Я наблюдал за их разговором, отыгрывая ходячий скелет.

— Мы могли бы представиться авантюристам, которые потеряли свои значки, если бы ты действительно потрудился её замаскировать, — недовольно прохрипел старик, поглядывая на ребёнка с мешком на голове.

— Прошу прощения, — Сердюк развёл руки. — Я купил зелёного порошка в лавке, чтобы вымазать ей руки и ноги, и сделать вид, что это — болотный гоблин, но он оказался кислотным. Она ревела и кричала…

— Для этих случаев, Сердюк, придумали кляп. За мешком его бы всё равно никто не увидел.

— А… Не подумал. Могу сделать это прямо сейчас, — сказал юноша и протянул руку в кожаную сумку, что висела у него на плече.

— Поздно уже… Да и мы почти на месте, — отмахнулся старик.

Через пару минут он замер на месте, внимательно посмотрел на серую стену, приподнял тросточку и коснулся выпирающего кирпича. И тут же стена задрожала, сбросила пыль и с грохотом съехала в сторону. За ней открылся узкий проход и тонкая винтовая лестница.

— Идём, — сказал старик, направляясь в чёрную гущу. Стук его тросточки стал быстро удаляться под землю. Сердюк последовал прямо за ним, затем поплёлся ребёнок и, замыкая строй — я.

Вскоре обнаружилась небольшая проблема. Из-за мешка на голове наш узник ничего не видел. В коридоре в этом не было особенной нужды благодаря верёвке, но на лестнице его ножки постоянно спотыкались, и он падал, ударяясь коленками о грубые ступеньки.

После третьего падения старик пробурчал:

— Сколько можно…

Сердюк кивнул, повернулся и сказал мне:

— Возьми её на руки.

Его слова были наполнены холодной силой, которая пыталась подавить мою волю. Сопротивляться? Нет, ещё рано… Я повиновался и приподнял ребёнка.

Малютка была костлявой — сильное заявление с моей стороны; даже для своего возраста она казалась удивительной лёгкой — точно маленький зверёк. Её жалкие мышцы напряглись, когда почувствовали моё касание, и задрожали.

Ничего не поделаешь; я постарался взять её как можно более нежно, чтобы не навредить своими грубыми пальцами, и пошёл дальше.

В какой-то момент кирпичную кладку сменили ровные, как будто отполированные стены; затем они разошлись, ступеньки закончились, и перед нами протянулся узкий и головокружительно высокий коридор.

Сияние факела облизало его стены и почеркнуло небольшие впадинки, которые при ближайшем рассмотрении оказались некими узорами. Я уже было начал присматриваться к ним, как вдруг меня одёрнул хриплый старый голос:

— Не заглядывайся на петроглифы, мальчик! — я и юноша вместе отвернулись.

— …Когда древние строили катакомбы старого Эльвестера, они исписали их проклятиями, чтобы отпугнуть расхитителей могил… Если их прочитать, тебя настигнет тысяча ненастий!

— Я помню, учитель… Древние были очень осторожны.

— Вот и хорошо… Вперёд.

Мы направились дальше по тёмному коридору. Сперва стены его были ровными, однако вскоре в них стали проявляться узкие прямоугольные впадины. Присмотревшись, я увидел, что внутри них лежали потрёпанные скелеты.

Всё это место представляло собой огромный склеп.

— Эти мертвецы безопасны — они были рабами при жизни. Расходный материал. Из таких получился разве что обыкновенный ходячий скелет или зомби, а потому никто не позаботился о том, чтобы обезопасить их вечный сон… А вот в этом зале покоятся воины — их можно превратить в Рыцарей смерти. Немало некромантов, пытаясь раздобыть себе такое тело, ощутили своей плотью всё изящество древних ловушек… — рассказывал «учитель».

— Древняя раса не любила некромантов, — заметил юноша. Его сухие, освещённые факелом губы приподнялись в улыбке.

— Разумеется. Они думали, что наше искусство вырывает их души из объятий богини Серебряной Луны… Здесь налево… И они были правы.

