Но это оказалось легче замыслить, чем осуществить. Найло тянул, но его усилия не приносили никакого видимого результата. Видимо, эти две силы — та, что тянула и та, что незримо сопротивлялась, были настолько точно подобраны, что ни одна не могла одолеть другую. Найло делал всё возможное, чтобы склонить баланс в свою пользу. Он запихивал свободную руку в суму, рядом с попавшейся в ловушку рукой, чтобы можно было тянуть ими обоими. Он упирался коленями в ствол дерева, чтобы подкрепить силу рук силой спины. И, в конце концов, он увидел, как его усилия вознаградились. Пойманная рука вновь начала вылезать наружу. Она выдвигалась медленно и мучительно, дюйм за дюймом, но всё-таки неуклонно вылезала. Ещё несколько мгновений и он сможет освободиться.

Но, едва его рука покинула темноту, как Найло захотелось вернуть её назад. Поскольку незримая сила так и не ослабила свою хватку и, когда на запястье Найло упал лунный свет, он осветил и то, что в него вцепилось. Что он считал силком или путами, теперь выглядело частью живого существа. Больше всего это напоминало человеческую руку, такой же формы и с таким же количеством пальцев. Но оно превышало обычную руку в полтора раза. Вдобавок оно было сине-стального цвета и покрыто затейливой сетью окаймлённых серебром ромбических чешуек.

Внезапно эта ужасная штука вновь стала затягивать Найло внутрь. На сей раз вопрос баланса даже не возник. Прежде оно только игралось с ним. Теперь же это пустило в ход неодолимую энергию и поистине сверхчеловеческую силу. Оно затянуло его от запястья до локтя, от локтя до плеча и от плеча до подбородка. Клапан сумы коснулся его губ, как трясина касается губ человека, которого засасывает. До сих пор Найло боролся в тишине, словно боялся, что любым звуком привлечёт внимание к себе и своей краже. Теперь он испустил звук, хотя уже проскальзывал головой вперёд в горловину чародейской сумы. Это был громкий, длительный и странно приглушённый вопль.

Крик, хоть и приглушённый, не остался неуслышанным. От приятных сновидений Миндорро пробудил ещё отзывающийся в ушах звук. Невозможно проснуться таким образом и хоть немного не встревожиться, особенно проснувшись один лунной ночью в лесу. Старик сел и осмотрелся вокруг, дабы увериться, что всё тихо и спокойно. Именно так всё и выглядело. Разумеется, он заметил отсутствие Найло, славного молодого человека, который разделил с ним ужин и огонь. Но на него нельзя было рассчитывать, ведь Найло был волен уйти в любое время, когда пожелает. Поскольку больше ничего не пропало и крик не повторялся, значит, старому волшебнику не о чем было тревожиться.

Он улыбнулся, перевернулся на другой бок и положил руку на гладкую чёрную кожу пустой сумы подле него. Затем он вернулся к своим отрадным снам. Так эту историю рассказывают в Симране.

Симранских богов, как и большинство прочих, защищает их собственное могущество. Несомненно, мало приятного быть божеством, если нельзя доверять имеющимся уникальным сверхчеловеческим силам. Оттого боги Симраны — и кому известно их число? — ревнивы и, по большей части, надменны. Чего они пожелали бы в последнюю очередь — это новый бог или полубог, появившийся среди них и начавший пользоваться своими сверхъестественными способностями, тем более, если бы они значительно превосходили имеющиеся у Симранского пантеона.

К примеру, боги Симраны не оставались в неведении относительно ужасных и чудовищных сил некоей весьма тёмной личности, чьи деяния тайно записывались где-то ещё и носящей различные имена, ни одно из которых не позволялось произносить в Симране (и которые сей смиренный переписчик не стал упоминать по причине самосохранения). Также было известно, что у этого существа имеется фамилиар — коварная эгоистичная маленькая тварь, и в мультивселенной и множестве её измерений более, чем достаточно областей, где хранители предупреждают и людей, и богов против появления этой коварной сущности.

