Что-то здесь было не так.

И не только здесь, в пентхаусе, и даже не в Лондоне, который не был Лондоном.

Что-то ощущалось не так во всём мире, возможно, даже во всём измерении.

Было ли это из-за отсутствия Светоносных?

Или это, наоборот, причина, по которой у них никогда не было Светоносного?

Этот мир каким-то образом отрезан от всех остальных?

В юности Лана, наставница и тренер Алексис, давала ей читать рассказы о том, что произошло с мирами, когда они оказались отрезаны от сети порталов. Вместо того, чтобы быть защищёнными своей изоляцией, они становились более тёмными, безумными и зловещими.

Они оказывались потерянными без связи с другими мирами.

Существа, которые несли с собой свет других миров через врата, были отрезаны от источника своей магии, от самой своей сущности. Ликвидация врат не просто отрезала миры друг от друга и от тёмных царств.

Это оторвало их и от Света… от Древних, главных носителей этого света в материальных мирах.

Этот мир, Мир Странников, казался именно таким.

Это напоминало ей что-то вроде извращённого парка развлечений, где все выглядит красиво, но аттракционы могут сожрать гостей, как только зайдет солнце.

При этой мысли Алексис повернулась к Страннику, который сидел за богато украшенным столом со спиралевидными ножками, которые стояли на изгибах. Как и всё остальное здесь, это было красиво, по крайней мере, на первый взгляд.

— Ты уверен, что здесь нет Иных? — хмуро спросила она.

— А что думаешь ты? — терпеливо спросил он.

— Я думаю, они здесь есть, — она помрачнела, прищурившись. — Думаю, ты тоже это знаешь. Но по какой-то причине ты лжёшь мне.

Он улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз.

Наклонившись, он похлопал по сиденью рядом с ним.

— Иди сюда, — произнёс он непреклонным голосом. — Не надо лаять на меня с середины комнаты. Пройди, сядь. Чтобы мы по-настоящему смогли поговорить, Светоносная.

Алексис стиснула зубы от его обращения к ней, словно к собаке.

Он сейчас даже описал её похожим образом.

Тем не менее, она подошла к нему и села на один из круглых стульев с полосатыми лилово-жёлтыми подушками. Она села не на тот, что он указал, а на прямо противоположный ему стул. Выпрямив спину и обхватив пальцами края стола, она сидела и ждала.

Она почувствовала, когда Уоррик зашёл в комнату и встал у входа в коридор.

Она не удосужилась взглянуть на него, пока Странник не отпустил его взмахом руки.

— Не сейчас, — сказал он ему отрешённо. — Оставь нас.

— Сэр?

В голосе охранника прозвучало открытое предупреждение.

Алексис взглянула на высокого мужчину со странными клановыми татуировками, поднимающимися по шее и покрывающими обе руки. Она взглянула на надписи и странные узоры из чёрного, золотого и коричневого цветов, а затем снова на его лицо.

Какое бы предупреждение ни хотел передать охранник, Король Странников казался невозмутимым.

— Мне нужно, чтобы ты уладил другое дело для меня, — произнёс он отстранённым голосом, пока изучал лицо Алексис. — Мне нужно, чтобы ты присутствовал, когда доставят посылки.

— Сэр?

— Уоррик? — переспросил его Странник, в его собственном голосе теперь звучало лёгкое предупреждение. — Я не буду повторять.

Воцарилась тишина.

В этот момент Алексис ощутила борьбу сил между двумя мужчинами.

Странник хотел, чтобы Уоррик ушёл.

Уоррик хотел остаться.

Странник думал, что здесь с ней он будет в безопасности, хотя она только что пыталась его убить, возможно, в пятый или шестой раз за последние два дня.

Уоррик явно не соглашался.

И всё же после короткой паузы и пристального взгляда в её сторону более крупный мужчина неохотно подчинился, развернулся и отступил обратно в тёмный туннель.

Алексис не сомневалась, что он ждал на другом конце коридора, наверняка с каким-нибудь чудным звериным оружием, которое сжимал обеими руками.

Она перевела взгляд обратно на Странника после того, как Уоррик исчез, и увидела, что тот смотрел на неё.

— Что за посылки? — спросила она ледяным голосом.

