Мысленно топнув ногой, я привожу себя в чувство. Да какая разница, кто и что обо мне говорит? Я-то про себя все знаю. Как минимум то, что ничьей любовницей я не являюсь и работать собираюсь на совесть.

Успокоившись, я усаживаюсь в приемной, где листаю конспект в ожидании Бориса Александровича. Он появляется через час.

– Дождалась? Поехали домой, – бросает он, едва на меня взглянув.

Спешно запихнув бумаги в сумку, я следую за ним по коридору. Выглядит отец Лены так, будто чем-то недоволен. Мной? Да нет, конечно, я как обычно я себя накручиваю… Наверное, просто думает о делах.

– Спасибо вам за работу, – говорю я уже в машине. – Обещаю, что не подведу вас.

– Пожалуйста, – рассеяно отзывается Ленкин отец. Судя по голосу, ему сейчас не до меня.

Я слишком нервничаю от повисшей тишины, что мне требуется ее чем-то заполнить. И я решаю сделать это самым плохим способом из существующих: начинаю оправдываться.

– Борис Александрович… – откашлявшись, я сжимаю ладони, чтобы унять лёгкую дрожь. – Я хотела сказать, что это случайность. Миша… Сергей… Я приехала учиться, а не крутить романы. Мне важно получить образование, и это все, что меня сейчас интересует.

Ни с одним человеком я не чувствую и сотой доли такого волнения, какое испытываю при Ленином отце. Наверное, дело в его энергетике: спокойной, и в то же время давящей.

– Не нужно оправдываться, Сона, – повернувшись, Борис Александрович смотрит на меня. – Ты красивая девушка. Естественно, что на тебя обращают внимание.

Барабанная дробь, поднявшаяся в груди, заглушает даже звучащее в салоне радио. Ленин отец считает меня красивой? Окончательно растерявшись и не имея ни малейшего представления, как правильно реагировать такие слова, я выпаливаю:

– Вы, наверное, много времени проводите на работе и устаете? У вас большая компания.

– Я уже привык, – негромко отвечает Ленкин отец, снова переключая внимание на дорогу. – Сегодня, например, пораньше освободился. Есть возможность поужинать с семьей.

Я вздрагиваю. Его последние слова звучат так, будто он имеет в виду только себя и меня. Или у меня совсем уже поехала крыша?

– С тобой и Леной, – тут же уточняет Борис Александрович, будто заметив мое смятение.

– Да, конечно, – бормочу я, не осмеливаясь повернуть голову. Идиотка. Напридумывала того, чего нет.

– Ну и как прошел твой первый рабочий день? – интересуется Ленка, со смаком уминая сочную курицу, один из кулинарных шедевров домработницы Тихоновых.

Катерина представляется мне волшебной феей: с ней сложно встретиться лицом к лицу, но и ее присутствие невозможно не заметить. В доме всегда царит идеальная чистота, а на кухне в любое время суток находится горячая еда.

– Очень хорошо, – быстро тараторю я, косясь в сторону лестницы. Мне хочется успеть наговориться с Ленкой до того, как ее отец появится за столом и начнет меня смущать. – Правда я чуть не опоздала. Такси вызвать не могла, представляешь? Меня парень с потока довез.

– Так-так, а вот с этого места поподробнее. Что за парень, как зовут, и еще лучше, если ты помнишь номера его тачки? Потом у Костяна пробью, нормальный ли он.

Я укоризненно качаю головой. Вот знала же, что с учетом Ленкиной одержимости в поиске парня для меня, не стоило ей говорить про Сергея.

– Он просто меня подвез. Я, видимо, выглядела очень жалко, носясь по парковке и пытаясь дозвониться то тебе, то такси…

– Допустим, парень альтруист, – нетерпеливо перебивает Ленка. – Имя! Назови его имя, сестра!

– Сергей, – покорно отвечаю я. – Русые волосы, немного худощавый… Машина ярко-красная. Спортивная такая…

Яркий вспышки в глазах подруги, как и ее округлившийся рот, из которого беззвучно вылетает восторженное «Ох!», заставляет меня напрячься.

– Что?

– Блин… – Ленка улыбается так, будто только что выиграла в лотерею кучу денег. – Дудаева, ты знаешь, кого подцепила? Это же Ярош.

– Ярош? – переспрашиваю я, предлагая пояснить немного подробнее.

