Насвистывая бравую мелодию, госпожа Штерн сунула ноги в любимые валенки, купленные еще тогда, когда они были на пике моды, накинула на плечи белый полушубок и, покинув теплый офис, направилась к припаркованной у входа серебристой «Мазде».

Новая снегоуброчная техника выстроилась в один ряд у забора муниципального предприятия, отвечающего за уборку дорог. Похвалиться было чем: два шнекороторных снегоочистителя, фрезерно-роторный снегоуборщик, снегопогрузчик и самосвал. Недалеко, можно сказать, в хвосте колонны, стояла небольшая кучка людей, среди которых Ирина Максимовна узнала и Степного. Объехав их, Штерн припарковалась на обочине напротив забора, недалеко от главных ворот. К компании, которую видела у машин, вернулась пешком, недоумевая, почему возле предприятия, которое занимается содержанием городских дорог, проезжая часть толком не расчищена.

Подойдя ближе, Ирина поняла, что Степной занят: рассказывает журналистам, для чего какая техника нужна, и чем шнекороторный снегоуборщик отличается от фрезерного. Она кивнула Сергею Вадимовичу и остановилась немного в стороне, слушая краем уха его лекцию и рассматривая самосвал. По цвету он сильно отличался от снегопогрузчика и снегоуборщиков, да и те были разномастными. Подумала, что как-то не очень хорошо, что муниципальная техника не узнаваемая – ее отличает только малозаметный круг с тремя буквами на капоте. Логотип, кстати, так себе. А на новой технике, кажется, его даже не успели изобразить.

Увлекшись изучением погрузчика и грузовика, не заметила, как из двора предприятия вышел мужчина в спортивных непромокаемых брюках и пуховике. Остановился он у нее за спиной.

– То, что ты рассматриваешь, называется самосвалом, а рядом – снегопогрузчик, – зачем-то проинформировал Ирину подошедший. – То же, о чем рассказывает Степной, находится впереди колонны.

– Вообще-то, я сама в состоянии отличить трактор от самосвала. И от погрузчика, – фыркнула Ира, обернувшись, и зачем-то добавила. – Моими любимыми игрушками в детстве были грузовик с погрузчиком и бульдозер, кстати. Впрочем, кукол мне и не покупали.

Окинула собеседника изучающим взглядом. Черты лица его были грубоваты, квадратный подбородок покрывала щетина, но глаза были лучистыми, необычайно синими и смотрели насмешливо. Незнакомец был высок и строен – явно не из тех, кто просиживает зад в кабинетах. И от него просто несло мужской энергетикой. «Наверное, работник предприятия, скорее всего, шофер», – догадалась Ира.

– Родители хотели мальчика или за братом «донашивала»? – улыбнулся брутальный собеседник.

– Папе было все равно, девочка я или мальчик. Я должна была пойти по его стопам – и точка, – почему-то разоткровенничалась с незнакомцем Ирина.

– А дочка стала журналистом. Ай-яй-яй! – подмигнул шофер.

– Не угадал, – засмеялась Ирина, – она оказалась послушной девочкой.

Мимо проехал, завернув во двор, автомобиль Демьянова – вице-мэра по коммунальным вопросам, и Степной направился за ним, увлекая за собой журналистов. Ирина и мужчина в рабочей одежде пошли следом.

Мероприятие вел директор предприятия, принимающего гостей. Огласив информационный повод и прочитав список приобретенных недавно машин, он предоставил слову Демьянову. В своей речи тот сделал акцент на том, что муниципалитет заботится о комфорте жителей, выделяя средства на новую дорожную технику. Ведь чистота дорог – это не только удобство передвижения, но и безопасность.

Из вежливости Ирина Максимовна послушала начало выступления Кирилла Петровича, а потом начала искать глазами Степного, ради встречи с которым и прибыла на презентацию. Объект о чем-то оживленно беседовал с тем самым рабочим или шофером, который намеревался устроить ей персональный ликбез.

– Парк дорожной техники довольно изношен, и обновление его – не роскошь, а острая необходимость. Подтвердить это может Иван Михайлович Штольц, который на ремонте снегоуборщиков, можно сказать, собаку съел. Прошу сказать несколько слов, Иван Михайлович.

