Оглушительный грохот раздался за моей спиной, а фургон будто отрастил крылья и начал подниматься в воздух. Оглушенный взрывной волной, я даже не успел сообразить, что произошло, как мгновение стремительного полета закончилось. Потеряв дорогу, колеса повозки резко ушли на обочину, а выпутавшиеся из привязи яниты стремглав унеслись вперед, скрывшись в молодом лесу поодаль.

Меня же выбросило с козел, и я пролетел несколько метров, лицом пропахав длинную борозду в дорожной грязи. Нос и рот забились отвратительной рассыпчатой землей, по коже побежали струйки крови из многочисленных ссадин.

Когда я пришел в себя и смог оторвать голову от дороги, то первым делом выплюнул комок грязи и шумно высморкался. Бегло оглядев свое тело, я понял, что руки-ноги на месте, никаких серьезных травм я не получил. Уже неплохо! Попробовал встать на ноги, и…

Обжигающая боль пронзила мое бедро, и я вновь повалился на землю, отчаянно бранясь. С небольшой задержкой моего слуха достиг звук пальбы из пищали — проклятый стрелок попал по мне с большого расстояния, а, значит, был чертовски метким. С таким лучше не шутить.

С трудом борясь с подступающими рыданиями, я начал аккуратно перекатываться под прикрытие завалившегося на бок фургона. Может, получится встать на четвереньки и уковылять в лес, к сбежавшим янитам? Однако дуло еще одной пищали, которое вдруг выросло из придорожных кустов, считало иначе.

— Сиди тихо, Пакля, и тебя не тронут, — услышал я знакомый голос. Повернув голову направо, я увидел плешивого мужичка из трактира, который лениво прикуривал трубку.

Встретившись со мной взглядом, рекситор приветливо подмигнул.

Ханнар Вирс

Дикари с изуродованными звериным оскалом лицами уже почти настигли меня. Я был абсолютно беззащитен перед замахнувшимся молотом эрветом, но товарищи по полку не позволили мне умереть. Кто-то обхватил меня со спины обеими руками и резко дернул на себя, повалив на землю. Краем глаза я увидел, что мое место в строю занял Давур. Молодой боец храбрился, но даже в его непримиримом взгляде я увидел тень сомнения.

Неизвестный мне солдат продолжал тащить меня в центр строя, где отсиживались раненые бойцы, укрытые от вражеских стрел большими деревянными щитами-навесами. Спаситель положил меня к остальным бедолагам и вернулся в бой, чтобы с честью отдать свою жизнь.

Эрветы продолжали напирать, их числу не было конца. Со странной, несвойственной мне отрешенностью я вдруг понял, что это конец, Несмотря на успех, который долгие годы сопутствовал моей службе в Восьмом полку, это не могло длиться вечно. Солдаты сражаются и умирают, причем смерть является неизбежным спутником любого отряда.

Я надеялся, что смогу избежать столь незавидной участи. Думал, что мне-то уж точно повезет. Отслужу несколько лет, а потом вернусь домой, с деньгами и почетом ветерана освободительных войн. Однако каждый раз командир просил меня остаться еще на год. А потом еще. Жалование в войсках Ригиторума было слишком внушительным, а покупка хорошего дома требовала больших вложений. Я понимал, что сильно рискую, но перед тем, как уйти на покой, мне хотелось обеспечить своим детям безбедную жизнь. Ну и себе, разумеется, до конца своих дней.

— Что ж, выходит, так и получилось, — вдруг сказал я вслух и засмеялся. Воевать всю молодость, дослужиться чуть ли не до седых волос, чтобы сгинуть в каком-то Солусом забытом месте за дальним рубежом королевства!

Мои размышления прервал громкий шум, раздавшийся как будто в нескольких шагах. С трудом оторвав голову от земли, я вгляделся в ряды сражающихся. Глаз быстро вычленил из массы бойцов тех самых дикарей в одеянии из перьев с металлическими сетками. Около шести таких эрветов сжимали в руках сердца, вырезанные из тел павших бойцов Восьмого полка. Чертовы шаманы вымазались в крови наших боевых братьев, нанеся на тела что-то вроде рунических символов. Закатив глаза, они смотрели в небесную даль, нараспев читая непроизносимую молитву. Набор высоких и низких гортанных звуков перемежался скороговоркой на непонятном языке, при этом безумные заклинатели будто тряслись в еле сдерживаемом экстазе.

