Разговаривать с ним было всё равно, что плыть по разлившейся из-за дождя реке через пороги с одним веслом и без проводника. Она совершенно не могла остановиться или замедлиться на достаточно долгое время, чтобы увидеть пейзаж.

Тем не менее, всё ещё обдумывая голые факты, которые он предоставил ей, она поняла, что склонна согласиться. Она совсем не доверяла ему, ни на йоту. Она не могла решить, что думает о нём, или даже то, что она считает правдой о нём.

Он только что ясно дал ей понять, что он либо убьёт её, либо позволит умереть, если это поспособствует достижению его целей в собственном мире.

Она сильно подозревала, что он может разрушить её мир, разрушить главные врата, а её саму продать Иным, если эти действия также помогут достичь его целей.

Кэл всё ещё стоял на ногах и теперь оценивал выражение её лица.

Когда Алексис взглянула на него, он сделал шаг ближе, слегка обхватив рукой её талию и обнажённую платьем спину, и притянул её ближе.

Всё ещё изучая её глаза, он прижался к ней, и она невольно втянула воздух.

Теперь его глаза смотрели на неё с расстояния всего нескольких сантиметров. Он во второй раз прижался к ней всем телом, и его голос прозвучал низким рокотом.

— Я хочу этого, — сказал он. — И я не собираюсь убивать тебя, Светоносная…

— …Сегодня, — уточнила Алексис, глядя на него в ответ. — Сегодня я тоже не собираюсь убивать тебя, Странник.

Ещё некоторое мгновение он смотрел на неё.

Затем одарил её медленной, ленивой, кривоватой улыбкой.

Возможно, Алексис первая поцеловала его.

Или, может, она первая потянулась к его одежде, нашла переднюю застёжку штанов, которые были очень похожи на земные, и принялась расстёгивать их.

И это определённо она толкнула Кэла обратно на каменное кресло в форме округлой ладони.

Она никак не попыталась объяснить это ни ему, ни себе.

Это желание, которое жило внутри, если уж быть честной с самой собой, с тех самых пор, как он впервые оказался в её постели в Лос-Анджелесе, в доме на Сансет Стрип… оно так никуда и не исчезало. Было легко игнорировать это чувство, когда Алексис ненавидела его за убийство Даринды, за ложь и предательство, за то, что запер её, как животное.

Теперь игнорировать это желание стало труднее, когда она понятия не имела на чьей стороне Странник, кроме его собственной… опять-таки.

Алексис знала, что этот же вопрос она должна была задать и себе.

На него она, вероятно, должна была получить ответ прежде, чем подпускать Кэла ещё ближе к себе, пусть даже только физически и ради чего-то настолько бессмысленного.

Но правда в том, что она понимала — всё это не имеет никакого значения.

На самом деле, он мог убить её сразу, как только притащил в свой мир.

Он мог усыпить её газом в той камере вместе с Джулс и Девином.

Он может убить её в любой момент, когда пожелает, пока она носит этот ошейник на шее.

Осознание этого, наверное, должно было обеспокоить её.

Но вместо этого она поняла, что чувствует странное облегчение.

Он издал низкий стон, когда она взяла его в рот.

Ей было интересно, беспокоился ли он о том, что она сделает ему больно, попробует отомстить ему, учитывая всё…

Кэл хрипло усмехнулся и зарылся пальцами в её волосы.

— Уже начинаю беспокоиться, — пробормотал он.

Когда она подняла взгляд, он лишь улыбнулся.

И эта улыбка не коснулась его глаз.

Вместо этого там жил более жёсткий взгляд, но почему-то Алексис не ощущала от него злости и не видела расчётливого выражения, которое замечала за ним, в том числе время от времени в эту самую ночь. Если честно, то его взгляд сейчас был наиболее близок к тому, что она сама чувствовала. Он соответствовал той же интенсивности жара, который сдавливал её грудь и заставлял её руки действовать грубо.

Когда она по-настоящему остановилась, его руки соскользнули от её волос к плечам.

Он толкнул её на спину на ковёр, застилавший каменный пол.

Затем его член оказался внутри неё, и они оба замерли, тяжело дыша, пока он поддерживал свой вес на руках над местом, где уложил её на пол.

