– Время от времени я бываю среди оборотней под видом лунного воина, но особого интереса среди женщин не вызвал, и хотя лунная сила часть меня, сомневаюсь, что уважение к силе или желание к ней приобщиться хорошая основа счастливого брака.

– Неужели когда ты инкогнито, тобой не интересуются?

– Интересуются, но не волчицы моего уровня: лунный воин для них слишком низкостатусен.

– А, то есть сам ты тоже выбираешь по статусу? – опуская вазочку с мороженым, усмехаюсь я.

– Моя обязанность как князя выбрать здоровую и сильную волчицу, даже если она из слабой стаи. Жениться я могу на любой, но хотелось бы, чтобы и она меня выбрала или хотя бы пожелала не только потому, что я сижу на троне чёрной скалы.

Получается, в число выбирающих я не вхожу, ведь знаю, кто он.

– Наверное, меня трудно понять. – Ариан отодвигает портьеру и задумчиво смотрит в окно. – Там, в Лунном мире, инстинкты и страсть первостепенны. Все с ними так носятся, так пестуют.

– Здесь тоже, – шёпотом отзываюсь я, любуясь тем, как резко тени очерчивают его скулы и чувственные губы. – Хоть и не признают этого.

Он будто не слышит меня, продолжает тихо:

– Но я не хочу, чтобы они управляли моей жизнью. Мне не нравится, что физическое влечение выступает основной причиной заключения недоговорных браков, а последующие конфликты принято решать в постели. Хочу выбирать сам, разумом. Выбрать ту, с которой у нас много общего и можно поговорить, посмеяться вместе, понять. Которая сама выберет меня не за власть, не из-за того, что когда я возбудился и укусил, в её кровь попали ферменты моей слюны.

В его желании что-то неимоверно грустное. В нём сквозит одиночество.

– Понимаю, – киваю я. – Тоже считаю, что надо выбирать не под действием сиюминутного желания, а опираясь на совместимость характеров и интересов.

– Что ж, – Ариан улыбается одним уголком губ. – У тебя будет возможность выбрать мужа разумом. Я позабочусь, чтобы никто тебя не укусил и не повлиял иными способами.

– А я… я желаю тебе удачи. Ты обязательно найдёшь свою женщину.

– Только бы раньше не сорваться и не наделать глупостей. – Вздыхая, Ариан взлохмачивает волосы. – Особенно когда рядом такой соблазн.

– Обещаю держаться. – Подаюсь вперёд. – И ты тоже обещай держаться. Когда пообещаешь кому-то, помимо себя, мотивация усиливается.

Ариан внимательно смотрит на меня. И я повторяю увереннее:

– Пообещай, что не поддашься страсти.

– Феромоны оборотней в брачном периоде кружат голову даже человеческим женщинам, так что и ты обещай выбрать мужа не по сексуальной привлекательности, а по душевной склонности.

– Конечно. – Протягиваю руку. – Будем держаться от глупостей вместе. Обещаю.

– Обещаю. – Ариан на краткий миг сжимает мои пальцы и отдёргивает руку. – А теперь у меня к тебе важный вопрос.

– Какой вопрос? – отодвигаюсь.

– Меня мы обсудили. – Ариан наклоняется вперёд. – Теперь расскажи, почему ты, такая красивая и эффектная, вместо того, чтобы лежать в обнимку с мужем, гуляешь одна по ночному лесу? Трудно поверить, что у тебя было так мало поклонников, что не нашлось подходящего.

Холодок пробегает по спине. Не люблю вспоминать школу и первые два курса института – ужасную пору, когда был полный набор: ходила в «старушечьих» вещах не накрашенная, очкастая и с неправильным прикусом.

– Я одна, потому что… гадкий утёнок. Всегда была несуразной, угловатой, неуклюжей… – осекаюсь: не хочу рассказывать о брекетах. – А когда расцвела, когда пошла мода на пухлые губы и моя внешность стала цениться, было поздно: все достойные мужчины женаты, а недостойные… – Вздыхаю. «Не думать о Михаиле, не думать о нём». – Да не нужны они мне. Я тоже разборчивая.

«Теперь», – мысленно договариваю я. И содрогаюсь от отвращения к себе: какой же я наивно-счастливой была, когда Михаил обратил на меня внимание. Слепой девчонкой, не разбирающейся в мужчинах и их хитростях. Да и сейчас не разбираюсь.

