Наконец, я перевожу взгляд на Колтона. Ублюдок выглядит довольным собой, подбородок вскинут, а темные взъерошенные волосы падают ему на лицо. Его ухмылка коварна, большой палец навис над телефоном с открытым приложением. Приложение — вот как он его запустил. О Боже, он планировал этот момент.

— Я проверяю твою сосредоточенность. — Он притягивает меня к себе, обнимая за шею, и шепчет. От прикосновения его губ к моей коже пульсирует мой клитор. — Веди себя хорошо, и, может быть, я позволю тебе кончить.

— Я собираюсь убить тебя, — выдавила я из себя. — Мы не собираемся... Не здесь.

Во взгляде, которым он смотрит на меня, есть вызов. Ему не обязательно говорить это, но я слышу слова в его дьявольском тоне, которые эхом отдаются в моей голове. Давай сыграем в игру, Куинн.

Сняв стеганый пуховик, который он подарил, когда мы уезжали, я кладу его на колени, чувствуя, что все чувствуют громкий стук моего сердца. Он застал меня врасплох, но я не собираюсь позволить другим людям вокруг нас услышать, если он повторит это снова.

В ответ на эту запретную мысль у меня между ног запульсировала боль, а мой разум усилил эту мысль, заставив молчать, пока он снова и снова заставляет меня разрываться на части в комнате, полной людей. Мои глаза захлопываются. Проклятье. Будь он проклят.

Я должна была знать, что подарок от него — это не просто подарок. Он заманил меня в ложное чувство безопасности, дав мне эту сумку, ожидая реакции. Я экспериментально двигаюсь, пытаясь понять, как, черт возьми, он протащил вибратор в трусики, которые надела в спешке. Когда я наклоняю бедра, я чувствую, как между тканевой подкладкой прощупывается маленький диск. Вот умный ублюдок.

Да? Давай, красавчик. Я справлюсь со всем, что ты мне бросишь.

Работая челюстью, я сосредоточилась на том, чтобы закончить клонирование. Не могу выйти отсюда и снять это белье, пока не сделаю этого. Потом я собираюсь засунуть их Колтону в задницу.

Тяжесть его взгляда не ослабевает. На периферии моего зрения он очерчивает ухмылку большим пальцем и я сохраняю на лице маску сосредоточенности.

Сосредоточиться на перенаправлении уникального идентификационного IMEI-номера Максмиллиана на новый телефон — все равно, что перемещаться по минному полю, ожидая, что Колтон подшутит надо мной. Теперь, когда знаю о коварной игре, предвкушение заставляет мое сердце биться. Этот взлом — то, что я могу сделать легко — я зарабатывала быстрые деньги на клонировании телефонов для перепродажи в старших классах — но мое внимание разрывается между задачей и его большим пальцем, коварно танцующим над телефоном.

Я никак не могу надеяться, что он снова включит скрытую игрушку.

Мое сердце сжимается. Нет. Мои бедра сжимаются вместе, чтобы облегчить горячую боль в киске. Нет. Мои губы сжимаются вместе, готовясь замолчать. Нет.

Игры прошлой ночи усиливают пьянящий туман, дразнящий край моего осознания, грязь от скрежета вибратора, который Колтон вручил мне, пока трахал мое лицо, грубо используя мой рот, пока он не кончил. Волна жара проходит через меня при воспоминании о том, как я показывала ему свой язык, покрытый его выделениями, прежде чем он схватил меня за челюсть и плюнул мне в рот, заставляя проглотить его целиком. Я подавляю дрожь, облизывая губы.

Сейчас не время думать о развратном мальчике, который возбуждает меня, когда борюсь с ним, и еще больше, когда он заставляет меня поддаваться его желаниям. Неважно, что он идеально соответствует глубоко запрятанному желанию иметь кого-то, с кем можно бороться, кто также знает, когда взять контроль, кто наслаждается укрощением меня, когда я не подчиняюсь сразу, чтобы заслужить момент, когда уступлю. Я не хочу анализировать, почему, находясь с ним, я отгораживаюсь от мира и снимаю весь стресс, который несу, позволяя мне просто быть.