Посмотрев направо, я увидел наших дисциплес Экцизес — магов, отнимающих жизнь. Пятерка молодых колдунов выглядела жалко, как кучка потерявшихся котят. Они нелепо оглядывались по сторонам, словно ища поддержки, но никому не было до них дела — все способные держать оружие солдаты бились на передовой.

— Какого черта?! — рявкнул неизвестный мне боец, чья правая рука была отнята чуть выше локтевого сустава. Из-под тугих бинтов по-прежнему сочилась струйка крови. — Почему они не убьют этих грязных эрветских знахарей?

— Они пытаются, — сказал я, выпученными от удивления глазами продолжая пялиться на магов королевства. За долгие годы службы мне еще ни разу не доводилось видеть кого-то из дисциплес Экцизес в таком состоянии. Отнимающие жизнь всегда были уверенными в себе надменными негодяями, которые презирают всех окружающих. Видимо, владение силой, которая давала способность умертвить кого хочешь лишь одним словом или жестом, накладывала на их характер свой отпечаток. А, быть может, в Экцизес изначально набирали лишь тех, для кого человека убить, что высморкаться. Оттого вид растерянных колдунов вызвал во мне чувство полного опустошения. Если даже эти могучие чародеи ударились в панику, значит, мы в самом деле обречены.

— Давайте еще раз! Соберитесь! Поток Тральвена! — судорожно прокричал Калеб, лидер пятерки Экцизес. Те постояли в нерешительности, но потом как бы нехотя кивнули и сошлись в круг. Маги принялись выполнять пассы руками и произносить слова, чтобы сформировать разрушительное заклинание. Первые несколько секунд ничего не происходило, но вдруг на кончиках пальцев колдунов стали потрескивать крохотные искорки разрядов. Напитываясь магией, эти импульсы становились все длиннее и ярче, превратившись в ярко-синие послеобразы от движения рук магов. Вокруг раздавались предсмертные стоны и визг атакующих дикарей, сталь громко ударялась о сталь, но Экцизес продолжали работу. Даже когда шальная стрела вонзилась в грудь единственной девушки в их рядах, она лишь едва заметно дернулась и побледнела, но не перестала творить заклинание.

Вскоре несколько длинных протуберанцев колдовской энергии переплелись друг с другом, сформировав что-то вроде высокого древа, сотканного из голубых всполохов. Древо это поднялось высоко над копошащимися внизу людьми, над крышами окрестных домов, накрыв своей тенью все поле боя. Изогнувшись, как горшок из сырой глины в руках неумелого гончара, это средоточие силы не удержалось под собственным весом и рухнуло наземь, прямиком на цепочку увлекшихся своим колдовством шаманов.

Все пространство между Экцизес и колдунами эрветов вспыхнуло, будто щепотка пороха от попавшей на него искры. Ярчайший синий свет больно резанул по глазам, и мне пришлось зажмуриться. Лишь через несколько секунд я смог аккуратно приоткрыть глаз.

В рядах бойцов образовалась настоящая просека из выжженной земли. Не меньше пяти десятков солдат Восьмого полка, которые грудью защищали Отнимающих жизнь от эрветов, превратились в горстку головешек. Колдуны приняли решение использовать самое разрушительное средство из своего обширного арсенала, не тревожась о сопутствующем ущербе.

Конечно, заклинание всерьез ударило и по врагам. Гигантское поле позади погибших воинов Восьмого полка оказалось усеяно обугленными телами эрветов. Целые комья пепла и черной сажи поднялись в воздух, оседая на белоснежных доспехах регулярной армии Ригиторума и сделав их грязно-серыми. На моих зубах заскрипела пыль, которая несколько секунд назад еще была моими боевыми товарищами. Не сдержав эмоций от столь нелепого и абсолютного акта чистого разрушения, я расплакался, как маленький ребенок. Вид сотен живых людей, которые в считаные мгновенья превращаются в прах, может любого выбить из колеи.