие нависает надо мной, шерсть щекочет между лопаток. Шершавый язык трёт кожу, накрывает раны. Я рефлекторно выгибаюсь, но тут же ловлю себя на том, что боли почти нет. Язык точно наждачкой проходится по припухлостям вокруг ран. Всхлипываю больше от волнения. А он продолжает лизать места укусов.

Белоснежная узкая морда с чёрным носом и алым лепестком языка опускается чуть ниже ключицы. Угольно-чёрный глаз совсем близко. Белка нет, и я не могу понять, косится Ариан на меня или смотрит вперёд. Эта беспросветная темнота страшнее сияющих глаз других оборотней.

Морда сплющивается, молниеносно превращаясь в лицо.

– Дыши, – рокочет Ариан.

И я осознаю, что лёгкие жжёт от нехватки кислорода. Судорожно вдыхаю. Сквозь несколько слоёв простыни чувствую жар Ариана, и это… будоражит. Кажется, такое называют животным магнетизмом.

– А дальше что? – цепенея от волнения, сипло шепчу я, и его дыхание согревает шею.

– Дальше… – Ариан выдыхает мне в плечо и отстраняется. – Думаю, ты захочешь принять ванну. Я приготовлю обед и во время еды отвечу на вопросы. Наверняка у тебя хватает вопросов о ситуации и Лунном мире.

Сам лунный князь приготовит обед? Полуобернувшись, поднимаю на него ошарашенный взгляд.

– Что-нибудь не так? – Ариан склоняет голову набок, точно любопытствующий пёс.

– Вы… ты готовишь?

– Иногда. У домработницы заболела сестра, я отпустил её на несколько дней и остался один на хозяйстве.

Слов нет, открываю и приоткрываю рот, хотя… Бросаю взгляд на просторную гостиную, сад – наверняка за всем этим князь ухаживает не сам. Кошусь на его руки: аккуратные чистые ногти, кажется, даже отполированные. Падающий сбоку свет очерчивает под туникой мускулистое тело… стиснув камешек, поспешно перевожу взгляд на лицо Ариана.

– Телефон, телевизор, современный дом, домработница, – перечисляю я, – всё это странно сочетается с… оборотнем. Что ещё удивительного ждёт меня впереди?

– Я закончил МГУ и Гарвард.

– А… – моргаю. Теперь понятно, почему он такой культурный, но… – Зачем?

– Воровать продовольствие и медикаменты со складов становится всё проблематичнее, проще покупать, а для этого нужны деньги. И безопаснее всего их зарабатывать, а для этого нужно хорошо понимать реалии Сумеречного мира.

Осмысливаю. Осмысливаю… получается как-то не очень. Может потому, что усталость берёт своё.

– Но почему вы не живёте здесь? – Взмахиваю в сторону окна. – Разве переселиться не проще?

– Наша звериная сущность принадлежит Лунному миру, поэтому там нам… комфортнее.

Представляю весь этот зверинец, нагишом расхаживающим по городу… их быстро бы завернули. А в волчьей форме и вовсе никуда зайти нельзя, на отлов животных можно нарваться.

– Пойдём, покажу комнату.

В животе у меня пронзительно урчит. Вот ведь… Опускаю взгляд на оцарапанные колени. В желудке снова урчит. К щекам приливает кровь.

– А пока в ванную будет набираться вода, – сообщает Ариан, – я принесу кефир и булочку. Или предпочитаешь чай с бутербродом?

Вот даже не знаю, что удивительнее: что оборотень в МГУ и Гарварде учился или то, что князь оборотней меня откармливает. И кажется даже не на убой.

– Кефира с булочкой, – потерянно произношу я.

Чётко очерченные губы Ариана растягиваются в робкой улыбке. Я жду, что он улыбнётся шире и сверкнёт клыками, но улыбка угасает прежде, чем это происходит. Наверное, он приучен скрывать оскал.

***

Выходить к обеду приходится в махровом халате Ариана. Рукава подвёрнуты пять раз, так что возле запястий болтаются огромные валики ткани. Полы практически касаются паркета.

Разморённая, чистая до скрипа кожи, опьянённая запахами мяса, спускаюсь по лестнице. Показывая огромную ванную комнату, Ариан велел потом идти в кухню, но не объяснил, где она. Ориентируюсь на аромат. Заодно изучаю двухэтажный особняк: слишком много тёмного. И почти везде дерево, камень. Настоящие шкуры медведей, оленей и овец на полах и мебели. Интересно, это добыча Ариана или он купил?

Вообще здесь очень стильно, много места, и в джакузи было здорово. Обстоятельства моей жизни таковы, что в подобном роскошном месте я оказаться не могла. Ну, разве только в отпуске в пятизвёздочном отеле, на который копила бы пару лет, а потом жалела потраченных на блажь денег (а уж если бы родные о таких пустых тратах узнали – пилили бы ещё лет десять).

Если убрать необходимость навсегда проститься с солнцем – я в сказке. Разглядывая золотые прямоугольники солнечного света на полу, понимаю, что солнце люблю, хотя прежде об этом не задумывалась…

Разглядывая страницу Мишиной жены в Фейсбуке, я так хотела изменить жизнь, перекроить всё заново. Дожелалась. Представляю себя в обществе диковатых товарищей… а мясо они сырым едят? А нет ли среди них извращенцев, предпочитающих супружеский долг исполнять в звериной форме? Ужас… просто ужас. Меня передёргивает. Лучше бы лила слёзы по козлу, чем переезжала в Лунный мир.

Запустив пальцы под халат, касаюсь следов укусов: воспаление спало, корочки отвалились от жара и влажности, оставив после себя едва ощутимые шероховатости.

Оборотни – это реальность. Моя нынешняя реальность.

Тряхнув головой, иду дальше.

Кухня тоже поражает размерами.

Но ещё больше поражает Ариан в серых джинсах и нежно-голубой рубашке с закатанными рукавами. Развернувшись от посудного шкафа, он окидывает меня пристальным взглядом, смотрит в лицо. А глаза у меня, наверное, красные и припухшие от слёз… как неловко-то.

Из шкафа Ариан достаёт два бокала и ставит на длинный стол из чёрного стекла.

Немного вина мне сейчас не повредит.

Вздохнув, иду вперёд. Ариан будто колеблется, помочь мне со стулом или нет. Его ноздри трепещут. Похоже, он решает, что с него и так довольно любезности, остаётся на месте и вынимает из шкафа тарелки и вилки с ножами.