Мою ладонь согревает рука Ариана, он спрашивает:

– Неприятные воспоминания?

– Только не спрашивай о бывшем, – мотаю головой.

Удивительно, но слёз по Михаилу нет. Кажется, в сравнении с взрывом квартиры он мелковат… усмехаюсь этой мысли и быстренько заедаю её мороженым: главное – не дать себе загрустить. Улыбаюсь – улыбка притягивает хорошее настроение, даже если на душе паршиво.

– Судя по твоему оскалу, этому бывшему следует набить морду.

Исподлобья гляжу на Ариана. Взмахиваю дрожащей ложечкой:

– Кстати, ты пробил его номер. Подозреваешь в причастности к взрыву? Вряд ли он…

– Нет, в подъезд он перед этим не заходил, дверь твою не трогал. Просто… любопытно.

Приоткрываю рот. Закрываю. Нет, не хочу знать, какого рода любопытство мучает Ариана. Лучше буду думать, что он хочет за меня заступиться, а не просто копается в прошлом. Хотя, если бы копался в прошлом, не задавал бы глупого вопроса, почему я одна – хватит пары фотографий.

Дверь отворяется, и меня окутывает ароматом мяса. Рот наполняется слюной. Застываю, глядя на трепещущего ноздрями Ариана. Интересно, он от применения лунного дара сильно утомляется? Не приходится ли ему при этом больше есть? Взгляд у него такой голодный, словно он не завтракал.

Перевожу взгляд на сочный изжаренный на гриле бифштекс, и… кажется, я готова вцепиться в него зубами и зарычать. Похоже, во мне просыпается что-то звериное.

***

– И тебя это не смущает? – удивляюсь я.

Народу в торговом центре для середины рабочего дня слишком много, за рокотом голосов музыку почти не слышно.

Оглядев витрину с манекенами в кружевном белье и чулках, Ариан отвечает:

– Главное, чтобы это не смущало тебя. Мне бы не хотелось отходить более чем на пять шагов. Смотреть на тебя необязательно. Если моё присутствие мешает выбрать нужные вещи, сделай это по интернету. – Он отворачивается, разглядывая проходящих мужчин. Они на него не смотрят, но сдвигаются в сторону, обходя по дуге. – Хотя смущаться глупо: это всего лишь одежда.

В общем-то он прав. Но неловко выбирать нижнее бельё под присмотром малознакомого мужчины. Ещё и бутичок маленький, не всегда можно сохранить дистанцию в пять шагов.

Вздохнув, шагаю в дверной проём стеклянной стены-витрины. Ариан – следом. От смущения все украшающие манекенов и развешанные на стойках модели будто смазываются. Разум отказывается принимать, что я зашла в магазин нижнего белья, чтобы мне его купил Ариан.

– Добрый день, – щебечет тоненькая, как тростиночка, продавец. – Чем могу помочь?

– А… мм… – язык отказывается издавать более внятные звуки.

– Ей нужен полный набор белья, – поясняет Ариан. – Повседневное, под вечерние платья, на все случаи женской жизни. Сгорел дом, не осталось совсем ничего, надо восстановить запас.

Я упорно разглядываю витрину с пёстрыми гладкими трусиками без кружев и лицо продавщицы не вижу. Повисает короткая пауза. Затем девушка отвечает немного ошарашено:

– Сочувствую. И, конечно, помогу всё подобрать. Есть пожелания?

– Тамара. – Ариан касается моего плеча, по коже под тканью платья расползаются мурашки. – Вперёд. Не забывай, ночью церемония.

Страшно подумать, что можно заподозрить о «ночной церемонии», если мы закупаемся в таком магазине. К чести девушки-консультанта, она сохраняет нейтральное выражение лица и проводит меня к стойке с кружевами. Судя по тому, что это очень соблазнительные модели запредельной цены, версии со сгоревшим домом она не поверила и решила, что Ариан принаряжает любовницу.

Ладно, я эту девушку вижу первый и последний раз, пусть думает, что хочет.

– Мне бы попрактичнее, – тихо прошу я. – Предстоит длительный выезд на природу.

Меня не прельщает перспектива стирать все эти кружавчики в какой-нибудь речке Лунного мира, пока вокруг бегают голые мужики.