Я не успела толком испугаться того, что произошло, как девушка порозовела и открыла глаза. В тех местах, где маленькие циклоны проникали в пострадавшую, разгонялась кровь, здоровый цвет от них стремительно распространялся по остальному телу.

— Саша! — воскликнула Лати, резко поднимаясь и хватая меня за запястья.

Ее светлые глаза были широко распахнуты, губы подрагивали.

Мне было некогда поражаться открывшимся способностям, хотя я и чувствовала, что произошло нечто удивительное. Готова поклясться, что прежде я этого не умела и Тиррес никогда подобному меня не учил.

А значит, очень может быть, что я узнала секретную магию одного из своих новых украшений…

— Саша, мы выбрались? — Она в ужасе заозиралась по сторонам и только через пару мгновений, когда каверна была обнаружена в десятке метров позади, заметно успокоилась. — Кракен мне в рот, глазам своим не верю.

— Лучше не надо про кракенов, — фыркнула я и наконец-то тоже расслабилась.

Латимерия сперва улыбнулась, а потом даже хохотнула.

— Ты спасла меня! С ума сойти можно. И кто теперь скажет, что ты не настоящая морская ведьма! Да ты круче всех ведьм, вместе взятых!

Я скривилась.

— Если ты думаешь, что обзываться — это хорошая благодарность, то ты ошибаешься, — выдавила я, поджав губы.

Эмирита фыркнула, хлопнув меня по плечу и не переставая тянуть губы к ушам.

— Да перестань, я же шучу. А еще это очень круто, осьминожительно, я бы сказала!

С новым смешком она опустила взгляд к моим щупальцам и похлопала теперь уже по ним.

Я жутко покраснела, внезапно и так не вовремя вспомнив, что выгляжу и впрямь как настоящая морская ведьма. Как назло, с ходу убрать щупальца не получалось.

— Да прекрати, — махнула рукой эмирита, — меня ничуть не смущает, — добавила она, видя мои бесплодные потуги сменить облик. — Когда все узнают, что ты меня спасла и даже выжила в каверне…

Она на миг замерла, а потом помрачнела.

— Хотя нет, лучше, конечно, никому не знать, что каверна для тебя не страшна. Только хуже будет.

С каждым словом эмирита выглядела все более уныло.

— Слушай, ну это значит, что и про мое спасение рассказывать нельзя, — продолжила она кисло. — Иначе скажут, что ты пособница морских демонов, и ничего удивительного тут нет.

Она закрыла глаза тонкой ладошкой и потерла переносицу.

— Ладно… придется скрывать. Гуляли, мол, да и всего делов.

Тем временем она уже поднялась с водорослей, оторвала одну зеленую ягоду и покрутила между пальцев.

— Саргассум. Будешь? — проговорила чуть уныло и протянула мне. — Довольно полезная штука, питательная. Говорят, кто был в Айреморе и не съел саргассума, обречен на неудачи. А я его терпеть не могу. С детства не ем.

Она уже хотела выбросить ягоду через плечо, но я схватила и положила в рот.

Латимерия глянула на меня и фыркнула.

— Удача мне не помешает, — ответила я с улыбкой и подмигнула ей в ответ.

Саргассум оказался совершенно никаким на вкус. Даже немного противным. Неудивительно, что эмирита, кузина самого Морского повелителя, не ела такую дрянь. Она могла позволить себе более изысканные лакомства. Ну а мне не привыкать. Лишь бы удача от меня больше не отворачивалась.

В этом мире я была готова поверить почти во все.

Как раз к этому моменту неожиданно мои щупальца исчезли, вернув обычные ноги. И от греха подальше я не стала менять их на хвост. Так мы и добрались обратно до Жемчужного дворца. Одна русалка, что просто по жизни носит дорогущие наряды и драгоценности, и одна человечка, что нынче оказалась в ужасно потрепанном от встречи с кракеном платье, но с артефактами, которые, по предварительным данным, стоили дороже, чем все сокровища эмириты. Хорошо, что она об этом не знала.

Однако примерно через полчаса оказалось, что самое интересное ждало меня в моих покоях. В ящике, где я хранила виал Первых драконов и жемчужинку, что подарил палтус Бро.

