— Да, хорошо. Отлично.

Лукас смотрит на меня суженными глазами в течение минуты, а затем разражается резким смехом. Он качает головой и проводит рукой по влажным волосам, его привлекательная ухмылка противоречит тому, как он смеется.

— Очень жаль. У тебя был шанс.

Я качаю головой в ответ, хотя не могу сказать, что удивлена тем, что он использует еще одну возможность поиздеваться надо мной. Я скрещиваю руки, пока он бежит к своей машине.

Через несколько минут он заводит двигатель Range Rover и оставляет меня одну в сумерках, окутывающих стоянку. Я тихо проклинаю его.

Верхний свет мерцает, но моя машина стоит между двумя лужами света в растущей темноте. Будка охраны пуста, охранник закончил работу на вечер.

Я отправляю сообщение Алеку.

Джемма: Ты уже закончил тренировку? Я у машины. Воздух выпущен из всех четырех шин. 😞😞😞

Через несколько минут от его ответа у меня заныло в животе.

Алек: Что за хрень???? Это и моя машина тоже🔪 .

Алек: Я иду в тренажерный зал. Меня подвезет один из парней. Ты сама по себе. Лучше почини ее к завтрашнему дню.

Я сжимаю телефон и стону от разочарования.

— Тупой придурошный брат, — бормочу я.

План Б. Я открываю дверь и кладу сумку на сиденье, роюсь в бумажнике и нахожу карточку помощи на дороге. Пройдя через автоматические подсказки, я прижимаю телефон между ухом и плечом. Я прислоняюсь к боковой стенке машины и думаю о том, чтобы включить его, чтобы посидеть в тепле, а не морозить задницу на улице в этой дурацкой форме.

Вдалеке раздается низкий гул двигателя — вероятно, еще один спортсмен направляется домой после тренировки. Вслед за этим раздается громкий визг шин, приближающийся все ближе. Люди в этой школе такие тупые сорвиголовы, но у меня сейчас нет времени на всякую ерунду. У меня в ухе звучит классическая музыка, и мне холодно.

Машина останавливается позади меня. Затем на меня наваливаются руки, и я вскрикиваю. Руки хватают так сильно, что остаются синяки, когда меня оттаскивают от машины. Мой телефон бьется о землю и я изо всех сил пытаюсь освободиться, падаю мертвым грузом и пытаюсь сбросить нападавшего.

Псих силен, как черт, и все, что я получаю за свои проблемы, это хрюкающее проклятие.

— Отпустите меня! — кричу я, надеясь, что кто-нибудь в этой богом забытой адской дыре школы услышит.

Мягкая ткань падает мне на голову — может быть, футболка? В любом случае, она черная, и я ни черта не вижу. Я пытаюсь успокоить дыхание, чтобы не впасть в панику. Тепло моего воздуха, запертого в материале, завязывающем мне глаза, влажно.

Нападавший поднимает меня с земли, когда я перестаю сопротивляться, и мой страх снова усиливается, пробегая по моей коже мурашками.

Когда я слышу, как открывается дверь машины, я кричу: — Нет!

Я не могу уйти отсюда! Так всегда говорят в криминальных передачах. Если меня заберут без телефона, следов не останется. Я впиваюсь ногтями в мускулистые предплечья, обхватившие мою талию, как железные кольца.

— Господи, Дже...! — рычит он и обрывает себя, рывком разворачивая меня и заставляя сесть в незнакомую машину.

— Просто отпусти меня, — умоляю я. — Копы найдут тебя. Они всегда находят.

Продолжая лепетать, я обшариваю карманы в поисках любой улики, которую Алек или кто-то другой может найти и понять, что я в беде. Я ничего не нахожу, и слезы застилают мне глаза. Моя грудь вздымается от неровного дыхания.

Меня похитили, и никто не знает, как меня найти.

Мой нападавший сжимает мои руки на коленях, сдавливая запястья до боли в костях. Я хнычу, когда он затягивает на моих запястьях пластиковую петлю, связывая меня молнией. Во время борьбы мой локоть зацепился за центральную консоль. Я поворачиваю голову из стороны в сторону, пытаясь сквозь слезы и футболку, закрывающую голову, найти хоть какую-то информацию.

