– Своему механику, – Дарья смешно передразнивает меня. – Представь себе, не у всех есть свои механики. Зачем платить кому-то, если страховая сделает это бесплатно? В этом и есть смысл страховых взносов если ты не в курсе.

– Я оплачу ремонт обеих тачек, конечно. Это же моя вина, я в тебя въехал.

Она опять смотрит на меня с подозрением. Ох и тяжело же водить за нос Дарью Савельеву.

– И зачем тебе это? Можно же оформить европротокол и отправить меня разбираться со страховой, а свою машину везти собственному механику. Или папочка открыл тебе безлимитный счет?

Я решаю не говорить ей, что вся ее тачка стоит как мой бампер и новая фара, вместо этого пожимаю плечами:

– Не хочу записи о ДТП в истории.

– Что, боишься, что не сможешь продать ее потом за те же миллионы, за которые купил?

– Именно, – подхватываю едва сдерживая улыбку.

– Где гарантии, что ты сдержишь обещание?

Вот она, Дарья Савельева – надежда и опора юридического факультета во всей красе!

– Могу написать расписку.

Дарья замолкает, будто взвешивает все за и против, но ее размышления прерывает звук клаксона за нами. Женя Реутов не может объехать нас на своем огромном внедорожнике.

– Булавин, моральная поддержка нужна? – глумится он, высунувшись из окна.

– Спасибо, справлюсь.

Дарья, наконец, кивает и со вздохом произносит:

– Ладно, поехали в твой сервис, мы всю парковку перегородили.

Я поднимаю ее бампер и засовываю в свой багажник. Его, конечно, придется заменить, но оставлять его валяться посреди дороги не есть хорошо. Диктую ей адрес автосервиса и залезаю в машину.

По дороге звоню Теме, механику, и вкратце объясняю ситуацию. Он ржет, но обещает сделать все в лучшем виде.

По дороге к автосервису я не тороплюсь звонить Инне, чтобы сообщить что задержусь, потому что все еще не теряю надежду, что мы лишь оставим тачки и разойдемся в разные стороны.

Но видимо, Екатерине сегодня придется поработать самой, потому что вместо чумазого механика в промасленном комбинезоне нас встречает девушка администратор в белоснежной блузке.

– Добрый день, Артем Евгеньевич скоро освободится. Подождите, пожалуйста, в гостевой зоне.

Булавин открывает передо мной дверь и мы оказываемся в небольшом светлом помещение, которое больше напоминает холл частной клиники, чем автосервис. В таких местах я всегда чувствую себя неуютно, как будто все сразу оценивают мою одежду и могут безошибочно определить состояние моего банковского счета.

Я начинаю думать, что принять предложение Булавина было плохой идеей. Лучше бы я сейчас со страховой разбиралась, а не гадала возьмутся ли они за мою машину в принципе. Они, наверняка, привыкли работать только с дорогими тачками и о мою “старушку” даже руки пачкать не захотят. Хотя, по большому счету, это уже проблемы Булавина. Пусть сам с ними разбирается, раз уж он нас сюда притащил.

За небольшой барной стойкой стоит уже другая девушка в не менее белоснежной блузке и демонстрируя самую доброжелательную улыбку из всех, что я видела предлагает нам напитки.

– Американо с молоком, пожалуйста, – заказывает Александр и смотрит на меня.

– Двойной эспрессо, – вздыхаю я, понимая что в офис вовремя я уже не попаду.

Булавин остается ждать напитки у барной стойки, я же направляюсь к небольшому диванчику на ходу выуживая из сумки телефон.

– Привет, – стараюсь напустить в голос побольше грусти, когда слышу голос Инны. – Я сегодня задержусь… Или вообще не приеду, попала в небольшое ДТП.

– О боже! – восклицает она. – Все в порядке? Ты не пострадала?

– Нет, все хорошо. Пострадал только бампер, но мы пока занимается оформлением документов и договариваемся о ремонте… Я не знаю сколько это займет по времени.

– Конечно, не переживай. Я передам Екатерине Витальевне.

