— Как услышишь — мы все вместе всхрапнем до трех раз, смело ныряй и ничего не бойся.

Воротился Иван к царю:

— Ну, я теперь совсем справился, ваше величество, сейчас буду нырять.

И вот слышит — кони всхрапнули раз, другой и третий. Тут добрый молодец бултых в котёл с молоком, вынырнул да из первого котла прямо в котёл с кипятком кинулся, а потом в студеной ключевой воде окунулся и вышел из котла таким пригожим да красивым, что нельзя описать, только в сказке рассказать.

Царь, глядя на него, больше раздумывать не стал, прыгнул в котёл с молоком, да там и сварился.

Тут Алёна — прекрасная царевна с крутого крылечка сбежала, Ивана Меньшого — разумом большого за белые руки взяла, обручальный перстень ему на палец надела.

Сама усмехнулась и промолвила:

— Похитил ты меня по царскому приказанию, а теперь нет царя в живых. Воля у тебя своя — хочешь, назад вези, а хочешь, у себя оставь.

Иван Меньшой — разумом большой прекрасную царевну за руки взял, суженой назвал и надел ей на палец свое колечко.

В скором времени отец с матерью да тридцать два брата приехали на царский двор. И тут начался веселый пир.

Свадьбу сыграли, пир отпировали.

Иван Меньшой — разумом большой сел на царский престол, стал тем государством править.

Долго правил и мудро, и нигде не. было царицы умнее, краше да веселее, чем Алёна Прекрасная.

Прослужил солдат двадцать пять лет, и отпустили его на все четыре стороны:

— Выслужил ты, солдат, свой срок, поди теперь куда знаешь.

Собрался солдат и пошел, а сам думает:

«Прослужил я царю двадцать пять лет, а не выслужил и двадцати пяти реп. Дали мне на дорогу только три сухаря. Как быть? Где солдату голову приклонить? Дай пойду на родимую сторону. Проведаю отца с матерью, а коли в живых не застану, хоть на могиле у них посижу».

И пошел солдат в путь-дорогу. Шел, шел, два сухаря съел, и остался у него всего один сухарь, а до дому еще далеко идти.

В ту пору поравнялся с ним нищий и стал просить:

— Подай, служивый, убо́гому ми́лостыньку!

Вынул солдат свой последний сухарь и подал старику:

— Сам-то как-нибудь обойдусь: мое дело солдатское, а старому да убогому где что взять?

Трубку набил, закурил и тронулся в путь. Идет да покуривает.

Шел, шел и увидал возле дороги озеро. У самого берега дикие гуси плавают. Подкрался солдат изловчился и убил трех гусей:

— Теперь будет чем пообедать!

Вышел на дорогу и скоро пришел в город. Разыскал постоялый двор[49], подал трех гусей хозяину:

— Вот тебе три гуся. Одного для меня зажарь, другого возьми себе за хлопоты, а за третьего винца мне к обеду поставь.

Покуда солдат раздевался да располагался на отдых, и обед поспел.

Подали ему жареного гуся, поставили винца, и сидит солдат, угощается: выпьет винца да гусем закусит. Худо ли?

Не торопится солдат, у хозяина спрашивает:

— Чьи там через улицу новые хоромы видать?

Отвечает хозяин:

— Самый что ни есть богатый купец выстроил себе те палаты, да вот все никак не может туда перебраться жить.

— А чего так? — солдат спрашивает.

— Завелась, видишь ты, там нечистая сила. Черти по ночам гнездятся: шумят, галдят, пляшут да визжат каждую ночь. Покоя нет. Люди близко боятся подходить, как стемнеет.

Солдат у хозяина выспросил, как ему того купца разыскать:

— Охота мне с ним повидаться да перемолвиться. Не помогу ли я ему чем?

После обеда лег солдат на часок отдохнуть, а как стало вечереть, пошел в город. Нашел купца. Тот спрашивает:

— Что скажешь, служивый?

— Я человек дорожный. Позволь мне в твоем новом доме переночевать, все равно он никем не занят.

— Что ты, что ты! — говорит купец. — Какая тебе нужда на верную погибель идти? Переночуй у кого-нибудь, мало ли в городе домов. А в моем новом доме, с тех пор как построили его, поселились черти, и никак их не выжить.

— Может, мне удастся прогнать чертей. Авось старого солдата послушается нечистая сила!

— Находились и до тебя смельчаки, да все бе́з толку. Ничего поделать нельзя. Вот и прошлым летом взялся эдак же один прохожий человек избавить дом от чертей, отважился ночь переночевать, а наутро только косточки от него нашли. Погубила его нечистая сила!

— Русский солдат в воде не тонет и в огне не горит. Служил я двадцать пять лет, и в походах и в сражениях бывал, да жив остался, а уж от чертей-то как-нибудь оборонюсь, не поддамся.

Купец говорит:

— Ну, дело твое. Коли не боишься, ступай. А если избавишь дом от нечистой силы, за наградой не постою. Я в это дело десять тысяч капиталу ухлопал, как в воду кинул.

— Дай мне, — говорит солдат, — свечей, каленых орехов да одну печёную репу покрупнее.

— Пойдем в лавку, бери чего надобно.

Зашел солдат в лавку, взял десяток свечей, три фунта каленых орехов, а потом заглянул на купеческую кухню, прихватил самую большую печеную репу и отправился в новые хоромы.

Расположился в большой горнице. Шинель да мешок свой на гвоздь повесил. Свечи зажег, набил трубку. Покуривает, орехи пощелкивает — ведет время.

В самую полночь — откуда что взялось! — шум, гам поднялся, двери захлопали, половицы скрипят. Пошла пляска, визги со всех сторон — хоть уши затыкай! Все ходуном заходило.

А солдат сидит как ни в чем не бывало: орехи пощелкивает, трубочку покуривает. Вдруг дверь приотворилась, просунул чертенок голову. Солдата увидал и закричал:

— Тут человек сидит! Собирайтесь, пожи́ва есть!

Пошел топот, и все черти сбежались в ту горницу, где солдат сидел. Столпились у дверей, стоят поглядывают, друг дружку в бока подталкивают да повизгивают:

— Давайте разорвем, съедим его!

— Погоди хвалиться-то! — кричит солдат. — Не эдаких вида́л на своем веку, да и бивать приходилось вашего брата немало. Пода́витесь!

Тут протолкался вперед старший черт и говорит:

— Давай силой мериться!

— Ладно, померяемся, — отвечает солдат. — Может кто из вас так сдавить камень рукой, чтобы сок побежал?

Старший черт велел принести с улицы булыжник. Один чертенок побежал, принес небольшой камень. Подают солдату:

— На, пробуй!

— Сперва пусть кто-нибудь из вас попробует, а за мной дело не станет.

Старший черт схватил камень и так крепко сжал, что только горсть песку осталась:

— Гляди!

Солдат печеную репу из мешка достал:

— Видишь, мой камень больше твоего!

Сдавил репу рукой — сок побежал.

— Видали?

Удивились черти, молчат. Потом спрашивают:

— А чего ты все грызешь?

Солдат отвечает:

— Орехи. Только вам никому не разгрызть моих орехов! — И подал старшему пулю: — Отведай солдатских орехов.

Тот кинул пулю в рот. Кусал, кусал, всю сплющил, но раскусить никак не может. А солдат знай пощелкивает, кидает в рот один орех за другим.