Я наполнил бурдюк в местном питьевом источнике, и попрощавшись со стражей, мы выдвинулись за пределы Мальтапы. Орк босиком молча следовал за мной до самого вечера. Я ожидал какой-то подлянки от Вершителя, что еще ждать от психа? Однако о нем кроме Харпера ничего не напоминало. Когда я вечером нашел подходящие кусты для сна, Харпер разговорился.

— Ты смел для обычного человека. У тебя есть какая-то тайна или вера? За что ты держишься?

— За радость, мой будущий зеленый друг. За радость, за ее самую. В жизни нет вкуса и особого смысла, когда постоянно о чем-то сожалеешь. Нужно идти вперед, куда тебе хочется, и пока идут твои ноги. Жить по своим принципам.

— Много ты знаешь, человечишка. — Усмехнулся от моей проникновенной речи Харпер. Етить, как ты жизнью удручен!

— Знаю то, что знаю. Не более. Кстати, ты прав. У меня есть одна тайна. — Решил я в кое-то веки кому-то выговориться.

— Харпер так и знал! Вот почему ты себя так ведешь. — Начал торжествовать Харпер.

— Я не знаю, поймешь и поверишь ли ты мне… Но я не из этого мира. Меня сюда перенесло с месяц назад.

— Разное случается, многие твари словно не от мира сего. — Обесценил мое признание Харпер, не поведя и бровью. — Как выглядел твой мир?

— Как… Это сложно описать в двух словах. С одной стороны у каждого человека там было все, а с другой стороны у многих не было ничего, даже души. У меня был развитый мир, в котором были каменные дома до небес, мы собирали особенные механизмы, которые могли сделать все что угодно на свете. Они сами ездили, они увеличивали силу, они даже думать могли сами… Круто, правда? У нас было даже оружие способное уничтожить мир за считанные мгновения своим жгучим огнем, да какого оружия только не было. Ты думаешь орда это сила? Представь, что весь этот лес мог выжечь за считанные на пальцах одной руки часы всего один человек на одной машине. И таких людей и машин было тысячи… Мы жили, позволяя себе все. Мы даже покорили облака и летали к звездам. Вот такой был мой мир. Казалось, что это мечта, ставшая былью. Но в то же время мир был сер, люди жестоки и алчны, повседневная жизнь словно останавливалась, ведь каждый день был похож на предыдущий… Это долго объяснять. А потом я помер, наверное. На работе… Если, можно так сказать, поразило молнией и, оп, я здесь. У себя я был никем, заурядным человеком на самом дне… А тут я стал… Вообще никем и вообще без всего. Но зато тут есть магия, есть монстры, гильдии, орки, эльфы… вокруг сплошные чудеса, Харпер! — Мечтательно говорил я, валяясь на земле и глядя на звездное небо.

— Так вот ты… какой. У тебя интересная история. Но ты так и не доказал верность своих слов. Ты похож на сопляка, едва оставившего мать. В твоем мире не было смертельных опасностей, да? Ты не страдал в нем ничем кроме скуки, да? — Глумился Харпер, развалившись на какой-то коряге, но видимо мою историю он воспринял всерьез.

— Ну, знаешь… Послушай еще одну мою историю, которая начинается с начала моей недолгой жизни в этом мире. А ведь и правда, я едва месяц прожил. Кажется, целая вечность прошла… Тогда и скажешь, насколько я не прав…

Видимо раньше жизнь была такой, люди не сидели в телефонах, а говорили о жизни друг с другом, коротая свой досуг. Это забавно. Я в красках рассказывал о своих злоключениях в этом мире, не утаивая совсем ничего. Даже свои впечатления о груди Йоси и Вихры. Харпер иногда усмехался, но молчал, а потом и вовсе стих… Его мнения я так и не услышал, едва окончив свой запутанный рассказ, я захрапел. Удивительно, что я так легко уснул в обществе орка, но, с другой стороны, при желании он бы давно легко меня убил. Самое страшное, что он может сделать — это морально убить меня изнасилованием… Но я сомневался, что в обществе орков были хотя бы намеки на что-то подобное. Скорее надеялся.

— Харпер хочет жрать! — Гаркнуло у меня над ухом ранним утром, когда я еще крепко и сладко спал.

Я остервенело посмотрел ему в глаза, урод еще улыбается.

— Харпер жрать хочет, что делать будем? Харпер хочет мяса.

— Пауки устроят? — Смог я взять себя в руки и на месте не обматерить его насмерть за такое «Доброе утро».