– Она рядом, что ли? – обычно за глаза Инна дочку начальника иначе как Катькой не называет, поэтому наверняка или Катя, или ее отец сейчас стоят рядом с администратором.

– Да.

– Дай ей трубку, пожалуйста.

– Добрый день, Дарья. С тобой все в порядке? Я услышала про ДТП.

– Ничего серьезного, – спешу заверить начальство, а то чего доброго, начнет искать мне замену прямо сейчас. – Хочу напомнить про договор для Юдинова, ты вчера раньше из офиса ушла, я не успела тебе его отдать. На моем столе зеленая папка, там договор, правда, только в одном экземпляре. Он просил в трех.

– Ничего страшного, я сделаю еще копии, – заверяет меня начальница, а я, пользуясь тем, что она меня не видит, закатываю глаза. Ага, как же… сделает она, скорее поручит Инне или Ольге, ассистентке своего отца.

– Окей. Если что, звони. Я приеду как только освобожусь.

Булавин ставит на стол передо мной чашку кофе и четыре пирожных.

– Не знал какие ты любишь, – заявляет он видя мой удивленный взгляд.

– Мог бы спросить, я же здесь была, – напоминаю я.

– Не хотел отвлекать тебя от разговора. Я думал, что стажировка уже закончилась.

Я закатываю глаза и шиплю ему в лицо:

– Представь себе, некоторые работают не только ради галочки в зачетке. Есть такие люди, которым нужны деньги, прикинь? И они ради этого готовы даже работать. Не все могут похвастаться богатыми родителями с платиновыми кредитками.

Александр стойко выдерживает мою тираду, даже бровью не ведет… и от этого я почему-то раздражаюсь еще больше. Особенно когда он спрашивает как ни в чем ни бывало:

– Где ты работаешь? Тебе нравится?

Нравится ли мне? Наверное да, хотя иногда наскучивает составлять договоры по шаблону, но это часть профессии, через которую всем надо пройти. Никто не пустит пятикурсницу в зал суда, будь она хоть трижды лучшей студенткой ВУЗа. Но Булавину об этом рассказывать смысла нет, такие как он не поймут каково это – радоваться такому малому успеху. Для них предметом гордости может послужить только почетная должность главного юриста в родительской конторе.

Вслух я этого, конечно, не говорю и решаю ответить на более легкий вопрос:

– “Куприн и партнеры”, небольшая юридическая фирма.

– Куприн? Это не отчим Алены Зенчук? Она в моей группе.

– Без понятия, – пожимаю плечами, – я работаю с его дочерью, Екатериной.

– Она в прошлом году закончила? Точнее, уже в позапрошлом, да?

Я киваю, понимая, что скорее всего мы, действительно, говорим об одном и том же человеке. Ничему Куприна жизнь не учит… Мало ему одной дочери, которая элементарный договор составить не может, так он и падчерицу заснул в такую же “особенную” группу. Вроде умный мужик, а… Я мысленно машу рукой. Пусть сами разбираются. Может, реально, найдут еще парочку ассистентов и все будут счастливы в этом семейном бизнесе.

Александр хочет сказать что-то еще, но его прерывает трель моего телефона. Судя по всему, Екатерина Витальевна за эти пару минут, которые прошли с момента нашего разговора, успела столкнуться с непреодолимыми трудностями.

– Дарья, – говорит она трагическим шепотом. – Отцу срочно нужен договор по “Росгиду”. Они перенесли встречу на сегодня, у них же в понедельник должна была быть сделка. Я уже начала делать утром, думала ты успеешь посмотреть.

– Можешь прислать мне на почту? Я проверю.

Через минуту на почту приходит письмо с документом, но я не могу ничего исправить, потому что Катя умудрилась мне прислать договор в формате без права внесения правок. Я по этому поводу, разумеется, очень громко возмущаюсь и Булавин предлагает переслать файл ему, чтобы он попросил администратора его распечатать.

Вскоре Александр возвращается с пачкой документов, дает мне первые три страницы, а сам начинает просматривать остальные. Времени на язвительные замечания у меня нет, но наверняка в моем взгляде читается скепсис. Булавин же не обращает на это внимания и с серьезным видом изучает договор.