– Я знаю с кем говорю, – медленно выговаривая слова, явно опасаясь снова сказать что-нибудь непозволительное произнёс толстяк.

Терпение моё не безгранично, но всё же я решил попробовать разъяснить клиенту суть проблемы на привычном ему языке.

– Вы сами станете подписывать договор, в котором отсутствует пункт «Предмет договора»? Кажется, он всегда идёт первым после преамбулы.

– В нашем случае предметом договора является у.., – он осёкся, едва не произнеся запретного слово, – решение моего вопроса.

– А сама ситуация будет описана потом в дополнениях! – съязвил я.

Однако заказчик принял мои слова всерьёз.

– Именно так. Как только мы заключим контракт, вы узнаете имя того, о ком следует позаботиться.

Собственно уже в тот момент я принял решение по поводу этого нелепого заказа. Но за тонкой перегородкой нашу беседу внимательно слушала Изабелл. А её всегда интересовало всё связанное с моей работой. Я уже давно не пытался разобраться в причинах этого почти паталогического стремления. Ведь у неё было всё, что только можно иметь в этой жизни! Хотя возможно в этом и крылась отгадка. Некоторые знакомые из высшего света увлекались азартными играми, просаживая свои нетающие богатства в казино. Другие занимались экстремальными видами спорта, подвергая свою жизнь и здоровье риску. Острые ощущения – вот чего им всем недоставало. Кроме того её мать была Вестником. Белла не помнила её. И, наверное, таким образом, желала ощутить её присутствие в своей жизни. Так что пусть послушает. Станем считать это практическими занятиями для лучшего усвоения учебного материала.

– Может, попробуете объяснить, отчего нельзя узнать имя сейчас? – поинтересовался я тем временем уже без особого интереса.

– Это очень и очень опасная личность!

Толстяк перешёл на шепот, словно боялся быть услышанным кем-то кроме меня. Похоже, он здорово был напуган тем , кого собирался заказать.

– И что с того? – удивился я искренне. – Чаще всего именно с такими мне и приходится иметь дело.

– Но этот человек представляет опасность и для вас!

– Даже так?

На что только не идут некоторые умники, дабы протолкнуть свой сомнительный заказ. Но этот пошёл дальше всех. Вот только малость перемудрил. Как, не зная меня лично, он мог разглядеть в чьих-то действиях намерение причинить ущерб именно мне? Или он говорил обобщённо, имея в виду вообще вестников? Тогда последний его пассаж выглядел совсем уж по-детски беспомощным. Нам всегда угрожает опасность. Это как сообщить антилопе, что её в любой момент готов сожрать хищник или застрелить охотник. Антилопа живёт с этим знанием от самого рождения.

– Если этот человек представляет для меня угрозу, тем более назовите его и характер угрозы. И если всё окажется так, как вы говорите, я избавлю вас от страхов с ним связанных за полцены. Раз это и моя проблема тоже, то и расходы пополам!

Мой собеседник извлёк из кармана пиджака носовой платок и протёр внезапно покрывшийся потом свой лоб и жирную шею.

– А если вы, узнав о ком идёт речь, решите не заключать сделку? Где гарантия, что ему не станет известно о моей попытке его… позаботиться о нём?

– От кого?

– Да хоть от вас. Вы же тогда не будете связаны контрактом!

Он вспотел ещё сильнее, наверное, испугавшись теперь собственной дерзости, и снова принялся обтираться.

– В таком случае нам говорить больше не о чём.

Я постарался произнести это так, чтобы собеседник почувствовал, как глубоко оскорбил меня своим предположением.

На самом деле этот человек меня очень удивил. Не так-то легко даже весьма состоятельному господину выйти на контакт с посредником для предложения работы Вестнику смерти. Мы не даём рекламу и не распространяем визитки с адресами и телефонами. Кроме того всем известна наша традиция не оставлять живых свидетелей. Поэтому обычно уже одно то, что кандидат в клиенты смог продвинуться так далеко говорит о его уме и личной храбрости. Но сейчас передо мной стоял трус, да ещё и весьма недалёкий. Видимо всё же придётся сделать оргвыводы в отношении человека его рекомендовавшего.

