Он невольно прикрыл глаза и покачал головой.

— Боже, чушь какая-то.

Вавилов чувствовал, что часть его сознания обособилась, замкнулась и в голос вопила о сюрреалистичности происходящего. Другая же, большая часть Вавилова, смотрела на ситуацию отстраненным наблюдателем. Был же пиритовый человек. В сердцевине Кайлаша, говорят, чего-то ждет Будда со Спасителем.

— Говорят, кур доят, — буркнул он поежился и засунул руки в карманы. Пальцы наткнулись на старые четки. Он достал их, и, недолго думая, сложил вдвое и повесил на оттопыренные пальцы статуи. Тут взгляд его упал на блестящие дольки.

— Обмен есть обмен, — произнес деловой Вавилов и разложил полумесяцы в разные карманы, чтобы не бряцали.

Выбравшись из жеоды и спустившись вниз, он еще какое-то время смотрел на черное пятно лаза, словно ожидая чего-то сверхестественного. Хотя, чего еще сверх могло случиться? Жеода из металла, не встречающегося в чистом виде на Земле, да еще и с блаженной статуей в придачу. А их размеры? Если статуя выпрямиться, то повыше древних будет.

— Хм, — Вавилов в задумчивости потянулся к виску, чтобы почесаться и нечаянно переключил камеру в ночной режим. Оказалось, что он вообще забыл ее выключить. Исправляя упущение, он мельком глянул на наручный дисплей и слегка удивился — записанный им файл весил чересчур уж много. Вместо ожидаемых пятнадцати-двадцати гигабайт все сто.

— Надо будет Ваську напрячь, — подумал он вслух. — Наверняка формат записи слетел.

У точки внедрения Вавилов проверил коробку с жуками. Как ни странно, но картографы успешно справились с заданием и даже успели все вернуться. Даже те, которых он в начале спуска недосчитался. И в жеоде их, кстати, тоже не было.

— Тем лучше.

Настроение Вавилова поднималось, по мере того, как он сам поднимался на поверхность. Завидев свет в конце тоннеля, он так и вовсе принялся насвистывать что-то неопределенное, предвкушая в какой фурор ввергнет своих коллег добытым материалом. Над головой что-то замельтешило. Он задрал голову, сощурился… Действительно, чья-то тень то склонялась в лаз, то снова отодвигалась от него.

Выбравшись вполне, Вавилов узнал Шаова. Тот, в полной спелеологической выкладке стоял, и, сердито насупившись, буравил начальника взглядом.

— Ты чего это?

— За тобой собрался.

— Зачем?

— Вань. Ты на часы когда в последний раз смотрел?

Вавилов посмотрел на нарукавник, щелкнул по нему и оторопел.

— Десять часов…

— Угу. Десять. Ты в это дыре десять часов сидел, — Заур вздохнул, плечи его расслабились. — Ты почему так долго?

— Я не знаю, — растерянно отозвался Вавилов. Он продолжал смотреть на часы, мысленно соизмеряя пройденные им расстояния и минуты редких задержек. По ощущениям на дорогу у него ушло не больше двух часов — час туда, час обратно. Минут двадцать он пробыл у статуи в жеоде. Все. Три часа, это потолок!

— А ну, пойдем в кабину.

Бардак в кабине несколько раздражил Вавилова. Он нахмурился и, переодеваясь, отвесил несколько безадресных замечаний, относительно свинства, свинарника и свиней, что по ошибке людьми зовутся. Поминая товарищей, он мимоходом коснулся и себя, от чего пораженно замер. А ведь он сам был главным зачинщиком запустенья. Во всяком случае потакал разведению бардака. Почему? Он мысленно окинул себя взглядом, сравнил себя до погружения в Элсуэрт. Что-то изменилось. Он стал прежним Вавиловым, а не тем тюфяком, коим функционировал последние две недели. Все то время, что они были с Древними.

Не подавая вида, он уселся в водительское кресло, откинулся на спинку, потянулся, а вместе с тем воззвал мысленно Заура, Ваську и Женька. Последние два не ответили, а первый даже хмурой бровью не повел, хотя в последний раз когда Вавилов проделал эдакое — примчался из самой керни.

— Э-ге… — тихонько выдохнуть он, но Заур оценить новый расклад не позволил.

— Чего, «э-ге»? Рассказывай, а то…

— А то что? В керню хочется?

Шаов не ответил, но Вавилов и так заметил, как взбугрились желваки под его рыжей бородой.

