— Молодец! — похвалил меня председатель, — кто еще смелый?

— Дураков нет! — крикнул кто-то с задних рядов.

И опять начались споры, мат и взаимные оскорбления. Я же со своими спутниками, Инной и Денисом, незаметно выбрался наружу, на свежий, не отравленный винными парами и никотином воздух. Никакого здоровья не хватит, если профессионально заниматься физкультурой и спортом, усмехнулся я про себя. По дороге домой, мы договорились провести сегодня с двух до трех еще одну незапланированную тренировку по баскетболу. Так как с трех до пяти у меня была назначена финальная репетиция нашего ВИА «Синие гитары». И мне нужно было еще придумать, каким материалом наполнить первую в Советском Союзе дискотеку. А то, разгорячённая заводская молодежь, за свои кровные десять рублей может и люлей прописать. Если их что-то не устроит в нашем репертуаре.

В школьном спортзале я внимательно осмотрел нашу баскетбольную дружину. Дениска, центровой, рост метр девяносто. Колька второй центр, метр восемьдесят семь. Остальные семь человек от метра восьмидесяти двух до метра семидесяти семи. Я самый мелкий, не только по возрасту, но и по росту, метр семьдесят два. В принципе Кольку можно заигрывать, как тяжелого форварда. Туго нам придется в борьбе под кольцами. Особенно если каким-то чудом попадем в финал, как сдерживать этого Гиви с ростом два метра двадцать пять сантиметров? Но есть и хорошие козыри. Два брата близнеца Саша и Андрюша Веревкины. Рост у обоих метр восемьдесят, хороший прыжок, и главное за последнюю неделю парни здорово прибавили в среднем броске. Рудик Валиев так же поднатаскался в дриблинге, будет меня заменять если что. И перевод под ногой у него хорошо выходит. Вот уже получается можно играть двумя пятерками, тяжелой, если это можно так назвать, Денис, Коля, близнецы и я. И легкая пятерка Денис, близнецы, Рудик и я.

— Завтра в девять утра у нас первая игра, — начал я свою речь, — соперника я не знаю, не видел, будем ориентироваться по ходу дела. Стартовая пятерка такая: центровой — Денис, тяжелый форвард — ты, Коля. Легкие форварды — близнецы, Саша и Андрюша, я — разыгрывающий. Близнецы сегодня отрабатываете броски с крайних точек площадки. Ваша основная функция растягивать оборону противника. Коля и Денис сегодня работают над заслонами, и бросками из-под кольца. Сейчас я вам покажу, как делать двойной заслон. Мы уже разбирали, как правильно отсечь опекающего меня, либо другого разыгрывающего защитника. А теперь самая важная хитрость, Денис, ты одновременно с первым заслоном должен занять позицию за спиной центрового команды соперника. И когда либо я, либо Рудик пойдет в проход под кольцо, центровой соперника делая шаг назад, столкнется с тобой и тем самым не успеет заблокировать бросок. И пока противник будет разбираться как так, мы забиваем легкие мячи из-под кольца, мы уже сможем сделать отрыв в очках. Все очень просто, давайте работать.

Меня порадовало, что ребята серьезно восприняли мои слова. И тренировка началась с минимумом причитаний, а что этот толкается, а этот бьет локтем в спину. Вообще-то то, что я показывал ребятам, как заслон и двойной заслон в том, в будущем, мире будет называться пик-н-ролл и стак пик-н-ролл.

— Дениска, ну как ты ставишь заслон! — крикнул я нашему центровому, — ты представь, что играешь против Гиви Кипиани, у которого рост два двадцать пять и вес сто сорок килограммов.

Я подошел к Вовке Соколову, который изображал центрового команды соперников и Дениске.

— Ты, Денис, стоишь, наклонив корпус под углом в восемьдесят градусов к земле.

— Ну, а как надо, — огрызнулся он.

— Вот так, — я взял Вовку, развернул его к себе спиной и уперся в него, встав под углом в сорок пять градусов, как игрок в американский футбол, практически лег.

— В таком положении, сдвинуть человека очень сложно! — крикнул я, — Вовка, давай сдвинь меня!

