Я услышал, как ахнула Кори, да и Мэй, кажется.

— Я тоже так рад тебя видеть, сестрёнка, — улыбнулся я, снимая повязку. — Ты на самом деле стала настоящей красавицей.

— Зуко?! — воскликнула Азула, и вместе с ней это же сделала Мэй.

— Хн, — мы что, знакомы и с Мэй?

Лицо Азулы мгновение казалось изумлённым, но потом она с ним справилась и внешне казалась спокойной.

Я подошёл к ней и притянул к себе, крепко обнимая.

— Привет, сестрёнка.

5 день 1 месяца, год Обезьяны эры Янгва

Шу Дзинг, Страна Огня

После нашего «воссоединения семьи» мастер Пиандао пригласил всех на праздничный ужин.

Азула села напротив меня и в основном изучала моё окружение, лишь пару раз скользнув по моему лицу нарочито безразличным взглядом. Я понял, что она пытается выработать линию поведения, так как своим внезапным «появлением» и тем более победой в тренировочном бою я, похоже, вывел её из равновесия. Впрочем, если судить по её манере боя, равновесием здесь и не пахнет. Прав был Орочимару, когда говорил мне о том, что я был неполноценен без внутренней гармонии и состояния хэйдзёсин. Объяснить, как оно достигается, неимоверно трудно, видимо, у каждого свой путь, но зато ощутить, что этого в ком-то нет, можно запросто. Плюс ещё и молния, которая при данной концепции развития чакры вообще, как мне кажется, ещё более разрушительна для тела и нервной системы.

Я в конце концов вывел использование чакры молнии по нижнему поясу, изменив движение чакры для техники. А потом вообще чётко контролировал форму, в основном для её концентрации используя оружие, а не тело. Но встречался я с Райкаге, который использовал молнию, чтобы придавать себе ускорение. Он напитывал всего себя чакрой молнии и раскочегаривал рефлексы. Скорость его была неимоверной: еле отслеживался с помощью шарингана. Плюс вес у него под сто пятьдесят килограммов. Сила удара из-за инерции и крупных габаритов весьма мощная.

Хотя… Если бы проводили соревнование по разрушительности удара, я бы всё же поставил на Сакуру. Вот кто был действительно способен удивить противника и без всякой молнии и оружия, чисто маленьким женским кулачком. При этом вес Сакуры раза в четыре меньше, чем у Райкаге. Вот кто бы мне сейчас не помешал в команде, так это ирьёнин… Самое поганое, что сам я никогда не интересовался ирьёдзюцу и понятия не имею, как они выделяют лечебную чакру и всё такое. Знаю лишь, что учатся они это делать очень долго и знают очень много о человеческом теле. Даже Орочимару специализировался лишь на разделе исследовательского ирьёдзюцу, а всё, что касалось лечения, делал Кабуто. Не думал, что когда-нибудь буду скучать по этому прохвосту. А ведь это он когда-то просветил меня насчёт опасности использования чакры молнии, особенно по верхним зонам.

Н-да… Помнится, тот громила Райкаге вспыхивал яростью, как спичка, от нескольких слов. Это было даже забавно. Он проламывал собой стены. Короче, вроде уже взрослый такой мужик, гора мышц, а за него отчего-то было стыдно. Не знаю уж, как там дела обстояли с его подчинёнными, обстоятельства нашего знакомства особо не располагали к задушевным беседам и жалобам на начальство, но они, как мне показалось, в большинстве своём постоянно извинялись за своего Каге, который вёл себя как великовозрастный дебил, а не как шиноби. После встречи с ним я понял, что Узумаки ещё более-менее.

Если здесь нет официальной концепции о пятой стихии, то Азула явно самоучка. А простой и прямой путь в таких вещах не всегда самый правильный. Так что если сестра продолжит в том же духе, то…

— А ты откуда? Кори, кажется, да? — я прислушался к разговору за столом. — И как давно… с моим братом?

Азула выдержала приличествующую паузу, чтобы мы утолили первый голод, и начала «расспрос с пристрастием». У Тори она уже узнала то, что он мой солдат с корабля.

— Я из Ю Дао, — коротко ответила Кори.

Мои уроки шпионской жизни, выданные ещё при встрече команды Аватара, даром не прошли. Я чуть улыбнулся.

— Ю Дао? — переспросила Азула.