Сердце снежной королевы заколотилось – сейчас она увидит своего конкурента. Она уже выискивала его глазами в кучке почетных гостей праздника. Но он подошел к микрофону с другой стороны – им оказался недавний собеседник Степного.

Самозванцем, грозящим свергнуть снежную королеву, оказался тот, кого Ира приняла за шофера. Не ожидала она, что ее обманом вызовут на откровенность. Он хотел над ней посмеяться? Намекал на то, что она ничего не смыслит в коммунальном хозяйстве? В сердце закипели гнев и обида. Госпожа Штерн была настолько поглощена эмоциями, что прослушала короткое выступление Штольца.

Не без труда взяв себя в руки, Ирина Максимовна напомнила себе, для чего пришла на презентацию, но побеседовать со Степным снова не успела. Демьянов предложил оценить новую технику в деле, и все посыпали со двора. Один из тракторов на радость телевизионщикам проехал мимо, счищая снег с проезжей части к обочине. Работу остальных машин, заверил Кирилл Петрович, горожане смогут оценить сами – уже завтрашним утром они выйдут на магистрали.

Журналисты разбежались. Автомобиль администрации тоже выехал из двора. Ира разглядела в нем не только Демьянова, но и Степного.

– Черт! – ругнулась негромко, раздосадованная срывом планов. Да и времени потраченного было жаль. Конечно, в офисе, где воздух был пропитан тяжелым ароматом элитного парфюма, она остаться не могла. Но вот маникюр поправить успела бы.

– Злитесь, что Вам не предоставили слова, Ваше Величество? – насмешливо произнес Штольц.

«Неслышно подобрался, точно хищник», – подумала Ирина, понимая, что ее инкогнито тоже раскрыто.

– Ничуть. Мне нет необходимости мелькать на сцене, чтобы привлечь к себе внимание. Меня и так все, кому надо, знают. Вот даже Вы узнали, – резко ответила Ирина.

– Я-то как раз не узнал, – усмехнулся Штольц. – Признаться, за журналистку принял.

– Это я поняла. Так и я приняла тебя за шофера, – парировала Штерн. – Иначе б даже говорить не стала.

– Вот как? Не думал, что снежная королева предпочитает общаться с низшим сословьем, а не с равными себе, – голос Штольца звучал не столько удивленно, сколько насмешливо.

– Ты мне не ровня, – пожала плечами Ирина Максимовна. – И да: людей я делю не по сословному признаку.

– По какому же, интересно? – Штольц был старше Ирины не более чем на десять лет, но говорил так, будто она глупая девочка, а он педагог, принимающий экзамен. И смотрел на нее собеседник свысока, что тоже раздражало. Но сильнее всего Иру взбесило то, что она на самом деле почувствовала себя рядом с этим крупным мужчиной слабой, беззащитной и недалекой.

– По такому! – ответила, растерявшись, крайне неинформативно.

– Просто любопытно, по какому признаку ты меня оценивала, раз решила, что я недостоин того, чтобы общаться со мной на равных?

– А ты сам разве не так же со мной разговариваешь? Не свысока? Вот на этом основании и решила. Не люблю заносчивых мужчин!

– А я не люблю заносчивых баб!

– Баб? – Ирина даже задохнулась от возмущения. – Ты меня бабой назвал?

– Ну, да. Что не так-то? – сделал вид, что растерялся, Штольц. – Сиськи и жопа есть, ума и характера нет – значит, баба.

– Слушай ты, мужик недоделанный, – сквозь зубы процедила задетая за живое Штерн. – Уясни две вещи: во-первых, я не баба, во-вторых, у меня есть характер. Сомневаешься? Загляни на любой мой полигон, поспрашивай, что обо мне думают. В моем подчинении почти две сотни мужиков, и всех я держу в ежовых рукавицах.

– Стервозный характер не превращает бабу в мужика. У мужика, в отличие от бездушной стервы, есть яйца. Так что ты все-таки баба, обычная стервозная баба, не умеющая держать удар.

– Ну, знаешь ли… это уже переходит все границы! Хам! – взорвалась Ира. Рука ее непроизвольно взлетела – она чуть не залепила Штольцу пощечину. Но он перехватил ее кисть и… расхохотался: