Она снова подставила руку, чтобы плеснуть воды — и что-то пробормотала ругательное. Руки у нее дрожали так, что не попала в ладонь.

— Я помогу, — сказал Тротт, снимая с пояса свою флягу. — Остановитесь.

Чет скользнул дальше. Алина замерла у поваленного, увитого лианами и толстыми наплывами мха папоротника. Руки подставила — но смотрела в сторону. Упорно. Умылась, затем с усилием повернула голову и с тем же упрямством посмотрела прямо в глаза Максу.

— Если бы я предполагал, что вы способны так рискнуть, я бы лучше уничтожил всех иномирян в этом лесу, — выталкивая из себя слова, проговорил он. — Вы хоть представляете, что бы было со мной, погибни вы там?

Она выпрямилась и посмотрела на него уже не с упрямством. А с каким-то щемящей, оглушающей яростью.

— Я, — прошептала она свистяще, задрав голову, почти скалясь, — представляю ли я? Я? Нет, откуда же мне представить, профессор Тротт! А теперь и вы наконец-то можете это понять! Жаль, что слишком поздно! — Она ткнула мокрыми ладонями ему в грудь. — И не смейте больше меня отчитывать. Никогда! Вы не имеете никакого права меня отчитывать — после того, как сами, как упрямый осел, как… — голос ее сорвался, она закашлялась, но продолжила: — Сколько раз вы рисковали собой, хотя именно вы должны дойти до портала в целости? И что? Вы — мужчина! Вы — герой! А стоило мне совершить разумный поступок, так я безрассудна?

— Это было неразумно, — отчеканил он. — Самоубийственно.

— Это был единственный выход в той ситуации, — рявкнула она. — И вы бы ничего бы не сказали, если бы это сделал Четери!

Он выдохнул, заставляя себя успокоиться — хотя внутри все дрожало от злости. Протянул руку, коснулся ее щеки, шеи — и притянул к себе.

Она так удивилась, что даже не стала бить его дальше. Просто стояла, тяжело дыша, напряженная, как струна, у его груди.

— Потому что Четери десятки лет сражался с монстрами, — сказал он тихо в ее макушку — от нее пахло гарью, потом, землей и тиной, и все равно ему хотелось коснуться ее губами. — И потому что он не моя жена.

Принцесса замерла — и вдруг за мгновение расслабилась, успокаиваясь.

— И слава богам, — откуда-то из-за папоротников ворчливо прокомментировал дракон. — Я бы не согласился, видит богиня. А теперь, когда вы так славно поругались, мы можем идти?

Принцесса хмыкнула в грудь Тротту. И он сам тоже улыбнулся — но Алина уже отступала от него. В лице ее не осталось ни следа недавней ярости.

— Подожди, Четери, — попросила она, доставая нож. — Ты не мог бы… подойти ко мне? Я кое-что придумала.

Тротт прикрыл глаза и заставил себя молчать, наблюдая, как она делает на ладони небольшой разрез и чувствуя, как ходят на скулах желваки. И затем он тоже молчал, когда она собственной кровью выводила сзади на рубахе Мастера слова: «Нам остался день пути».

Четери через плечо косился одобрительно.

— Опять будем ссориться? — тихо спросила принцесса, когда Тротт взял ее руку, чтобы залечить.

Он покачал головой, проводя пальцами над раной. Кровь наполняла ее ладонь. Дракон в стороне жадно пил воду, задрав голову.

— Похоже, — сказал Тротт, — мне придется привыкать к тому, что вы теперь сами принимаете решения, Алина.

Она улыбнулась, отняла руку — уже почти залеченную. И поднесла к его губам.

— Жалко, если пропадет, — проговорила она серьезно. — Я бы предложила и Четери, но неизвестно, как на него подействует черная половина моей крови. Остаетесь только вы. Нам ведь нужно использовать любую возможность чуда, правда?

Тротт покачал головой — но вопреки всему, что ощущал, склонился к ее ладони и коснулся языком потеков крови.

Было солоно и горячо, по телу словно плеснуло жаром — и он, чувствуя, как по телу пробегает жаркая дрожь, провел языком по коже еще раз и еще — пока на ладони не осталось ничего кроме розового шрамика. Выпрямился.

— Не так страшно, да? — прошептала принцесса с нежностью, аккуратно касаясь его губ пальцами — то ли гладя их, то ли стирая кровь. Он не стал себе отказывать — поцеловал эти пальцы и усмехнулся.

— Не страшнее, чем вы в гневе, леди Тротт.

Сбоку раздалось покашливание, и они повернулись к дракону. Тот выглядел таким же уставшим, как они оба, но смотрел на них с очень исследовательским прищуром.

— Отчего-то именно сейчас я понял, что хочу к жене, — проговорил он иронично и задумчиво. — И если мы тронемся наконец с места, я увижу ее раньше, чем через еще пятьсот лет.

— Сразу три лорха оказались в одном месте? И тха-нор Уанши оказался так неосторожен, что они уничтожили его отряд? — хмуро поинтересовался тиодхар Тмир-ван, которому доложили о найденных останках. — Как это могло произойти? Он управлял десятками раньяров и охонгов, он мысленно заставлял лорхов плести сети длинной в сотни шагов, он бы остановил паука, если бы тот решился напасть.

— Я не меньше твоего знаю о силе Уанши, -с поклоном ответил один из охотников. — И вот что скажу: мы осмотрели лес, и гнезда лорхов были слишком далеко от места, где убили норов. Рядом находилась лишь паутина лорха, которого мы нашли с оторванной башкой. Возможно ли, чтобы в одном месте столкнулись сразу три лорха, а норы этого не увидели до тех пор, пока одному из пауков не оторвали голову, а два других не напали на отряд? Да, пожар делает всех тварей безумными, но Уанши не был безумцем.

— Вы осмотрели землю?

— Да, о тиодхар, — снова поклонился нор. — Мы нашли следы, будто что-то волочили, или кто-то полз от берега. Но там слишком много зверья, чтобы утверждать, что это были люди.

Тмир-ван взглянул на окровавленный рог и оружие Уанши, которые принесли ему.

— Однако я знаю человека, который способен оторвать голову лорху, — задумчиво проговорил он. — И знаю, кто может идти с ним. Неужели их не уничтожил ни пожар, который пустили по лесу мы, ни огонь господина нашего Девира? — он бросил взгляд к стенке шатра, туда, где стояли статуэтки богов.

Помолчал.

— Что прикажешь делать, о тиодхар? — спросил охотник.

— Если верно то, что я думаю, — ответил Тмир-ван, — то ни людям, ни охонгам с ними не справиться. Я дам тебе перья крылатых, которые мы нашли у мелькодеры, возьми с собой норов на раньярах и невидши, пусть поищут след. Найдут — не щади никого, пусть сразу убивают. Да, среди тех, кого мы ищем, должна быть девка. Это поможет вам найти их. Пришлешь мне связного, если обнаружите след, и второго — когда своими глазами увидите их. Иди.

Ловчий вышел, а Тмир-ван тут же приказал разыскать жрецов, чтобы они в случае обнаружения беглецов были готовы вознести молитву богам, привлекая их внимание.

Если божественным господам Лортаха настолько важно уничтожить девку и ее спутников, что сам Девир не погнушался ударить по ним огнем, то промолчи тиодхар сейчас — и его участь будет предрешена. Но беспокоить их следует только если обнаружится след, а на другом конце следа — те, кто так нужен богам. Не раньше, иначе, если след никуда не выведет, под гнев попадет сам Тмир-ван.

Он сообщит богам, как их верный воин, а дальше уже пусть сами решают, вмешиваться вновь или нет. Свою часть дела он сделает.

Солнце еще не успело заметно сдвинуться в стальном небе, как на место, где обнаружили останки охотников и труп паука, высадились несколько стрекоз, с которых соскользнули под три десятка невидши. Всадники с арбалетами и принесенными из нового мира автоматами распределились по раньярам.

«Ищите следы людей, чья кровь не пролита здесь, — приказал мысленно тха-нор, который возглавлял группу. — Ищите женский след. Ищите того, кому принадлежат эти перья».

Невидши, обтеревшись обонятельными щелями и носами о перья, разбежались по округе, часть закрутились по спирали, как покрытые хитином псы, щелкая челюстями и подвизгивая. Наконец, след был взят. Сначала они рванули против течения реки — и через два часа остановились на обрыве у реки, затем побежали обратно, жадно втягивая плоскими носами воздух. И, снова пройдя поляну с останками, шагах в сотне от нее возбужденно завизжали, найдя устойчивый след, идущий ближе к пожару.