— Это колония народа Огня на Западном кряже в Царстве Земли, если ты вдруг не в курсе, Азула, — скучающим тоном сказала Мэй, которая, впрочем, постоянно бросала на меня взгляды украдкой.

— Неужели? — слегка раздражённо фыркнула Азула и ухмыльнулась, пихнув подругу, сидящую от неё по левую руку. — Неужели ты совсем не ревнуешь, что наш Зу-Зу нашёл себе новую подружку? Помню, в детстве вы были такой милой парочкой…

Эти намёки убедили меня в догадке, что раньше мы действительно были знакомы с Мэй. Похоже, что она не только училась вместе с Азулой в Императорской Академии, но и была в числе нескольких детей из знатных семей, которые играли с принцем и принцессой. Лу Тэн, сын дяди Айро, был уже взрослым, так что, наверное, чтобы детям не было скучно, приглашали кого-то из одногодок. Интересно, был ли какой-нибудь «друг» у Зуко? Я посчитал, что время детских игр, скорее всего, было в период до того, как Озай стал Хозяином Огня, а Урса сбежала из семьи.

— В детстве?.. — я изобразил работу мысли, внимательно изучая лицо Мэй, которая чуть смутилась. — Ты сильно выросла, Мэй. Я не узнал тебя.

— Бывает… — отвела она взгляд, чуть нервно перебирая прядь волос.

— Ты расстроил Мэй. Как можно быть таким бессердечным, Зу-Зу? — развеселилась Азула, явно интонацией выделяя странное прозвище.

— Хн, — «Зу-Зу», похоже на «Зуко», видимо, она так звала его в детстве? Или это какое-то детское прозвище Зуко? Если судить по её реакции, Зуко это «имя», видимо, не особо нравилось. — Давно меня так никто не называл, — я выдал улыбку, от которой Азула как-то сдулась и помрачнела. Возможно, эту кличку придумала не она… А Урса — мать Зуко и Азулы. И что-то мне подсказывает, что детской клички у Азулы не было.

Разговор за столом не особо клеился.

Мастер Пиандао пригласил девчонок погостить в его доме. Мэй сказала, что родители знают, что они здесь, и будут не против. Бутоку приготовил им комнаты.

* * *

Ночью я ощутил, что кто-то вошёл в мою спальню и бесшумно прокрался к кровати. Впрочем, чакру я узнал мгновенно.

— Не спится, сестрёнка? — хмыкнул я, «силой мысли» поджигая свечи, поставленные на тумбочке у изголовья кровати. Как я узнал, этот удобный фокус распространён среди магов огня.

Азула замялась: видимо, не была готова к тому, что её так легко обнаружат. Но потом расслабилась и присела ко мне на край кровати, по которому я приглашающе похлопал.

Я погасил свечи. В темноте всегда гораздо легче говорить, когда тебе кажется, что тебя никто не видит. Я коснулся её руки и оставил ладонь на тонком запястье — удобно отсчитывать пульс и чакру почувствовать легко. Да и создаётся впечатление единства.

— Ты тоже стал сильным, — тихо сказала Азула, наконец нарушив наше молчание.

— Так значит, ты всё же получала мои письма?

— Да, — немного удивлённо протянула она. — Но я же здесь…

— Я сомневался, что ты их получишь, — хмыкнул я, погладив пальцем её нежную кожу. — Не хотел попадать в ловушку.

Пульс Азулы замер и стукнул чуть быстрей, хотя она быстро справилась с собой. Интересно.

— Ты изменился…

— Это нормально, — усмехнулся я. — Прошло много времени. Я просто повзрослел.

— Наверное, — согласилась Азула. — Ты… написал, что мы теперь вдвоём друг у друга… Только у тебя есть не только я. Ещё эти Кори-Тори…

— Сестра у меня в любом случае только одна. И ты всегда будешь моей маленькой сестрёнкой, — я сел на кровати и потянул её на себя.

Поколебавшись, Азула придвинулась и позволила себя обнять, положив голову мне на плечо.

«Недолюбленным детям нужно тактильное поощрение», — вспомнились слова Орочимару.

Мы молчали. Хотя поток её чакры был прерывистым, словно она о чём-то думала и беспокоилась.

— Ты всегда был её любимчиком, — внезапно сказала Азула. Циркуляция чакры тоже изменилась, у неё даже кожа потеплела, словно она решила ударить.