Соколов несколько раз безуспешно попытался продавить меня, после чего резко сделал шаг в противоположную сторону, и я со всего маху хлопнулся на паркет. Вся команда дружно покатилась от хохота.

— Чего ржёте, как кони? — спросил я, поднимаясь, и растирая колено от ушиба, — в игре будет не до смеха.

Тут в спортзал влетел, как ураган, директор школы Владимир Семенович.

— Крутов, вот ты где! — выкрикнул он, как будто он мне отец родной и собирается отодрать ремнем не понятно за что.

За что папа, улыбнулся я, вспомнив старый анекдот, знал бы, за что, убил бы.

— Срочно ко мне в кабинет! — проревел Мамонтов.

— Можно я хотя бы переоденусь? — жалобным голосом попросил я.

— Сорок пять секунд на смену обмундирования! Время пошло, — скомандовал командующий едиными учебными войсками школы номер 447.

Чем мы не солдаты, школьная форма у нас типично боевая. Верх — гимнастерка, подпоясаны ремнем и еще фуражка до кучи. Погоны пришить, раздать винтовки и в окопы. Нет, кое-кто уже обзавелся экспериментальной школьной формой, пиджак стоячка. Но это единицы.

В директорском кабинете, где еще рано утром меня возили пузом по столу, сидела заведующая нашим детским домом.

— Во что ты меня втравил, Крутов? — задала нервный тон беседы она.

— Нас! — поправил ее директор.

— Это же спекуляция! — Лариса Алексеевна ткнула пальцем в договор.

— До двух лет лишения свободы с конфискацией! — поддакнул ей Мамонтов.

— Спокойствие, только спокойствие, — поднял я правую руку с раскрытой ладонью, показывая, что в ней нет оружия, — если вы эти деньги положите себе в карман, то это действительно будет спекуляция. А если деньги пойдут в резервный фонд школы и соответственно в фонд детского дома, то это будет производственная практика.

— Вот если бы вы картошку копали или дрова рубили, — резонно заметил Владимир Семенович, — то это была бы производственная практика, а на гитаре тренькать — это не труд.

— Это вопрос конечно спорный, — спокойно заметил я, — что проще, два часа на гитаре играть, или тупо болты точить. С другой стороны можем вообще не выступать, если все это не законно, что за честный труд не заплатят ни единой копейки. Вот рабский труд — это то, что надо. Так?

— Нет! Прекратить буржуазную демагогию! — вскрикнул директор школы, — хорошо проведем получение материальных средств, как производственную практику. Но ведь нужно же билеты сделать.

— У нас ведь кто-то рисует школьную стенгазету? — спросил я Мамонтова, — вот пусть ребята и поработают немного на благо школы. Лист ватмана, он примерно 80 на 60 сантиметров, значит, если сделать один билет размером 4 на 3 сантиметра, выйдет с листа 400 штук. Нужно будет просто написать: дискотека, школа № 447, начало в 19.00.

— Какая такая дискотека? — недовольно скривилась Лариса Алексеевна.

— Музыка, которую мы играем, — пояснил я свою идею, — это настоящая пролетарская музыка для спорта и танцев, то есть диско.

— А ну понятно, — почесал затылок директор школы, — это как метание дисков, спорт такой.

— Точно! — подметил я, — и еще совсем забыл.

— Что такое? — хором выпалили директор и заведующая.

— Нужен будет на дискотеку наряд милиции с металлоискателем. Заводская молодежь она ведь разная бывает, вдруг, кто принесет нож, или заточку, или велосипедную цепь.

На этих словах Лариса Алексеевна позеленела и схватилась за сердце.

— Отличная идея! — обрадовался директор, — а где взять этот, металлоискатель?

— В принципе можно будет использовать и простой миноискатель, — ответил я, — главное чтобы на металлические предметы реагировал.

— А, ну это не проблема, — успокоился директор, — у меня на складе еще с войны один есть, — похвастался он нашей заведующей.

— И последнее, — вставил я еще «пять рублей», — завтра в нашей школе с девять утра пройдут отборочные игры чемпионата города по баскетболу. Вам должны будут из мэрии позвонить.

— Из чего? — хором спросили директор и заведующая.

— Ну, из префектуры, то есть из Моссовета, — выпалил я и быстро сделал ноги.