Прямой удар ногой отбросил инквизитора назад. И если я отделался несколькими, наверняка болезненными уколами, то вот ублюдок должен был хрустнуть десятком ребер разом.

Но он лишь харкнул фонтаном густой крови и со свистом втянул воздух в легкие. Разогнувшись, с ненавистью посмотрел на меня.

— Тебе еще и бронепластины вшили? — удивился я в свою очередь. — Да куда в тебя столько влезло?

Вместо ответа мне прямо в лицо ударил тугой алый луч. Я не строил иллюзий по поводу своей неуязвимости, потому закрылся левой рукой. В этот раз атака была сконцентрирована в одну точку, потому я мгновенно почувствовал жжение, пусть и безболезненное.

Но это значит, что мне сейчас конечность отпилят, болевые ощущения же полностью заблокированы. Туго соображаешь, восьмерка.

Я поспешил подставить под атаку лезвие эфирного клинка и убрать поврежденную конечность. И тут же по всему телу прошли судороги, заставляя меня выгнуться дугой против своей воли.

Луч был банальным отвлекающим маневром. Теннеси подскочил и в этот раз атаковал куда успешнее. Его клешни-манипуляторы разошлись в стороны, выдвинулись, становясь тоньше, но длиннее.

Мой же эфирный клинок погас как только я потерял концентрацию. Попытался схватить спицу голыми руками, но они просто выскользнули из моих ладоней, чтобы вновь вонзиться в тело. Между нами было около трех метров.

Теннеси атаковал с максимальной своей дистанции, нанося короткие неглубокие тычки и не подставляясь под удар. Я открыл пасть, будто бы собираюсь плюнуть в него жидким эфиром.

Старикашка ловко разорвал дистанцию, чего я и добивался. Провернуть тот же фокус, что из биомодом, мне сейчас не под силу. Внутренние органы повреждены и подобная атака меня добьет. Я и так держусь на одних морально-волевых.

— Не так уж ты и крут, — усмехнулся Теннеси, почувствовав свое превосходство.

Надо что-то делать, что-то придумать. Такими темпами он меня в решето превратит, а я даже добраться до него не смогу. Ублюдок нашел оптимальную дистанцию и способ атаки.

Я вновь попытался активировать клинок, но в этот раз загорелась пламенем, которое я быстро потушил. Слишком много ранений, слишком мало эфира в организме. Будь у меня больше опыта и времени, чтобы разобраться в новых способностях, может что и вышло бы.

В голове возникла одна мысль. Есть одна штука из человеческого оружия, которую я не копировал. Клинок примитивен и прост. По сути обычная эфирная горелка с увеличенной концентрацией.

Жидкий огонь еще проще. Это вам не эфирным зарядом пальнуть, отделив его от себя. В винтовках все куда сложнее. Но и не об этом сейчас. Надо попытаться, пусть у меня и будет всего одна попытка.

Я выпрямился, пытаясь восстановить дыхание. Надо сосредоточиться, понадобится максимальная концентрация. Раненной левой рукой я прижимал несколько дырок в животе, откуда сочилась кровь.

У наномашин сейчас столько работы, что они даже не успевали замыкать всю кровопотерю в организме. И пусть с каждой секундой они восстанавливали мое тело, я чувствовал, как слабею. Но нельзя этого показывать.

Потому я выпрямился и посмотрел в глаза инквизитора. Я знал, что он смотрит не на меня, а в багровые провалы на моем лице. Если бы я мог это контролировать, то сделал бы их сейчас ярче.

Мы простояли так около трех секунд. Маска на моем лице закрылась с тихим щелчком, защищая лицо. Теннеси сорвался в атаку, а я не шевелился.

Эфирные спицы были стремительны и в этот раз инквизитор подошел на шаг ближе, выбрасывая вперед свои конечности. Так он сможет дотянуться до сердца. Я не уверен, но возможно это меня убьет.

Четыре спицы вонзились в броню, находя щели среди блестящих черных пластин. Четыре спицы обошли первый слой, проткнули второй, разорвали кожу на груди и достали до мяса.

Левая рука, которой я якобы зажимал раны, надавила на пояс. Я все еще был одет в потрёпанную инквизиторскую форму. И в пряжке моего ремня все еще находился стандартный защитный механизм.