— Такие большие волосатые жучки? — С интересом уточнил Харпер.

И где его депрессия? Улыбается как алкоголик под небольшим градусам, даже рожа похожа. Разве что не синяя.

— Почти, только жучки — это жучки, а пауки — это паукообразные. Но суть одно для тебя. — Встал на дыбы мой внутренний юный натуралист.

— Ага, главное сожрать можно. Вставай! — Харпер протянул мне руку, и я рывком подлетел вверх, когда едва схватился за его катапульту.

От резкой перегрузки у меня трелью щелкнули все позвонки на спине, а в глазах потемнело от неожиданной смены давления… Етить, эту старость.

— Ладно, уломал. Пошли помаленьку, мне тоже кушать хочется. — Пьяно шагнув несколько шагов, я более уверенной походкой пошел вперед.

— И срать…

— И срать… Стоп, что?

— Пока ничего.

— Ну, если пока, то ладно.

По пути к Темной роще мы нашли подходящую Харперу дубину. Мы договорись о стратегии поведения. Я рассказал ему о своих грандиозных планах на будущее, чуть подзаработать сбором трав, объяснил Харперу особенности поведения пауков, которые успел подметить. До рощи мы добрались уже поздно, но жрать хотелось, и мы поперлись крушить пауков. Мелкие твари еще не вернулись, но Харперу было на это начихать. У него были отличные рефлексы, не говоря уже о силе. Пауки, размером с лабрадора или даже алабая, в полете или в движении попадали под дубину, мялись от мощного удара, а, достигая земли, лопались как виноградины. Для Харпера это была легкая прогулка, но ему критически не хватало внимания! Он пер вперед как танк, как бык, увидевший красную тряпку в руках ненавистного матадора. Мир у него ограничивался лишь расстоянием до врага-цели, к которой он стремился с маньякальным упорством и настойчивостью. Поэтому мне приходилось кричать о пауках в кронах деревьев, заходящих с боков и со спины, даже самому с ними сражаться, когда Харпер не успевал отреагировать. Опасность, заходящую с тыла, он тоже упорно не замечал. Видимо, все то же орочье воспитание, когда они толпой на толпу кидаются, давя противника натиском. Там враг только спереди, а с остальных сторон союзники. Это привычка боя, кажется, засела у него в голове слишком глубоко.

Но я все равно чувствовал доминирование! Мы просто уничтожали агрессивных ползучих гадов, не испытывая особых затруднений и ловя неописуемый восторг от азартного куража. Но потом те осознали соотношение сил и прекратили нападать. Начали держаться на расстоянии или вовсе уходили с глаз долой, какое же это волшебное чувство! Чувство тотального превосходства над опасностью! Впрочем, пока пауки не разбежались мы успели прибить их с десятка два, под чистую сожрав трех из них и еще одного Харпер таскал с собой, время от времени отрывая от него куски. Пока не стемнело, получилось даже собрать немного трав на новой незнакомой территории. Однако позже мы вынужденно вернулись к границам рощи на ночлег, так было куда безопаснее. Решили, как будем сменяться на ночном дозоре и я вовсе уснул младенческим сном, полный приятных впечатлений от незабываемых мгновений окончания жизней членистоногих монстров.

Утром издевательства над паукообразными продолжились с новой силой, Харпер почувствовал вкус протеина! Зеленый громила уже не защищался, он гонялся за тварями, которым не хватило ума уйти сразу и попасться ему на глаза. И успешно догонял! Кажется, Харпер даже был счастлив таким забавам. Я сполна разделял его настроение! Мы запугали пауков и зашли довольно далеко на их территории. От обилия паутины нога порой крепко прилипала к земле, но это мало что меняло. Свойственных этому месту трав тут хватало с избытком, видимо авантюристы редко сюда заходят. Тут даже какие-то совсем незнакомые мне растения попадались, которые я собирал для кучи. Сумок было две, и я забивал их до тридцатикилограммового отказа, каждую. На закате мы возвращались из рощи полностью довольные жизнью. Харпер в волю нарезвился и наелся сырой паучатины, а я, собственно, сделал тоже самое, но в добавок мне одно плечо тянула тяжеленная сумка, которая была как осязаемая радость. Вторая же сумка болталась на плече Харпера. Все шло как нельзя лучше, пока сзади не раздался пронзительное шипящее визжание, от которого даже Харпера передернуло. И оно было не одно, как минимум за нами бежало два охренительно больших паука.