Мои сборы прервал звонок в дверь.

Волшебная трель как будто выжигала у меня по мозгу жостовские узоры.

Никогда не забывайте выключать звонок после пьянки.

Никогда.

Ну какого черта, кто может трезвонить, не отпуская кнопку? Я должна подорваться и голой открыть?

Я натянула кое-как первый попавшийся свитер и пошла открывать, даже не посмотрев в глазок.

– Сержант Герасимов, тридцатое отделение полиции, разрешите пройти для беседы?

– Документы ваши, пожалуйста, – я только и успела, что преградить дорогу двум весьма упитанным полицейским, которые прямой наводкой рванули в квартиру.

Мне выдали удостоверения, которые могли быть чем угодно, я все равно не разбиралась.

– А по какому вопросу?

– Сегодня ночью во дворе вашего дома было совершено особо тяжкое преступление, мы ищем свидетелей.

– К-к-какое преступление? – еле выговорила я, хотя уже догадывалась.

– Так мы пройдем? – и ногу так в проем двери вставил.

А какие у меня варианты?

Почему с Люцием в мою жизнь неизменно входит пушистый зверь песец?

Я подумала и отошла от двери.

На лестничной клетке толпились соседи – возможно, к ним тоже заходили. Ведь не ко мне же одной, правда? Да? Да ведь?

– На кухне будет удобнее.

А еще в комнате у меня кровать, на которой валяются мои «валентинки» и разлита кровища. Но это совсем-совсем не подозрительно. Как и то, что Люций в голове молчит.

Оба полицейских – второй, кстати, не представился, – подозрительно покосились на дверь, но я очень показательно смутилась:

– К тому же там не убрано.

Их это удовлетворило.

Не могут же они всерьез меня подозревать, да?

– Алина Викторовна, должен вам признаться, разговор у нас будет серьезный, – сержант Герасимов остался стоять, а вот второй полицейский сел и жестом предложил мне тоже. А я совершенно не разбираюсь в погонах, и даже не могу предположить, какое у него звание. Но видимо повыше сержанта.

Алина Викторовна, значит. Не просто соседей обошли. Ко мне прицельно.

– Я вас слушаю, – я сжала руки, натянув на них рукава свитера. Я ведь могу убить обоих прямо здесь. Ничего мне не помешает. Хорошо бы это помнить. Но куда я потом денусь?

– Мы уже несколько месяцев расследуем случаи странных убийств, – взгляд у сидящего полицейского был цепко-профессиональный, и под ним было крайне неуютно. – У них нет общего мотива, но есть общие обстоятельства. Способ убийства, время убийства… И…

У меня появилось нехорошее предчувствие.

– И так как подозреваемых было крайне мало, а после вчерашней ночи их количество упало и вовсе до нуля, мы разрабатывали альтернативные варианты. Например, просеивали весь пул мобильных устройств, находившихся в примерное время убийства в нужной области. И таких людей тоже оказалось немного. Например, вы.

Предчувствие окрепло. Между прочим, у вампиров были способности к гипнозу, знакомства и налаженная система заметания следов. С чего вдруг я решила, что меня это все не касается?

Можно я упаду в обморок?

Шшшшшш…

По кухне расползалось тихое шипение. Я даже оглянулась на плиту – было немного похоже на сипящий газ потухшей конфорки. Но там все было в порядке.

А вот от окна расползался туман.

Почти незаметный, просто казалось, что чуть-чуть замутилось зрение и хотелось протереть глаза. И шипение шло оттуда же.

Тонкие язычки тумана, похожие на сигаретный дым, стелились по полу и обвивали ножки табуреток и ноги полицейских.

Почему-то они даже не смотрели туда. И не слышали шипение.

Но взгляды их, устремленные на меня, теряли остроту, глаза мутнели.

Сержант начал какой-то жест, но не закончил и опустил руку. Ппосмотрел на меня с немного виноватым видом и присел на краешек табуретки, а потом и вовсе положил голову на руки и закрыл глаза.

Второй полицейский держался. Он попытался подняться, оглянулся на окно, но тонкие белесые струйки оплели его голову, и она упала на грудь. Только руки продолжали какие-то бессмысленные движения, все более медленные и раскоординированные.