В тот вечер первое и единственное, что я смогла сделать, — это лечь спать прямо в том, в чем была. Со стороны могло показаться, что я, как настоящая морская ведьма, сплю во всех своих колдовских украшениях, не снимая дивных нарядов. По факту же я так устала, что мне не мешали уже ни массивные серьги, ни крупные перстень с браслетом, ни болтающиеся лоскуты платья.

А вот уже на следующий день, когда адекватность и способность управлять собственным организмом потихоньку вернулась ко мне, я подплыла к ящику со своими сокровищами с твердым намерением попрятать туда всю новообретенную красоту. Но вышло как раз наоборот. Через пару минут мне пришлось надеть на себя даже то, что, в общем-то, для надевания было не предназначено.

На столике, под которым скрывался ящик, неожиданно выросло нечто новое. Это был совсем крохотный темно-красный кустик, покачивающийся на волнах так, словно танцевал.

И все бы ничего, водоросли в Айреморе то и дело появлялись на новых местах. Вода разносила жизнь повсюду. Но куст рос прямо на плоской гладкой поверхности столешницы, на которой и зацепиться-то было не за что!

Я напряглась, чувствуя инстинктивно, что это какой-то знак. И когда открыла ящик, поняла, что не ошиблась. Внутри поверх моего скудного скарба лежало письмо. Вполне себе нормальное, бумажное, как принято у простых людей. Разве что оно было полностью мокрым, но, кажется, это ему не мешало.

Трясущимися руками я коснулась конверта и аккуратно вскрыла. Бумага распадалась буквально на глазах. Письмо внутри оказалось совсем крохотным, но я мгновенно поняла, что это именно то, чего я так долго ждала.

На мокром потемневшем листе значилось:

«Сигну можно снять только в храме Айреморы с помощью жемчужины богов. Прочти заклятье трижды, коснувшись жемчужины рукой, на которой стоит печать. Как только сделаешь это — подай знак с помощью грифонова когтя. Не потеряй его, это древний артефакт. Как только ты сделаешь это, явится тот, кто поможет тебе покинуть Айремор и вернуться в империю. У тебя все получится. Я с тобой».

Чем больше я перечитывала письмо, тем громче стучало сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет и ускачет прочь. Конверт тем временем окончательно растворился в воде, оставив в моих руках маленькую завитушку с острым концом.

Но не успела я как следует разглядеть диковинную вещь, как в дверь спальни постучали, а затем она незамедлительно отъехала в сторону, демонстрируя мне крайне довольную Латимерию с какой-то круглой бутылкой в руке.

— Привет, о прекрасная спасительница Саша, я принесла вкусняшку, чтобы отпраздновать с тобой мой второй день рождения!

Я едва успела спрятать коготь, письмо к тому времени уже растворилось, но цепкий взгляд кузины Тирреса, похоже, что-то успел заметить.

— Ух ты, у тебя на столе выросла полисифония чернеющая. Давно она тут?..

— Наверное, давно, — пожала плечами я, старательно делая вид, что ничего странного не произошло. — У вас тут столько всяких трав и растений, что всех не упомнишь.

— И то правда, — кивнула Латимерия, продолжая на меня внимательно глядеть. Впрочем, уже через пару мгновений она перевела взгляд на бутылку в своей руке и широко улыбнулась. — Как насчет того, чтобы поддержать подругу в ее радости? Вкус жизни, скажу я тебе, начинает чувствоваться гораздо ярче после того, как эту жизнь у тебя кто-то пытается отобрать.

— Поэтому ты пьянствуешь с утра? — хмыкнула я, ничуть не пытаясь смягчать речь в разговоре с эмиритой. Она сама сказала, что мы подруги, а подруги друг с другом не больно-то церемонятся.

Она притворно ахнула, прикрыв рот ладошкой, и расхохоталась.

— Вообще-то это… ай, ладно, да, это действительно алкоголь. Между прочим, в Айреморе достать такое — большая удача. Но у моего братишки в погребе еще и не то водится, я взяла самое простенькое. Это вермут из ежевики, настоянный на каких-то травах.