— Можете нас поздравить, мы нашли ваших родителей, принцессы, — улыбнулась женщина, и язвительно добавила: — Ах да, вы родные сестры.

— Не может быть! — воскликнула Полина, пнув Мальтуса и потеснив его к краю кровати (Она своего добилась!), с визгом налетев на Сэнту. — Мама! — вот теперь слова дались легко, они были уместны и правильны.

Эдик зависла. Ники проснулась, добрую часть «сказки» она проспала.

— Да, мы женаты давно и у нас есть вы, — Сэнта чмокнула Полю в щеку.

— А папу поцеловать? — Поля и его чмокнула в щеку. — Представляете, я бегал за собственной женой. Все никак не мог уломать на брак.

Дети рассмеялись.

— А сестра? — Эдик.

Сэнта поняла ее вопрос, но ответил Мальтус:

— Я тут не причем, как бы моя жена не ревновала меня к Аньке!

— Ааа? — Ники была не в теме.

Неделю спустя.

В большой гостиной все парочками расположились на диванчиках, мирно попивая чай и слушая треск дров в камине. Нина Прокопьевна не могла нарадоваться воскрешению семьи и поголовно всех закармливала, считая пищу лучшим источником жизненных сил.

— В гостях хорошо, а дома лучше, — нарушил тишину король.

— Во дворец решил вернуться? — ехидно сказал Сигизмунд. — Давно пора.

— Не-а, в хижину, — улыбнулся Мальтус, обнимая свою жену, которая дремала на его плече, сытый ужин и нервотрепка последних дней сильно ее вымотали, хотелось впасть в спячку минимум на месяц. Увы, но отдых им только снился.

Ася съежилась, и Дмитрий поправил на ней спавший плед и сильней прижал к себе. Асель не полностью восстановилась, у нее была нарушена терморегуляция, она везде мерзла.

Генерал Иван Иванович мужественно расправил плечи, выпятил грудь вперед и басом осведомился:

— Какая обстановка в королевстве и за его пределами?

Мальтус улыбнулся, военные привычки десятилетней комой не выбьешь, рапортовать он не собирался, но просветил:

— Змея обезглавлена. Пленники приходят в себя. Королева дружественного государства, надеюсь, оклемается.

— Поможем восстановлению Незабудки, не чужие люди, — заключил Сигизмунд. — А что с последователями Спасителя?

— Приходят в себя. Работа мозгоправов в основном закончена. Теперь дело за психологами, — отчиталась Сэнта.

— Спи, деточка, спи, — погладила ее по голове мама Мальтуса. — Что ты ребенка беспокоишь, не видишь, ее вымотали? — шикнула на мужа она.

— Мила, не собирался я ее будить, пусть отдыхает, — покаялся суровый король в отставке. — Сын, идите в спальню, а мы поболтаем о том, что успели проспать.

— И наделал дел твой братик, — кивнула Нина Прокопьевна.

— Не Боб, а Варфоломей. Если бы он не выпендривался, то и братика бы не было, как и проблем с ним связанных.

Старшее поколение удивилось. Редко Сигизмунд упоминал отца. Старался о нем ничего не говорить: не плохо, да и не хорошо.

— Пока не забыл: Алмадынский один из Хранителей Листерии. Я его попросил не грузить Эдик, пусть ребенок подрастет, — поведал Мальтус, перетащив жену на руки, собираясь отчалить по заданному маршруту.

— Какой Алмадынский, и кто это такой? — не понял Сигизмунд.

— Емельян, чёкнутый волшебник времен Великих Войн, который себя замариновал в бутылке, — пояснила повелительница огня.

От новости непросвещенные собеседники упали в осадок.

— Милый, мы в хижину? — с надеждой спросила Сэнта.

— Нет, радость моя, домой мы позже перенесемся с детьми, которых надо постараться отловить в этом огромном поместье. Лучше ночью тогда они сами к нам придут, — чмокнул супругу в щеку. — Кстати, Хранителем может стать исключительно потомок двух драконов. У него мать воздушник, а отец песчаник. Это после их союза, отношения между песчаниками и воздушниками окончательно испортились. Свободолюбивый воздух и традиционный песок и раньше друг друга недолюбливали, а после развода принцессы Ветров, которая забрала с собой наследника, и шаха Трех Пальм, лучше не стали, однозначно, — поведал Мальтус, унеся с собой бесценную ношу.

Раздался шум, визг, крик, потом все так же резко затихло.

— Дети? — догадался Иван, припоминая времена счастливого отцовства, когда Аня и Дима были маленькими. Как только поместье выжило?

— Дети, — уверенно подтвердила его супруга. Счастливая бабушка не успела позабыть периодические разборки внучек, да и некие игры, а тут их не две, а целых три и пусть одна почти невеста, но от этого «слоники» тише себя вести не стали. Не сумев спрятать радость в голосе, проговорилась: — Ники они тоже заберут с собой, не хорошо их с Эдик разлучать, все детство вместе росли.

— Быстро внучки выросли. Кажется, только вчера их малютками видела, — поделилась воспоминаниями Мила.

— Для нас, дорогая, это практически вчера и было, — улыбнулся Сигизмунд.

— Да, как быстро дети растут. Аня внучкой порадовала, пора бы и вам, — Нина Прокопьевна кинула укоризненный взгляд на сына с женой.

Ася хотела ответить, но решила пойти проверенным способом: вы говорите и требуйте что хотите, а мы помолчим и поступим, как нам удобно.

***

Пару месяцев спустя.

Не понимал Сигизмунд страсть сына к хижине, вот чем она лучше дворца?! Тут и просторно и все удобства, да и полагается королю жить в покоях, а не тесниться в маленьких «каморках». Так мало того, что сам сбежал с родового гнезда, так потом не вернулся и семью перетащил в домик у моря, нет бы хотя бы в летнею резиденцию, есть где развернуться и прислуга имелась! Высказываться не стал, достаточно того, что на время летних каникул, когда дети по старой традиции отправились в лагерь, он уговорил сына с женой перебраться во дворец.

Сигизмунд посмотрел на мир через призму рубиновой жидкости, сделал маленький глоток из граненого бокала.

— Софи справляется со свалившимся материнством? — лениво осведомился он, в принципе говорить не особо хотелось.

— Мы справляемся, — кивну Мальтус. — Тебя не загрызли придворные гиены?

Отец улыбнулся, данные обороты были свойственны невестке, кстати, еще одна причина, почему они жили в хижине. Новая королева очень любила личное пространство, а сующие свой нос многочисленный люд, ее всегда нервировал, и это он усвоил за те недавно — далекие годы жития всей королевской четы под одной крышей.

— Да нет. Что они сделают повелителю, как не склонят в поклоне голову. Права была твоя жена, разбаловал ты министров, но ничего мы с ней быстро всех на место поставим.

На лице Мальтуса заиграла мечтательная улыбка. Конечно, поставят они всех на место, поставят. Сигизмунд пусть и ставит, а у Сэнты есть дела и поважней, чем заниматься делами государственными, например, дела семейные: детей на ноги поставить надо, наверстать упущенные годы, да и с юными волшебниками всегда куча мороки, тем более с двумя!

— Отец, я бы хотел попросить тебя на пару лет взять бразды правления в свои руки.

Сигизмунд заинтересованно на него посмотрел, соглашаться не спешил. То, что и раньше Мальтус не рвался править и спихивал, что мог на него, но вот просить негласно возглавить государство, так чадо досель не наглело. Не ценит, конечно, ему досталась корона на блюдечке с голубой каемочкой, а ему пришлось за нее побороться. Причина столь странной просьбы сына открылась нежданным образом.

Тихо отворилась дверь со спальни и в гостиную бесшумно вошла Сэнта. Волшебница с грацией кошки преодолела расстояние и забралась на колени к мужу, свернулась калачиком. Мальтус накрыл ее пледом, перехватив, чтобы не сползла.

— Я вам не помешаю? — зевая, спросила она.

— Нет, что вы? — расплылся в улыбке тесть, бегло пройдясь по ней магическим взглядом, остался доволен результатом. — Мои поздравления.

— Спасибо, — кивнул Мальтус, поправив съехавший плед. — Радость моя, как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, — сквозь зубы, процедила она, за последние дни этот вопрос ее несколько достал. Может он что-то там и видел, но она себя чувствует, как и раньше: не тошнило, не мутило и на соленое не тянуло! Зато грелка определенно была нужна, и пусть на дворе лето, но это не сравниться с теплом человеческого тела такого любимого и родного. Пускай подождет вес мир и экстренные ночные совещания особенно!