Я бы с радостью куда-нибудь смылась, тем более, что на меня туман никак не действовал, но было смутное подозрение, что я – ура, наконец-то! – тут главное действующее лицо, и отсидеться в стороне никто мне не даст.

Ждала я гостей из окна, оттуда же, откуда туман, но Эшер банально вышел из комнаты. И следом Мари. Она осталась стоять в проеме двери, задумчиво глядя на испачканные кровью руки. Подсказать ей, что у меня ванная есть?

Эшер вообще не парился – он пальцы облизал.

– Привет, – сказал он. – Значит вот так выглядит твое «ничего мне Люций не говорил», да? А вырывать сердца прохожим – это у вас семейное хобби или ты одна такая уродилась?

– Вообще-то у меня фамилия как у одного известного маньяка, – похвасталась я и все-таки кивнула Мари на дверь ванной. Очень уж она несчастной выглядела – как кошечка, вляпавшаяся в лужицу меда и не понимающая, как это с себя стряхнуть. Она кивнула и скрылась за дверью.

Эшер тут же сделал шаг ко мне и принюхался.

– Нюхают – оборотни, – назидательно сказала я. – Потому что звери. А вампиры – создания демонические и изысканные.

– Хочешь посмотреть на что-нибудь изысканное – мы там у тебя в комнате пока убираться не стали, – кивнул Эшер. – От тебя несет Люцием так, словно он…

…все еще во мне. Во ВСЕХ смыслах.

– Хорошо, что я перестраховщик, и не стал тебе верить. Пока ты развлекалась ночами, это можно было списать на посттравматический синдром. Кстати, скажи нам спасибо, что тебя раньше не поймали.

– Спасибо.

– К моему удовольствию, – Эшер склонил голову, но глаз не опустил. Вышло двусмысленно и нагло. – Ну и ты понимаешь, что мы приглашаем тебя в гости, и отказаться, нет, нельзя.

– Не понимаю, – пожала я плечами. – Ничего про Люция не знала, людей убивала по зову души, не докажете!

Зеленые глаза сощурились, Эшер сделал шаг и приблизился вплотную. Как тогда, при первой встрече. Кажется, тогда я подумала, что он опасней тех, кто выглядит опасным. И сейчас все мои сигнальные системы хором завопили – БЕГИ!

Жизнь среди вампиров учит верить своим инстинктам. Жаль, инстинкты не говорят, как убегать от тех, кто быстрее тебя раз в десять. Я только развернулась, а меня уже поймала Мари.

– С кем поедешь, со мной или с ней? – вежливо спросил Эшер.

– С ней! – я вздрогнула.

Эшер вздохнул.

– Что ж, тогда я остаюсь зачищать следы.

Мари сидела в машине как статуя. Я рядом – и пялилась в окно. Мимо летел заснеженный лес, перемежаясь маленькими унылыми ресторанчиками и заправками у дороги. Ничего похожего на странные улицы и дома, которые я видела в первое путешествие с Люцием. Любопытно – это были галлюцинации или я чего-то интересного не знаю?

Я покосилась на Мари, но спросить не решилась. Не потому, что стеснялась – кажется, я разучилась это делать. А потому, что не хотела навредить Люцию, если это было что-то тайное и секретное, как рассказанная им сказочка и наше слияние.

– Доминго тоже погиб тогда, – вдруг сказала Мари, словно продолжая неоконченный разговор. – Люций как-то ухитрился выпить из него всю силу. Я такой способности не знала раньше – пить вампира. Так он смог… сделать то, что сделал.

А что он сделал?

Я прислушалась к себе – но не нашла ни насмешливого голоса, ни особой тьмы, затмевавшей раньше мои мысли, когда я чувствовала приход Люция. Но я ощущала легкий оттенок радости и злорадства. Словно Доминго мне давно не нравился.

– Если решишь обратиться, я с радостью буду с тобой заниматься, – снова уронила Мари загадочную фразу, не связанную с предыдущим разговором.

– Ага, – кивнула я.

Разберусь по ходу дела.

Я ждала третьей загадочно-мутной фразы, но не дождалась. Так и ехала через заснеженный лес на заднем сиденье большой черной машины в компании безупречно красивой статуи. И надеялась, изо всех сил надеялась, что это не последние спокойные минуты в моей жизни.