— Катался раньше на тракторе?

— Пока не довелось.

— Но ничего. Это мы сейчас исправим. Считай, что трактор — это тот же самолёт. По крайней мере, тарахтит очень схоже, — расхохотался тракторист и слегка покачиваясь завёл свой рычащий транспорт. — Сам видишь, посадить тебя негде, поэтому держись крепче. Всё лучше, чем пешком идти.

А дальше мы, не спеша, покатили из авиагородка.

— Галька нам с матерью про тебя рассказывала. Значит, лётчиком хочешь стать? Это хорошо. Вот Витька мой — старший, в десантуре служит. Нравится ему это. А меня Генкой зовут. Это если друзья и близкие. Ты можешь дядь Геной звать. Вдруг породнимся скоро. — подмигнул мне пьяный дядь Гена и едва не снёс чей-то забор. Но вовремя увидел и повернул. — А если по паспорту то я Генрик Войцехович. Родители во время войны сбежали в Гомель. Вот там я и родился. А так поляки мы. Не, ну дети у меня уже наполовину русские. Мы с их матерью в Казахстане познакомились, на целине. Витька и Галька у нас ещё там родились. А вот Маринка уже здесь. Заработали мы с Алей себе дом здесь и вот переехали.

Ехали мы минут десять и за это время Генрик Войцехович успел рассказать мне практически всю свою жизнь. Не забывая при этом приукрашивать всё смачным словцом. Вот такой идеальный тракторист, которыми их все себе и представляют.

Услышав тарахтение трактора, нас вышли встречать все члены Галиной семьи. Вернее, три копии одной женщины, с разницей в возрасте.

Как говорят, если хочешь увидеть, как будет выглядеть женщина в будущем — посмотри на её мать. Могу сказать, что Гале повезло. А там, вполне возможно, что и мне повезло.

— А Витька Смирнов симпатичнее будет, — выпалила Марина, когда я начал вылезать из трактора. Следом за мной оттуда вывалился Генрик Войцехович и на него тут же налетела Алевтина Дмитриевна.

— Как же ты мне уже надоел пьянь. Сил уже никаких с тобой нет. Каждый день на карачках домой приползаешь. Людям уже в глаза стыдно смотреть.

— Аля, прекрати! Не позорь меня перед зятем, — попытался вразумить жену тракторист, но вместо этого получил появившимся словно из воздуха полотенцем и начал спасаться бегством. Загоншица была опытной и умело подвела беглеца к калитке, а затем и в дом.

— Извини. Чего-то подобного я и боялась. У нас всегда так, — сказала Галя, закрыв лицо руками. Было видно, что ей очень стыдно за родителей.

— Всё нормально и не нужно за это извиняться. Все мы неидеальны. А вот про Витьку Смирнова я бы узнал более подробно.

— Да это Галькин бывший хахаль. Когда она в прошлом году на каникулы приезжала, он от неё не отходил. Выхаживал вокруг словно петух. Грудь колесом, весь такой важный ходит. Даже я на него постоянно засматривалась. А вот Галька наша дурёха, голову парню поморочила да и кинула его, сбежав в Рязань. А он, между прочим, уже институт в том году закончил. И его уже взяли инженером на станкостроительный. Вот Галька — дура. Сейчас бы жила себе припеваючи.

— Вот сейчас я кому-нибудь по загривку тресну пару раз и заживу сразу припеваючи! — разозлилась на сестру Галя, но Марина уже всё прекрасно поняла и поэтому была готова бежать, что, собственно говоря, и сделала. — Ничего, я тебя ещё поймаю.

— Да ладно тебе. Дай младшей немного развлечься. Соскучилась она, давно тебя не видела. А вот так внимание привлекает. И не переживай, ты сейчас со мной и никаких Витек рядом нет. А если и появятся, ты мне скажи и я сам с ними разберусь.

— Правда?

— Правда. А теперь веди, будем знакомиться по-нормальному. Мне ещё завтра общаться с военными предстоит.

В училище я был уже в восемь часов. Дядь Гена поехал на работу, а по дороге подкинул и меня. Вечер прошёл хорошо, если не считать постоянных склок Гали с младшей сестрой, да ворчание Алевтины Дмитриевной на мужа. Уж не знаю, как они смогли договориться, но ужинали мы все вместе и на столе даже имелся алкоголь, от которого я отказался. Не хватало ещё, чтобы в училище я вернулся с перегаром. Мне предстоял разговор с представителем военных.

После ужина меня расспрашивали о семье. Так и пролетел весь вечер. Спать меня определили в Витину комнату, а Галя отправилась в свою бывшую комнату, в которой они жили вместе с Мариной. Но даже несмотря на это, Галя забегала ко мне ночью, и мы оба остались вполне довольны.

Прямо после проходной я встретился с Бронским, который обходил территорию училища.

— Бронислав Геннадьевич, я согласен с вашим предложением. — сказал я заму и тот сразу же расплылся в довольной улыбке.

— Честно говоря, я вот даже не сомневался в тебе Сергей. Ты мне сразу показался парнем обстоятельным, уверенным в себе. А такие, как ты своего не упустят. Правильно ты всё решил. Давай, сейчас на завтрак, а потом сиди в общежитии, тебя вызовут. Кстати, Репин тоже решил попытать удачу и попробовать поступить к военным. Могу только пожелать вам удачи ребята. Ну а если не пройдёте отбор к военным, то радости просим к нашим курсантам. На 26 учить не будем, но старый добрый АН-2 всегда.

На завтраке ко мне тут же подлетел Валера и начал рассказывать, как он вчера общался с армейскими и после их рассказов решил попробовать поступить на новый курс. Я мог его только поздравить. Хотя даже и не представлял, что Валере делать на военной службе. Вот не ассоциировался он у меня с этим, и всё.

Вызвали нас только во второй половине дня. Всё время до этого нам не оставалось ничего, кроме как, сидеть и смотреть в окно, которое выходило на тренировочную площадку. Сами мы должны были ждать, когда нас пригласят на беседу с представителем военного курса, а вот остальные ребята подобных ограничений не имели и коротали время тренируясь. Они даже откопали где-то мяч и начали играть в футбол.

Мы же с Валерой выступали в качестве комментаторов. Хотя и видно было довольно плохо, что происходит на поле. Но всяко лучше, чем просто пялиться в окно.

Вызвали нас с Валерой одновременно. Пришёл старшина в форме Балашовского училища, и мы двинулись следом за ним.

— Меня Гришкой зовут. — представился старшина, когда мы вышли из общежития. — Вам ребята повезло. Будете общаться с подполковником Моховым. Он мужик правильный. Всегда поступает по совести и никогда не лебезит перед начальством. В прошлом году я сам был свидетелем того, как он за шкирку вышвырнул из училища внука какого-то генерала. Учиться тот совершенно не хотел, зато кичился тем, что его дед какая-то высокая шишка в Хабаровске. Ох, и вопил тот парень. Обещался, что Мохова под трибунал отдадут и чего с ним только не сделают. В итоге ничего подполковнику так и не было. Зато все выскочки сразу же заткнулись и принялись за учёбу.

Я это вам к чему, сейчас рассказываю. Просто ходят о нашем училище слухи, что попасть в его стены можно, только имея родственника в больших погонах. Но это совсем не так. Я вот сам приехал из небольшой деревушки под Саратовым. Мать — доярка, отец столяром в совхозе работает. Да и дедов генералов не имеется. Но ничего, смог поступить. Тут главное — учиться хорошо и не лентяйничать. А если, что непонятно не бояться спрашивать. Стыдно у преподавателей спросить, спросить у старших ребят. И если, что это вам прямое руководство к действию. Можете всегда обращаться ко мне, если это будет в моих силах — обязательно помогу. Я, если что будут одним из кураторов вашего курса. И сам буду параллельно доучиваться. Но об этом мы с вами поговорим после того, как вы пройдёте собеседование и сдадите все необходимые испытания здесь.

— А что будут какие-то ещё испытания? — спросил Валера.

К этому моменту мы уже были в административном корпусе и остановились возле двери без каких-либо опознавательных знаков. Рядом было ещё несколько таких же дверей. Да тут запросто можно запутаться. Не удивлюсь, если Гриша привёл нас не туда.

— Об этом вам расскажет уже подполковник Мохов. Владимир Алексеевич, разрешите? — предварительно постучавшись и только после этого заглянув в кабинет, спросил старшина.