— Ладно, садись. Только пока никому ни слова.

— Даже?..

— Им в первую очередь.

Пока Вавилов делился с товарищем, содержимое видеоячейки из скорлупы шлема успешно перекочевало в бортовой комп. А, судя по скептической физиономии Заура, словам он его верил мало. Так что доказательства, особенно существования молибденовой жеоды и каменного человека, ему ой как пригодятся.

— Знаешь, Ваня, после знакомства с Древними

, поверить в твой рассказ можно. Я уже ничему не удивлюсь. Но скажи на милость, почему так долго?

— Вот этого я тебе объяснить не смогу. Но, может, в самой жеоде время искривляется и течет медленней. Да что там, смотри! Я же все записал.

Видео файл был всего один и… Обычного формата. Когда Вавилов загрузил его в голограф, то внутренне напрягся, увидев счетчик. Восемь часов тридцать минут. Дрогнувшим пальцем он щелкнул «проиграть».

Кадр не дрожал и не дергался. Камера смотрели в одну точку, в потолок, где он обнаружил молибденовый лаз. Редко изображение опускалось к полу и снова поднималось к потолку. Происходило это с завидной регулярностью, примерно раз в двадцать минут. Увидели они это тогда, когда Вавилов, немного сбив оторопь, ускорил проигрывание. Но даже со стократным ускорением, наблюдали они эту монотонную картину неприлично долго. Когда видео закончилось, Вавилов бросился к папке с фотографиями. На месте оказались все снимки, что он делал до норы. Потом — ни одного.

— Так, постой. Картографы. Они ведь дохли в этой жеоде.

Он поднял отчет, но тот лишь заставил его сдавленно застонать. Все четко. Все боты целы-невредимы, карта составлена равномерно.

— Ничего не понимаю. Я ведь собственными глазами видел!

— Ага, стену. Вань. Вот ЭТО открытие. Жеоды мы и так видели. Собственно за хрусталем нас сюда и экспедициировали. А вот то, почему ты восемь часов стену рассматривал — хит. Включи в доклад, медики обязательно заинтересуются.

— Нет, не стоит. Пока не стоит.

— Тоже верно, — Заур усмехнулся. — Большему у них научимся. Ну, я пойду?

— Да, да, иди… — рассеяно отозвался Вавилов.

— Прислать кого? Или ты сам?

— А? А, иди, я сам.

Шаов вышел, а он еще долго смотрел на закрытую дверь. В голове, как в пустой бочке, летала одна мысль-муха. Как так-то? Он ведь собственными глазами все видел, трогал все собственными руками… Четки из кармана, он их в действительности оставил там, а с собой унес полукруги. Вавилов посмотрел на шкаф. Если ему все, действительно, привиделось, то в кармане костюма будут лежать они — старые четки. Он подошел к шкафу, протянул руки к дверке, но замер. Сверху на шкафу лежала пара рабочих перчаток, заброшенная кем-то в припадке неряшества. Не отдавая себе отчета, Вавилов достал их и натянул на руки.

— Хоть бы, хоть бы, хоть бы… — уговаривал он судьбу, не зная сам, чего просит.

Пальцы нащупали гладкий полукруг. В другом кармане — то же. Достав оба, Вавилов вернулся к пульту, сел в кресло и положил блестяшки на стол.

Интересно, что будет, если их соединить?

— А Эйра не может сама туда попасть? Или Такуми? Они-то посильнее меня будут.

— Хм, Сейвен тоже когда-то был обычным, — Енисей улыбнулся. — А в конечном счете справился с Атодомелем. В каждой ментальности, как во фрактале, свернуто столько и так, что даже помыслить страшно. Но ментальность отождествима с емкостью. Эйра не может перетечь из интернета в генизу Земли, потому, что она кремний миллиарда серверов. Кто их всех убьет? А вот человека умертвить просто.

— И что дает смерть?

— Исход. Исход в генизу Земли, — он поднял на Юки глаза. — Прошу, откажись! Время еще есть… Немного. Мы успеем найти другого добровольца!

Юки встала, подобрала халат с аистами и, ничего не отвечая, ушла в ванную. Там она заперлась, прислонилась к двери спиной и сползла на пол. Напротив двери, в ростовом зеркале на нее глядело отражение. Маленькое, съеженное белое тело. Таких тысячи на Земле. И миллионы лучше, намного лучше ее. Она посмотрела на свои ладони, перевернула их тыльной стороной и вспомнила, какими бесконечно огромными они были там. Как вселенные…