Его имя гораздо менее могущественно и, хоть обычно произносится тихо и с опаской, ничем не выдаёт, сколь отвратителен его носитель.

Эльфлок — вполне заслуженно — заработал репутацию существа злокозненного, вероломного и ненадёжного, и во многих сферах ему радовались, как моровому поветрию и обходились с ним так же прямо и бесцеремонно. Знающие о его самовозвеличивании боялись потенциальной способности воззвать к хозяину, а точнее, прикинуться, будто взывает, ибо, если так поступить, то ужасная кара не оставит его в живых.

Боги Симраны вполне осведомлены о Эльфлоке и его дьявольских проделках. Было бы преуменьшением сказать, что в своё царство они его не приглашали. Соответственно, они оповестили множество священников, оракулов и все разнообразные виды своих прихожан, что, если этот фамилиар хотя бы пальцем вступит в Симрану, его следует немедленно изгнать. Неисполнение этого эдикта могло привести к последствиям, слишком болезненным, чтобы о них даже помыслить.

Амптус Андербанг, известный просто как Амп тем нескольким существам, что имели к нему какое-либо отношение, был весьма незначительным волшебником, хотя на самом деле, в применении к нему этот термин служил просто, чтобы вызвать доверие. У Амптуса имелись стремления, в основном прискорбные для него, так как эти стремления не соответствовали его возможностям. Безусловно, он почти достиг точки, когда придётся принять этот неприятный и огорчительный факт. Он даже всерьёз подумывал вступить в ближайшую святую обитель Одинокой Горы Просвещения, где, по слухам, Монахи Смутного Исповедания приветствовали новых братьев. Может быть, Амптуса остановил слух, что эти Монахи использовали, по меньшей мере, некоторых новичков в качестве основного ингредиента их печально известных пиров.

Однако у него была и другая альтернатива, которая казалась Ампу лишь чуточку менее привлекательной, чем путешествие к высотам святой обители. На пыльной равнине, где он жил, стояло ещё одно каменное строение, дом Зелешти, чья репутация плетельщицы заклинаний и госпожи сил ночи явно возрастала. Амп много раздумывал над идеей поделиться с Зелешти заклинанием-другим. Его собственный ассортимент чародейских приспособлений был ограничен, но, всё-таки, должно быть что-то, на что его соседка могла бы позариться. Возможно, Заклинание Преодоления Бессонных Ночей или Противодействие Приступу Боязни Дневного Света, или Проклятие Внезапных Резких Запахов?

Трудно решить, думал он, размышляя над этим. Может, Зелешти и получит выгоду, но должно быть нечто, что принесёт и ему приемлемое вознаграждение. Разумеется, такого не получишь в обмен на бутыль его домашнего вина, хоть и очень крепкого, но немного безвкусного. Он сгорбился на ветхом стуле и высосал половину бутылки, вскоре погрузившись в вялый полусон.

Эльфлок, порхавший тут и там по разным призрачным путям астральной сферы, понял, что в настоящий момент его шансы обнаружить место, куда можно войти, какой-нибудь мир, где он сможет выведать полезный секрет-другой у его доверчивых обитателей, очень ограничены. Однако, он знал, что поблизости был один мир, за границами сумрачной ткани астральной сферы, край, о котором он слыхал — Симрана.

То, что он о ней знал, вдохновения не внушало и он был уверен, что Симрана ничем не поможет в поисках его неуловимого тёмного хозяина. Невзирая на это, как моряку, носимому туда-сюда штормом, пусть и метафорическим, следовало найти хоть какую-то гавань. Быть может, краткое пребывание в Симране хотя бы позволит собраться с мыслями для следующей стадии непрерывных поисков. Он остановился. Боги Симраны были тесно связанной группой и не потерпят вторжения. В беседе за вином, разделённым с его товарищем-фамилиаром, тот говорил, что эти вспыльчивые боги имели обыкновение вышвыривать пришельцев, даже не спрашивая, кто они такие.