Монстр толпой врывается в мое пространство, проводя пальцами по моим ногам. Я не надела сегодня колготки, потому что у меня закончились чистые. Он дразняще заглядывает под подол моей юбки, поглаживая верхнюю часть бедер.

Я стискиваю зубы, издавая злобный рык, сжимаю ноги вместе, выкручивая лодыжки, чтобы зафиксировать ноги. У этого ублюдка есть еще одно дело, если он думает, что я позволю ему так легко изнасиловать меня.

Он исчезает, пробормотав проклятие.

Мое горло горит, словно в нем бушует огонь. Мое дыхание вырывается с резкими выдохами, когда дверь захлопывается. Я одна?

Машина заведена, радио настроено на местную станцию альт-рока. Я слышу приглушенный стук закрывающейся двери автомобиля, прежде чем за мной открывается другая, поворачиваю голову в сторону, чтобы лучше слышать. Монстр сбрасывает мешок или что-то в этом роде на заднее сиденье, затем садится в машину, и мы трогаемся.

Я считаю в уме, втягивая воздух через нос. Каждый мускул в моем теле напряжен. Если я не буду торопиться, у меня будет еще один шанс застать этого парня врасплох.

Мне нужно только подождать.

Машина движется недолго, прежде чем импровизированная повязка с глаз снимается. Я моргаю на тусклый коробчатый салон джипа. Это старая модель. Он красивый, отреставрированный до блеска, чтобы выглядеть как новый. Мы выехали из школы, за окном проплывают городские холмы.

Мои связанные руки лежат на коленях, пластик немного впивается в кожу.

Набравшись храбрости, я наклоняю голову далеко в сторону, чтобы посмотреть в лицо своему похитителю. Как только я это делаю, мои внутренности в считанные секунды превращаются из ледяного холода в кипящую ярость.

Лукас. Блядь. Святой.

Я медленно вдыхаю, ярость нарастает в моей груди. Страх, который я испытывала, когда его руки задрали мою юбку, лишили меня сознания, связали меня — превращается в хрупкий гнев, который трещит, переполняя все мое тело.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной, Лукас!

Мой крик заставляет его удивленно вздохнуть, но он быстро приходит в себя и бросает на меня самодовольный взгляд.

— Тебе идет этот взгляд, милая.

— Что, чертовски разозлилась?

— Нет. Связанная. Беспомощная. — Следя одним глазом за дорогой, а другим за мной, он наклоняется и шипит мне на ухо. — В моей власти.

— Ты похитил меня, псих!

Его напыщенная ухмылка растягивается. — Я украл тебя, чтобы покататься.

— Мои родители хотят, чтобы я возвращалась домой к определенному времени, — лгу я.

Лукас фыркает.

— Они не будут тебя ждать. Алек дал мне код к твоему телефону за пятьдесят баксов и номер девушки, которую я знаю. Это была кража. — Он держит его, покачивая им. —Ты только что написала маме, чтобы она не волновалась за тебя. Ты тусуешься с другом. — Он кладет его в карман и бросает на меня лукавый взгляд. — Она сказала, развлекайся и кажется милой.

Мой желудок опускается.

— Ты также были тем, кто выпустил воздух из моих шин?

Он поднимает бровь, но не отвечает.

Я откидываюсь спиной к сиденью, расцепляя ноги и разминая затекшие от того, что все мое тело было готово к нападению в любой момент. Небольшой звук застревает в горле, когда я потягиваюсь. Лукас наблюдает за мной, переходя в более расслабленное положение, держа одну руку на руле. Он потирает пальцами рот, его взгляд скользит по мне, затем возвращается на дорогу.

— Черт, ты действительно хорошо выглядишь в таком виде. Меня это заводит.

— Ты больной и сумасшедший.

Он фыркает и опускает руку на мое бедро, сжимая его. Я пытаюсь отпихнуть его и придвинуться ближе к окну. Ярость снова нарастает.

— Я не могу тебе поверить! Ты даже не думаешь, ты просто продолжаешь делать все, что хочешь, как будто тебе не грозят никакие последствия! Я могу подать на тебя за это заявление о нападении!

Лукас снова тянется к моему бедру, легко перехватывая его, когда мне остается совсем немного. Он очерчивает круг на внутренней стороне моего колена. Мои попытки сбросить его не приносят результата.

Лукас издает зловещий, довольный смех и проводит рукой по моей голой коже, все время беря, беря и беря.