Одной рукой Кэл нашёл перед её платья и схватил ткань прямо там, где она опускалась между её грудей. Наполнив свои пальцы причудливой магией Странников, он разорвал платье от её груди до талии, даже почти до бёдер, издав более надрывный стон, когда Алексис в ответ выгнулась под ним.

Несмотря на жестокость, с которой он разорвал платье, он не причинил ей боль.

Она почувствовала, как его раздражение усилилось, когда Кэл обхватил рукой её грудь, всё ещё опираясь на ковёр и пол другой рукой.

— Бл*дь, — пробормотал он, глядя на неё сверху вниз. — Должен признать… как бы я ни пытался понять принцип действия этой штуки… Я правда ничего не понимаю…

Он издал хриплый вздох, когда она выгнулась, заставляя его член ещё глубже войти в неё.

— Бл*дь, — выдавил он, снова ловя ртом воздух. — Светоносная… Это не просто ощущается приятно. Это абсолютно опьяняет…

Казалось, он собирался добавить что-то ещё.

— Заткнись, — оборвала его Алексис. — Ты много болтаешь.

Он закрыл глаза и рассмеялся.

Затем снова толкнулся в неё.

В этот раз они оба вздохнули, издавая менее связные звуки. Из неё вырвался почти всхлип, а потом он накрыл ладонью её грудь, превращая этот всхлип в стон. Что-то в том, как он делал даже самые простые вещи…

— Каждое чёртово нервное окончание, — согласился Кэл, всё ещё тяжело дыша. — Бл*дь. Я боюсь погружаться в это. Я боюсь того, что могу сделать…

— Например, убить меня? — сухо спросила она.

Он издал сдавленный смешок, как будто не смог сдержаться.

Она не могла отвести взгляд от его лица.

Он глубже вошёл в неё, и в жёстких линиях его поразительных черт появилась мягкость. Он двигался в ней, выражение лица смягчилось ещё сильнее, а его рука начала ещё интенсивнее массировать её грудь. Голова его оставалась опущенной, глаза по-прежнему были закрыты.

— Бл*дь… — снова выдавил он. — Бл*дь… почему твоя киска ощущается так хорошо?

В этот раз его голос прозвучал более хрипло.

Алексис невольно чувствовала всё то, что ощущал он.

Она вздрогнула и снова попыталась раздеть его, когда поняла, что на нём всё ещё надета большая часть костюма, особенно выше талии. Она стянула пиджак с его плеч, заставляя изменить положение рук и помочь ей. Они вдвоем неловко стащили пиджак, и Странник отбросил его в сторону, снова глубже погружаясь в неё, заставляя их обоих вспотеть.

Несколько секунд Алексис почти не могла дышать.

— Боже, — произнесла она, не осознавая своего намерения заговорить. Она поняла, что её глаза сами закрылись. — Ты не представляешь, как мне хочется, чтобы ты жёстко оттрахал меня…

Он сжал её волосы в кулаке, и она почувствовала в нём прилив агрессии — такой сильный, что стиснула зубы и снова закрыла глаза.

Затем она расстегнула перед его рубашки, стягивая ту, как и пиджак, заново изучая твёрдые линии его мускулистой груди, плеч, рук, живота, бёдер, задницы. Её руки скользили по его телу вместе с её взглядом.

Возможно, ей показалось странным, что она почувствовала такое сильное желание сделать это, намеренно заявить права на его тело, а не просто сделать минимум.

Кэл просто нависал над ней и позволил ей исследовать его.

В последнюю очередь она сняла с него штаны.

Во время этого небольшого упражнения он хорошо себя вёл.

Несколько секунд спустя они оба прикасались друг к другу руками, ощупывали кожу, прослеживая линии мышц и сухожилий, ласкали друг друга. Она ощущала от него то же чувство, что и сама испытывала к нему… своего рода необходимость заявить права, что-то вроде…

— Собственничества, — произнёс Кэл, заканчивая мысль. — Да. Я тоже ощущаю это.

Алексис почувствовала, как сжались её челюсти, но не ответила на его слова прямым текстом.