Бережно подняв чайник, стараясь его не трясти, вождь осторожно наклонил его набок, проверяя, потечёт ли из носика вода. Не потекла.

— Я уже проверяла. Даже не надейся. Крышка не открывается. Говорю, не дёргай её так сильно. Сломаешь чайник, я тебе голову оторву. Куда ты пытаешься засунуть свой палец? О предки, — закатила глаза, не в силах на это смотреть. — И что ты намереваешься увидеть через носик? По голове своей постучи, выйдет звонче. Давай сюда. Отдай, кому говорю, по-хорошему, — потребовала у увлёкшегося вождя, что был сейчас подобен неразумному дитя, получившему новую игрушку.

С удовольствием сожрав сочные листья капусты и салата, громко чавкая, вождь утёр губы.

— Это очень хороший чайник, — поменял своё мнение.

— Да что ты говоришь? — язвительно заметила главная шаманка, что была не только старше вождя, которого знала с детства, но и чьё положение в клане было ничуть не ниже его.

Имея власти ничуть не меньше, только другого рода. Поэтому наедине вела себя с ним довольно непринуждённо и откровенно. Говоря то, что думает. Впрочем, если злилась на него, то могла колко высказаться даже при посторонних.

— Теперь у Волчьей пасти есть капуста и лук. Как по мне, это лучше, чем апельсины, недавно появившиеся у Красных кулаков. Что, не посадив ни одного дерева, как-то умудрились собрать свой первый урожай. Не иначе чудом. Хотя, нам же никто не мешает поменять одно на другое. Разнообразив наш рацион. Что по этому поводу думаешь? — обратилась к вождю.

— Апельсины? Урожай? Ты сейчас это к чему ведёшь? — вождь сразу стал серьёзнее и внимательнее, веря, что просто так она ничего не говорит.

— К тому, что одна моя давняя подруга из Красных кулаков, чтоб ей чаще икалось и чесалось, похвасталась свежими апельсинами, которые появились на их столах. Выглядящие так, словно их только что сорвали с дерева. Румяные, сочные, ароматные. Вот же зараза долгоживущая, у меня от её описания аж слюна выделилась. Знала же, чем пронять. По её словам, Красные кулаки договорились с кем-то из горожан о регулярных поставках. Правда не сказала, чем они собираются за них расплачиваться, но это неважно. Зато упомянула о новеньком чайничке, зелёненьком таком. Который теперь висит в доме их власти, на цепи, в руку толщиной. Подозрительно часто протираемый от пыли их шаманками, злобно зыркающими по сторонам. Никого к нему не подпуская. Так о чём это я? Ах да, хочешь апельсинчик?

Нахмурившись, вождь задумался.

— Интересно, а у их главной шаманки нет такой же болтливой подружки? Ещё живой.

— Конечно, есть, — посмотрела на него, как на умалишённого. — Мы, вообще, очень дружелюбные и общительные натуры. Духи не дадут соврать.

— Значит, либо капусту я ем один, ночью под одеялом, либо завтра об этом станет известно всем, кто имеет языки и уши.

— Насчёт всех не скажу, но мы точно об этом услышим. А вдруг у вождя соседнего клана начался кровавый понос или напало мужское бессилие? Или его жену на солёненькое потянуло. Или в их котлах мясо стало появляться чаще, большими кусками. О таких вещах нужно знать заранее. Чтобы успеть приготовиться к «неожиданным» новостям.

— Тогда, может ты знаешь, что это значит? — Буду нужен, найдёте. Это самоё короткое письмо, что я получал. Только мой двоюродный брат, да вождь Каменных лбов изъявлялись ещё короче.

— Что тебе непонятно, о «мудрый» вождь? — вновь съязвила главная шаманка. — Голову уже верни на место. Я же знаю, что ты не дурак. По крайней мере, не был им раньше. Хотя после выбора второй жены, сомнения появились.

— Это было необходимо для укрепления клана, — оправдался вождь.