Отбросив эту мысль на задворки сознания, я переключаю внимание на два телефона, спрятанные в складках пиджака. После того как клонирование завершено, я ввожу комбинацию символов и цифр, которая отменяет блокировку экрана с помощью главного пин-кода, который взяла на форуме Reddit, когда узнала, как это делается. Проверяю, все ли перенеслось, и останавливаюсь на библиотеке обнаженных девушек, чтобы сравниться с PornHub. Покачав головой, я иду стирать их.

Пульсирующая вибрация ударяет по моему клитору, и в горле застревает придушенный звук удивления. Все, что я отбросила, возвращается. О боже, вибрация нарастает, заставляя мои ноги дрожать. Я подавляю желание покрутить бедрами. Когда отвожу палец от значка корзины, все останавливается.

— Нам нужно все, — пробормотал Колтон. — Я предоставлю тебе честь выкинуть это в мусор, как только у меня будет резервная копия. Это будет для тебя терапией.

— Придурок, — шиплю.

— Продолжай.

— Было бы проще, если бы ты просто украл его телефон, — говорю я.

Он издает звук несогласия.

— Не хочу сообщать старшему Ньюмонту, что младший представляет угрозу безопасности. Если он забеспокоится, что бесхозная коллекция младшего попадет не в те руки, он испортит то, что я запланировал.

Я понимаю, на чем он сосредоточен, когда проверяю текстовые сообщения. В переписке с его отцом упоминается, что он не знал, что девушка, с которой он переспал, была несовершеннолетней и в состоянии опьянения. Я смотрю на затылок Максмиллиана, сдерживая желание пнуть его. Далее в текстовом разговоре говорится о том, что нужно обратиться в Снайдер и партнеры, чтобы разобраться с этим, чтобы обвинения девушки не остались без внимания.

Уладить. Универсальная фраза для прикрытия. Дорогой папочка обещает, что его сыну-победителю не грозит обвинение в изнасиловании по закону. Кислота жжет желудок, и мой яростный взгляд переходит на Колтона.

— Не смотри на меня так. Это ты работала в частном клубе его отца, — мрачно говорит он.

— Я не...

— Знала, — заканчивает он за меня. — Да. Но ты могла догадаться. Надеюсь, деньги того стоили.

— Мне даже не заплатили полность, — огрызаюсь я, пытаясь отвлечься от неприятного ощущения, что работаю не на тех людей. — Ублюдок отпустил меня и не сделал окончательный расчет. Я получила только перевод на ТПУ и десять процентов аванса.

Колтон подавил фырканье.

— Черт, тебя разыграли.

Заостренные кончики акрилового маникюра тыкаются в мою ладонь. Да. Он не ошибся. Очевидность — чертова сука с половиной.

Я дергаюсь, наполовину подпрыгивая, когда он кладет руку мне на колени. Его рот искривляется в дерьмовой улыбке, когда он берет телефон Максмиллиана и постукивает пальцем ноги по спинке сиденья Леви. Леви почти не замечает его движений. Только потому, что я обращаю на них внимание, т становлюсь свидетелем плавного обмена, когда Колтон отдает ему телефон. Через мгновение он подает сигнал Айле.

— О Боже! — Она хмыкает в руку, шепча Максмиллиану. — Я только что поняла, что это не мой класс.

— А? — Максмиллиан тянется к ее руке. Она уклоняется от него плавным движением, затягивая бант из черного бархата, в который завязаны ее волнистые каштановые волосы. — Я думала, мы собирались пообедать вместе?

— О, нет, милый. Извини, нам с моим парнем пора уходить. — Она жестом головы показывает на Леви, его улыбка растягивается, когда Максмиллиан бледнеет. — Пока!

Леви берет ее за руку, и они выскальзывают из комнаты через боковую дверь. Лектор и глазом не моргнул, когда они ушли, продолжая рассказывать о... я даже не знаю, в передней части многоуровневого зала. Что бы там ни изучали мерзкие богатые белые мальчики вроде Максмиллиана Ньюмонта VIII, чтобы убить время, пока их трастовые фонды не заработают.

Он оглядывается вокруг в недоумении, затем проверяет свой телефон, так и не поняв, что мы провернули. Покачав головой, он собирает свои вещи и выходит из класса на двадцать минут раньше.

Я собираюсь встать, но Колтон останавливает меня рукой, которой обхватывает мои колени. — Разве я сказал, что ты можешь вставать?