Он нахмурился.

Она без всяких его слов знала, что он не ответит.

Какой-то извращенный гнев в ней всё равно настаивал на том, чтобы продолжать спрашивать.

— Что за посылки? — повторила она.

Он поджал губы.

— Мы должны прекратить это, ты и я, — произнес он.

На первый взгляд его голос сохранял разговорчивый тон, но она снова услышала жёсткие нотки. В его глазах сверкал раздражённый, граничащий с гневом интеллект, пока он изучал её.

Всё ещё изучая её глаза, её губы, всё выражение лица, он нахмурился.

— Мы должны прекратить это, — добавил он. — Это ниже тебя, Светоносная. Это ниже меня. Это ниже нашего достоинства. Более того, я настаиваю. Я больше не могу терпеть эту абсолютно ребяческую трату времени. Я не стану терпеть такое.

Алексис сохраняла неподвижное выражение лица.

Несмотря на это, она мельком испытала удивление.

Изменение его тона после того, как он вёл себя сейчас и вообще с тех пор, как привёл её сюда, показалось странно драматичным.

По правде говоря, Алексис была рада этой перемене, но это ненадолго сбило её с толку, после его гораздо более раздражающих попыток быть легкомысленным, забавным и безобидным с тех пор, как она попала сюда.

— Отпусти меня, — сказала она, отвечая на его жёсткий взгляд.

— Нет.

— Дай мне уйти, бл*дь, — прорычала она.

— Нет.

— Почему нет?

— Ты знаешь, почему.

— Нет. Я не знаю. Иные? Они шантажируют тебя? Угрожают тебе? Угрожают всей твоей расе? Угрожают твоему королевству? Они держат твоих близких в плену? — её голос становился холоднее. — Или же ты манипулируешь мной, и всё это дерьмо должно убедить меня, что ты являешься каким-то извращённым союзником?

Он уставился на неё в ответ, выражение его глаз и губ говорило, что на него это не произвело впечатления.

— Почему ты не убил меня? — отрезала она. — Почему я жива?

— Ты нужна мне.

— Зачем?

Но он снова не ответил.

— Кто ты на самом деле? — спросила она.

— Это я тоже уже говорил тебе.

— Освободи меня, — прорычала она, дёргая за ошейник, впивавшийся ей в горло. — Прекрати относиться ко мне как к животному. Я не нужна тебе. Больше не нужна. У тебя есть врата. Чем ещё я могу быть полезна тебе?

И снова он лишь смотрел на неё, не моргая.

Когда она продолжила смотреть в ответ, не опуская взгляда, он в конце концов отвёл глаза в сторону. Она наблюдала, как его идеальные губы хмуро поджались, затем он щёлкнул языком. Его губы скривился, и он покачал головой, глядя в окно на реку.

— Я не могу, — только ответил он.

В этот раз его голос прозвучал странным образом приглушённо.

Алексис скрестила руки на груди, чувствуя, как в ней вскипает более холодная ярость, пока она смотрела на него.

Она не хотела спрашивать.

Она уже устала спрашивать.

— Я понимаю, — произнес Странник, искоса взглянув на неё, наблюдая за её глазами. — Я также подозреваю, что ничто из того, что я бы тебе рассказал, не удовлетворило бы тебя, Алексис Пул.

Она почувствовала, как её челюсти сжались ещё сильнее.

— Они угрожают тебе? — закусив губу, она наблюдала за его лицом, изо всех сил пытаясь контролировать свой голос. — Если ты собираешься рассказать мне сказку, тогда расскажи её. Хватит намекать, подразумевать и плясать вокруг да около. Перестань притворяться, будто я каким-то образом могу читать между строк сквозь твою туманную чепуху о том, что ты делаешь и почему.

Не увидев никакой реакции на его лице, никакого намерения подтвердить или опровергнуть что-либо, чем она интересовалась — вслух или мысленно — Алексис стиснула зубы.

На этот раз она сжала их до боли.

— В тебе нет их света, — заметила она с откровенным обвинением в голосе. — Этого серебристого света. Который мы видели в их приспешниках на моей Земле… Я не увидела его в тебе. Значит, они не могу контролировать тебя так же, как контролируют других. По крайней мере, пока…