– Вы отказываетесь?

Толстяк от неожиданности даже перестал трястись и потеть. Он уставился на кабинку так, будто мог видеть меня сквозь закрытую дверцу.

– Вы хоть знаете, о каком гонораре идёт речь?

Конечно я знал. Предварительный размер вознаграждения потенциальным клиентом оговаривается ещё на предварительном этапе с посредником. Окончательную сумму устанавливаю уже я сам в зависимости от статуса цели, сложности исполнения заказа и расходов которые потребуются на подготовку. Однако бывали случаи, когда я соглашался работать, так сказать по бартеру, как в деле о «Зубе Тигра», или за символическую плату в один золотой, как в случае с Генри Монтгомери. За Тигра мне обещали легализацию и амнистию. (Чего так и не произошло). А Генри я фактически заказал сам себе. Можно сказать из личной неприязни. Хотя он и приходился сводным братом Изабелл.

– В курсе, – подтвердил я.

– И всё равно отказываетесь от сделки?

Похоже, этот субъект реально не понимал, с кем имеет дело.

– Я не привык повторять дважды.

– А если я утрою сумму?

Лет сорок с небольшим назад в начале моей карьеры на Земле в нынешнем качестве я возможно и соблазнился столь внушительными деньгами. Вестники тогда вообще не брезговали никакой работой. Ведь мы лишились своего мира, а отомстив виновному в этом – ещё и возможности законно зарабатывать себе на жизнь. Но теперь состояние моих финансов вполне позволяло браться лишь за те заказы, которые меня устраивали. И то лишь с целью не утратить навыки и не потерять форму.

– Разговор окончен, – не терпящим возражения тоном произнёс я. – Уходите.

Толстяк продолжал топтаться на месте. Видимо никак не мог поверить в окончательный отказ. Ведь в бизнесе такая тактика известна. Отвергнуть соглашение, но снова вернуться к нему, если другая сторона поднимет ставку. Только это был не тот случай.

– Если желаете, могу вас проводить.

Несостоявшийся клиент весь побелел от такого предложения. За стенкой снова хихикнула Белла.

– Нет-нет! Не утруждайте себя! Я найду дорогу.

Голос у него дрожал как и ноги, когда он пробирался к выходу из церкви уже не обращая внимания куда наступает своими эксклюзивными туфлями.

– Так ты хочешь сказать, что это мог быть он?

Честно говоря, мне бы такое и в голову не пришло. Тот чудак собственной тени боялся. Куда ему было бросить нам вызов.

– Ну, ты тогда ему не только отказал, но и унизил, – напомнила Белла. – Люди такого склада, как он, бывают весьма злопамятными.

– Да он же трус!

– Но хватило же ему трусости обратиться к Вестнику Смерти, – парировала она. – И так же из трусости он мог решиться от нас избавиться. Просто устал бояться.

А почему бы и нет? Я задумался. Этот человек обладает огромными финансовыми возможностями и связями. К тому же в этом случае ему не пришлось принимать личное участие. В отличие от той памятной встречи со мной. А храбрость, как известно, возрастает прямо пропорционально расстоянию от опасности.

Либо моя жена научилась читать мысли, либо всё оказалось написано на моём лице. Она засмеялась.

– Нет же, дорогой! Не думаю, что за взрывом стоит он. Откуда ему знать, кто находился в той исповедальне в церкви? Это мог быть даже не Вестник, а подставное лицо. С какой стати ему покушаться именно на нас?

– Тогда к чему ты вообще его вспомнила?

– На самом деле я вспомнила не его, а кое-что из им сказанного.

Белла прикоснулась губами к трубочке и втянула в себя сразу четверть порции своего коктейля. Глядя на неё мне вдруг сильно захотелось хоть на время забыть обо всём на свете кроме этих вишнёвых губ. Никуда не денется от нас этот неизвестный пока противник. Можно же иногда просто насладиться моментом, ведь даже вестники не живут вечно.

Но жена всё испортила, вернув стакан с напитком на барную стойку и продолжив озвучивать свою прерванную мысль.