– Макар Ярош – это олигарх местный, а Сереженька твой, разъезжающий на красной Панамере, его единственный сын. Да, блин, как ты могла про них не слышать? В прошлом году во всех новостях трубили, что их дом в Монако обнесли. Там только картин было на несколько ярдов.

Ленкины эмоции сами собой передаются и мне – начинает быстрее колотиться сердце. Но не потому, что парень, которому я по доброте душевной одолжила ручку, оказался сыном мультимиллионера, а скорее из-за удивления, что Сергею для чего-то понадобился номер моего телефона. В смысле, где он, а где я? Уж от отсутствия женского внимания этот Ярош явно не страдает.

– В общем, он привез меня к офису твоего отца, а после стажировки предложил забрать и подкинуть до дома. Все это происходило на глазах Бориса Александровича… – Я понижаю голос до шепота. – Твой папа сказал, что с ним меня не отпустит, потому что несет ответственность…

На этом мне приходится оборваться, потому что с лестницы доносится звук шагов. Порозовев, я тянусь за водой. Пришло время моральных мучений: нужно высидеть ужин с Ленкиным отцом и умудриться постоянно не пялиться в тарелку.

– Пап, ты знаешь, кто сегодня Сону к тебе в офис привез? – звонким выстрелом раздается в тишине гостиной. – Это был Яроша сын.

Я вжимаю голову в плечи. Лена, черт возьми. Ничего в тебе даже секунды не держится.

– И что мне делать с этой информацией? – невозмутимо уточняет ее отец, занимая место по центру стола. В поле моего зрения попадают лишь его татуированные запястья, потому как выше я смотреть не осмеливаюсь. Да, я знаю, что Ленка не со зла, но… Сколько уже можно меня подставлять?

– Он же ее довезти хотел, а ты не разрешил. Сона же уже не маленькая, вообще-то.

– Я его не знаю, а твоя подруга пока живет в нашем доме, – холодно отрезает ее отец. – Будут еще ко мне вопросы?

От бескомпромиссности его тона на коже выступают ледяные мурашки. Я даже про то, что Ленка в очередной раз выставила меня охотницей за парнями, забываю. Сейчас мне ее жалко. Закусив губу, она молча ковыряет салат, явно расстроенная.

– Курица очень вкусная, – нарушаю я повисшую тишину. – Катерина просто находка. У моей мамы тоже есть отличный рецепт со специями и яблоками, но даже он не такой вкусный.

Мой план разрядить обстановку полностью проваливается. Ни Лена, ни ее отец никак не реагируют на мое увлекательное кулинарное повествование, и остаток ужина все так же проходит в молчании.

Отодвинув пустую тарелку, Борис Александрович просит Ленку сделать кофе, а сам уходит вглубь дома ответить на телефонный звонок.

– Сиди, я сделаю, – говорю я, когда она уныло поднимается с места. – Тебе с молоком?

– На работе у него похоже головняки какие-то, – бормочет Ленка, плюхаясь обратно на стул. – Папа редко так со мной разговаривает.

– Мне тоже так показалось, – с готовностью успокаиваю ее я. – Что он из-за работы переживает. Совсем на него не похоже.

На это Ленка лишь усмехается.

– А вот на этот счет ты слишком не обольщайся. Папа далеко не Дед Мороз. Многие его боятся.

Я густо краснею. В последнее мне охотно верится, хотя бы потому, что я и сама испытываю необъяснимый трепет в присутствии ее отца.

Время близится к вечеру, а я так и не могу закончить с отчетом, который поручила мне доделать Стефания, отправившись с Борисом Александровичем на важные переговоры. Отчет действительно сложный. От напряжения, что я не справлюсь, начинает болеть голова. День и так особо не задался с самого утра: сначала мы с Леной опоздали на пары, потом я пролила на себя кофе в столовой, и мне пришлось делать крюк, чтобы переодеться до начала рабочего дня, а теперь еще и отчет. Уф-ф. Чувствую себя на взводе.

Наливаю вторую чашку кофе, достаю шоколадку из сумки и снова концентрирую внимание на цифрах и строчках, которые почему-то не бьются, а когда все-таки нахожу свою ошибку и понимаю, в чем причина, начинаю волноваться еще сильнее, но уже от предвкушения скорой победы.