Эфирный купол вспыхнул по щелчку активатора, вдавленного сквозь частично разошедшиеся пластины брони. Купол был слабым, способным справиться с парочкой выстрелов устаревшего оружия или сберечь от росчерка эфирного клинка, если тот шел по касательной.

Но тонкие спицы светились так слабо, что погасли мгновенно, отсеченные куполом. Теннеси все еще давил, но пробиться дальше обычным железом не смог. Без эфира его оружие увязло в сжавшихся пластинах брони, прочно зафиксировав конечности ублюдка.

Будь он ближе, я бы просто свернул ему шею, но не так все просто. Делаю взмах левой рукой, ломая тонкий металл трех спиц прежде, чем старикашка успел среагировать и выдернуть их.

Четвертую хватаю провой, чуть ближе к основанию, на границе купола, где металл толще. Вытаскиваю из груди, отвожу в сторону и дергаю на себя. Теннеси показался мне не легче пушинки. Его тушка сорвалась в полет, обломанные спицы ударились о броню, но даже не поцарапали.

Его лицо застыло рядом с моим. Из уголков губ потекла кровь, а сам старик не верящим взглядом посмотрел вниз. Туда где моя левая рука по самое запястье вошла в его брюхо.

Я растопырил правую руку, позволяя пальцам удлиниться, обрастая острыми когтями, и вонзил руку в грудь этого психопата.

— Без обид, — прорычал я своим хриплым, обожженным голосом. — Традиция.

И вырвал ублюдку сердце.

Когда его обмякшее тело свалилось в кучу мусора, у меня аж от сердца отлегло и на душе полегчало.

Кстати об этом. Аккуратно вытащил торчащие из груди спицы. Они со звоном падают вниз и я обессиленно ложусь рядом с ними.

Надо немного времени. Просто немного полежать, подождать, пока организм затянет раны и восстановит все внутренние процессы. Заряд эфира опустел наполовину, но оставшегося должно хватить.

Я просто немного полежу, а потом встану и пойду дальше. В конце концов в этот раз уставшая восьмерка точно заслужила немного отдыха. Совсем чуть-чуть.

Неподалеку раздался хлопок. Затем еще один и еще один. Кто-то хлопал в ладоши.

— Браво, — раздался с той стороны странный, но знакомый голос. — Браво.

Я перевернулся на бок и посмотрел в ту сторону. На небольшой холм из мусора поднимались солдаты в белой полимерной броне и оружием в руках. Все в подпалинах, крови и грязи. Но даже так сложно было перепутать их с кем-то еще.

А в центре возвышалось существо, хлопавшее в ладоши. И это существо, целиком покрытое белой пластинчатой броней, тоже сложно было с кем-то перепутать.

И среди подошедших я увидел Ночных Псов. Десятки тварей послушно шли рядом, не делая никаких попыток атаковать.

Даже несмотря на странный глянцевый цвет наростов, изрезанных голубыми, а не красными прожилками, трудно было не догадаться. В центре отряда солдат на службе инквизиции стояла химера.

И я таких раньше никогда не видел. Как и Иных подобных ей, что могли бы послужить прототипом.

Химера подошла ближе, на ходу избавляясь от шлема. Броня не уходила под кожу, как у меня, а словно бы разъезжалась в стороны, образуя высокий ворот доспеха.

Смазливое и высокомерное лицо с мерзкими голубыми глазами уставилось прямо на меня.

— Помнится, ты приглашал меня в гости, хотел показать темные подворотни и другие достопримечательности, — Фрост демонстративно оглядел свалку. — Честно говоря, пока не впечатляет.

— Знаешь, — произнес Фрост, подходя ближе. — Я вот вообще не удивлен. Не понимаю, о чем думала Кирия, когда хотела забрать тебя в департамент. А она действительно хотела и даже предлагала тебе.

Фрост придвинулся вплотную, а я внезапно понял, что не могу пошевелиться. От слова совсем. Получались какие-то странные подрыгивания, не более. И это не из-за усталости или общего повреждения организма.

Тело просто перестало меня слушаться, хотя я чувствовал, как затягиваются раны, как уходит жжение в левой руке. Наномашины работают на все сто процентов, о чем свидетельствует статус, всплывший перед глазами.