— Да-да-да. Как скажешь. В послании говорится, во-первых, это мы должны выступать просителями благ, а не наоборот. Что плохо. Во-вторых, бывший владелец чайника чего-то опасается, иначе бы не таился в тенях. В-третьих, для него этот дар не столь важен, как для нас. И, скорее всего, у него найдётся что-то ещё, равнозначное. Не последнее отдал. В-четвёртых, он всё же заинтересован в кланах махри, выразив готовность с нами разговаривать, при соблюдении определённых условий. Что хорошо. Но оно и понятно, учитывая пункт первый. Правда, необязательно ему нужны именно мы. Что опять же, плохо. В-пятых, он не местный. Либо не может, либо не хочет привлекать посредников. И это хорошо. Поскольку с посредниками любой торг обходится дороже. У нас, в отличие от вечно беспокойных дари, пока всё тихо. Без изменений. Не было причин подкидывать кольцо именно сейчас, а не сезоном раньше или позже. Есть и, в-шестых, и, в-седьмых. Послание несёт в себе гораздо больше смыслов, чем кажется на первый взгляд. Вот над ними нам и нужно будет посидеть, подумать.

— А может, ну их, эти думы? Чайник с кольцом уже у нас. Если кто-то что-то захочет от Волчьей пасти, пусть придёт и скажет об этом открыто. Тогда и решим, стоит ли иметь с ним общее дело.

Главная шаманка посмотрела не него долгим, тяжёлым взглядом. Не сулящим ничего хорошего.

— Общее дело ты будешь обсуждать со своей женой. Ночью. Может и договоришься. Меня больше волнует, не опередят ли нас более дальновидные кланы. У которых со временем появится больше таких чайничков. А значит, они смогут прокормить больше воинов. Продавая излишки припасов, вооружить их. Теперь подумай, если у соседей прибавится сытых воинов, которых нужно чем-то занять, но останется столь же малая территория, не случится ли так, что через несколько лет с твоими жёнами об общем деле будет договариваться какой-нибудь другой вождь?

Уменьшение количества моих слуг и телохранителей не могло долго оставаться незамеченным. У Шади закономерно возникли вопросы, куда же они делись? Согласно отчёту стражи, город не покидали, в морг не попадали, по гостиницам не разъехались.

Объяснил тем, что отправил их домой, в Шаль-Сихья. Я же проводник пустоты, одаривший дашун Фалих своей силой, так что ничего удивительного в этом нет. Перестал нуждаться в их присутствии, отослал. Сами же жаловались, что внешний вид Акаши и Ильмими вызывает стойкую неприязнь и раздражение у придворных. Как слишком чуждых им существ. Особенно у дам, не желающих становиться объектом для сравнения.

Их голоса были услышаны. Пошёл на встречу. Но если очень хотят снова их лицезреть, сталкиваясь лицом к лицу, опасаться того, кого не понимают, то не проблема, верну всё как было. На что получил заверения, не стоит утруждаться, так даже лучше. Шади тоже всё устраивало. Ведь, чем меньше вокруг меня моих слуг, тем больше их. О чём вслух не сказали, но подумали. Кто-то же должен выполнять ежедневную работу ушедших, которой меньше не стало. Против чего я пока не возражал.

Кстати, о работе. Всё, что от меня требовалось, я уже сделал. Путевые врата были установлены на отведённое для них место. Больше в этом городе меня ничего не удерживало, кроме настойчивых просьб Шади погостить подольше, не спеша уезжать. Переждать неопределённую, тревожную пору. Это в городе всё тихо и спокойно, мирно, а за его стенами, с путешественниками всякое могло случиться. Даже с проводниками. Ну а если всё же буду рваться на волю, как птица из силков, то удерживать не станут. Вместо этого посоветовали следующую остановку сделать в Шаль-Дуум. Выбрав из всех зол меньшее. С северянами у восточников пока всё было относительно хорошо. Те были заняты войной с южанами и долгосрочным планам Шади не угрожали.

После того как путевые врата заняли своё место, их закрыли покрывалом, выставили охрану, назначив дату торжественного открытия. О чём господин фонарей объявил на весь город, собираясь устроить из этого события настоящий праздник. Вызвать шумиху, которая привлечёт в Шаль-Шади больше торговцев, вызовет одобрение жрецов, заинтересованность аристократии, поднимет настроение простых горожан, дав им повод для гордости и радости. Оправдает часть расходов казны, которые под шумок припишут к этому делу. Словом, покажет Шади в выгодном свете, заставив чаще произносить их имя.