В какой-то момент старик приказал своему ученику достать карту. Я посмотрел на неё краем глаза, запомнил и немного расслабился. Подземный склеп представлял собой настоящий лабиринт. Мы шагали вереницами однотипных коридоров, каждый из которых умудрялся быть мрачнее предыдущего. Время от времени перед нами возникали колонны, сделанные из материала, похожего на слоновью кость. Я уже подумывал о том, чтобы проверить часики, когда старик остановился, приподнял голову и посмотрел на стену:

— Тут.

Проследив за его взглядом, я обнаружил небольшую черную впадинку, выполненную в форме розы с двумя бутонами на одном стебельке.

— Двуглавая роза… — прошептал старик. — Герб правящей династии старой империи…

Он сунул свою морщинистую руку в карман и достал жемчужное ожерелье с кулоном, повторявшим очертания впадинки.

— …Кто бы мог подумать, что ключ к царской могиле найдётся на обыкновенном базаре! Много лет назад какой-то вор утащил его из гробницы, даже не представляя себе его истинную ценность, — с этими словами старик потянул за ожерелье и порвал его. Жемчужины рассыпались на пол и зазвенели, словно мимолётный град, после чего, переливаясь огнями факела, укатились за пределы его сияния во мглу.

Учитель махнул рукой, и кулон, взлетев, вошёл в расщелину.

Тут же раздался грохот, и в стене образовался проход немного выше человеческого роста.

— Идём! — с волнением в голосе приказал старец и направился в кромешную мглу.

Стоило нам пройти через каменный проём, как стены исчезли, и во все стороны протянулся безграничный мрак.

— Пришли… — судя по эху старого голоса, находились мы на открытом пространстве. Пройдя ещё пару дюжин метров, мы увидели высокую каменную пирамиду.

— Стой, — сказал старик, когда юноша уже было направился на лестницу.

— Здесь могут быть ловушки… Отправь своего фамильяра, мальчик. Настоящий некромант всегда использует свои пешки.

— Спасибо за совет, учитель, — кивнул Сердюк и махнул рукой. Я почувствовал внутри себя требовательную и холодную силу.

Ха… Тяжела доля призванного монстра. За неимением выбора, я поставил ребёнка на землю и стал медленно подниматься по каменным ступенькам.

Сперва я старался быть осторожным и смотрел себе под ноги; затем Сердюк крикнул: «Живей!», и мне пришлось ускориться. Пирамида была высокой. Думаю, в своём настоящем теле мне потребовалось бы сделать два, а то и три перерыва, прежде чем я смог бы забраться наверх. Благо, скелеты не знают усталости.

В какой-то момент передо мной нарисовался чёрный проём. Я зашёл в него и обнаружил узкий мостик, подвешенный посреди мрака, который вёл на широкую площадку. На ней лежали три сундучка, великое множество всевозможных побрякушек и, посредине, массивный саркофаг.

Именно на него уставился учитель, когда он и Сердюк поднялись вслед за мной. Старик с трепетом коснулся гроба своей морщинистой ладонью. Пощупал его. Постучал. Сделал глубокий вдох и сказал:

— Открой его, скорее!

Юноша кивнул и махнул рукой. Я надавил на крышку саркофага. Она заскрипела, съехала в сторону и грохнулась на пол, поднимая густое облако пыли. Через пару секунд оно развеялось, и свет факела наводнил содержимое могилы.

— Оно… Оно! — старик от волнения схватился за стенки гроба. Сердюк сглотнул. Я наклонился — самую малость, так, чтобы этого никто не заметил, — и тоже заглянул в саркофаг…

Внутри него лежал скелет, причём необычный. Его кости были тоньше и белее, чем у простого человека, и было их как будто немного больше. Мертвеца окутывал длинный саван, прозрачный, как медуза. В его череп был инкрустирован драгоценный камень. Сперва он показался мне белым, но, стоило на него опуститься сиянию факела, и камешек позеленел.

Старик провёл по нему своими дрожащими, сморщенными пальцами и прошептал:

— Камень Азулы… Тысячелетие назад в этих костях струилась королевская кровь древней расы!

Некромант медленно отвёл руку — казалось, для этого ему пришлось совершить над собой не дюжее усилие, — взялся обеими ладонями за свой посох и, не сводя глаз с мертвеца, сказал: