На Мело представители обеих семей поглядывают косо, но, учитывая слухи о грядущей свадьбе, этот второй союз должен стать не менее крепким.

Несмотря на предупреждение Анрэя о том, что герцога на праздновании не будет, стоило мне распрощаться с гостями и, избавившись от пристального внимания Анрэя, удалиться в глубину парка, как я увидела во тьме массивную фигуру патриарха. Герцог махнул мне рукой, и я приблизилась к нему. Выглядел Эндимион в самом деле неважно – под глазами залегли глубокие тени, а лицо осунулось. Во время церемонии, издалека, его состояние было не так заметно.

Я, как и многие, привыкла считать его неизменным атрибутом светлой дуги и потому видеть, что старость коснулась и его было не только странно, но и печально. Не все перемены бывают к лучшему.

То, что многие называют бессмертием, вернее было бы именовать долголетием. Нет никакого эликсира, только внутренние силы организма, которые поддерживают в человеке жизнь. И мутация клеток, которая происходит во время пребывания в космосе – но это, на самом деле, куда менее важно.

Внутренний ресурс Эндимиона, без сомнения, когда-то был весьма велик. Но всё же и он, по-видимому, не бесконечен.

Герцог попытался завести светскую беседу, но было видно, что она даётся ему с трудом.

Он много спрашивал о Владычице и о том, что я думаю о нынешнем устройстве Империи. Затем о том, каким я вижу будущее Светлой Дуги. Что я могла сказать? Мне многое не нравится, но я искренне люблю тот мир, в котором мы живём. Он не лишён недостатков – я, имея доступ ко всем секретным документам императорского архива и к большинству баз данных Ордена, знаю это как никто другой. Но разве бывает что-то идеальное? И разве кто-то может предложить, как сделать счастливым абсолютно всех? Любое благополучие требует жертв, и хорошо, если в жертву приносится меньшинство.

А самое главное, разве найдётся в империи человек, с которым можно говорить об этом откровенно? Тот, кто ничего не понимает в её делах, сочтёт тебя пустословом. Другой – воспользуется поводом, чтобы объявить все достижения Кариты дерьмом. Тот же, кто искренне любит её, попросту объявит тебя лжецом.

- Мне кажется, наше дело – придерживаться идеи света, - сказала я, - защищать жизни людей и не давать злу разрушить то прекрасное, что возвели наши предки за тысячи лет мира.

Герцог остался доволен. Свернув беседу, он душевно пожал мне руку, и я решила не противиться этой вольности.

Должна признаться, мне не хотелось уходить. Вопреки ожиданиям, мне понравились это место и этот вечер. Грусть, повисшая над парком, как будто кроны деревьев нашёптывали мне, что скоро всё изменится, и я никогда уже сюда не вернусь.

Однако я хорошо помнила, насколько богатые планы у меня на следующие дни. Корабль ждал с одной стороны, а Анрэй, всё ещё норовивший завести со мной более тесное знакомство – с другой.

Я выбрала корабль. Ни с кем не попрощавшись, тихо покинула вечер и подняла его в небо.

Домой я вернулась, когда на Селесту уже опустилась темнота. Долго стояла на балконе, глядя на парк, ярусами спускавшийся к морю. Чем-то неуловимо похожий на окрестности дома Аркан – и в то же время неуловимо другой. Деревья в герцогстве Аркан темней, лес – более глухой. И в то же время аллеи и пруды кажутся естественным продолжением самой природы, в то время как в доме Магдаро выверена каждая линия, подстрижена каждая крона.

Впрочем, я никогда не променяла бы этот парк на тот, другой. Но и не смогла бы пожертвовать ни одним из них. Ощущение тяжкого выбора, который мне вскоре предстоит делать, повисло надо мной. И не желая задумываться о том, откуда в моей голове подобные мысли, я поспешила вернуться в комнату и отправилась спать.

С утра в окна светило солнце. Так непривычно, учитывая, что большую часть своего времени я провожу на космических станциях… Лет до тринадцати Аврора всюду возила меня с собой, а её жизнь в основном была разделена на придворные приёмы в Каранасе и свободное время на Селесте. В Каранасе нам с Элеонор делать было в основном нечего, но видимо, нас предполагалось заранее приобщить к будущим заботам. В императорском замке мы были едва ли не единственными детьми – иногда можно было столкнуться с кем-то из детей прислуги, но те боялись к нам подходить. С другой стороны, и отпрыски аристократов нас избегали. Эти как будто с молоком матери впитали понимание того, что общаться следует только с полезными людьми. Похоже, в их глазах мы не входили в число таковых.

Наше окружение в основном составляли наставники, которых Аврора подбирала, не скупясь на средства, и она сама. Свободного времени оставалось не очень много, и я как-то не очень задумывалась о том, что оно вообще должно быть.

Мы не сидели в замке безвылазно, нам показывали город и его окрестности… Но в основном с познавательной стороны.

На Селесте Аврора занималась с нами сама. Она всегда была внимательной и чуткой наставницей, так что у меня почти не возникало потребности в ком-то ещё.

Потом, в Ордене, свободного времени стало ещё меньше. Эцин не поощряют досуг, который не способствует саморазвитию. Даже время на сон считается необходимым сократить, преобразовав в часы медитации. И это снова казалось мне нормальным. Как и то, что я месяцами не видела солнечного света. Голопалуба в сочетании с витаминным комплексом полностью заменяли нам прогулки, и снова я не видела в этом проблемы.

Теперь, когда я оказалась предоставлена сама себе и обнаружила, что передо мной находится целый мир, залитый солнечными лучами, благоухающий летними цветами… Я чувствовала растерянность и одиночество. Как будто лишилась чего-то весьма важного, тянулась в пустоту и никак не могла ухватить это рукой.

Едва открыв глаза, я села в постели, потому как бездействие казалось мне преступлением. Встала, потянулась и направилась к ванной. Приняла контрастный душ и успела полчаса позагорать на южном балконе. Поняла, что занятие это мне не нравится, вернулась в комнату и села читать отчёты с верфей. Прочитала всего несколько штук, когда раздался звонок. На экране показалось лицо Элеонор. Лицо мило улыбалось и не проявляло агрессии.

- Сегодня вечер тумана, - сообщила она мне.

Изобразив удивление, я посмотрела на сестру.

- С каких пор меня приглашают на такие вечеринки?

- Ты ведь в отпуске. Тебя приказано развлекать.

Да, Аврора, меня приказано развлекать. Спасибо тебе за заботу, как бы я без тебя нашла занятие тёплым летним вечером.

Пару секунд я просто скрипела зубами. Отказать – испортить отношения ещё на пару месяцев. Согласиться – не большая жертва.

- Передавай координаты. Спасибо.

До вечера читала и смотрела фильмы о строении галактик. Когда часы показали девять, решила, что можно начать собираться.

По моим представлениям вечер тумана – это психоделическая вечеринка садистов и наркодиллеров. Соблазн прийти туда в форме Ордена был велик, но я удержалась. Зашла в модулятор и заказала себе первый попавшийся костюм из каталога «Ночная жизнь» - узкое голубое платье, обтягивающее бёдра и складками ниспадающее до самого пола. Подивилась неудобству этого наряда. Уже выходя, заметила лежащую на полочке шпильку с бриллиантовой россыпью – подарок любимому клиенту. Ровно в такой красовалась белокурая и пышногрудая модель в каталоге. Повертев в руках, заколола ей волосы у шеи – по крайней мере не будут лезть в глаза.

«Второй круг» - клуб, который выбрали для проведения фестиваля, находится на тёмной стороне планеты, на побережье северного материка. Лететь туда на космической яхте было бы не резонным, а флаера у меня нет – потому как посещение Селесты у нас не поощряется. Я заказала такси. Мачо за рулём серебристого лансера выглядел немало удивлённым – то ли адресом, то ли моим видом.

Я села в машину и приникла лбом к стеклу. Стыдно было признаваться водителю, что я никогда не видела с такой высоты океан и города Селесты. Когда мы миновали водный простор, я попросила снизиться и долго разглядывала огни проплывавших за окном небоскрёбов. Здесь они совсем не такие, как на Нимее. Здания ниже и не столь старые. Хотя на Нимее они и намного выше, но кажутся мамонтами, прочно стоящими на земле, по сравнению с этими летящими линиями стеклянных и стальных тучерезов. На светлой стороне архитектура городов ориентирована на то, чтобы улавливать солнечные лучи. Дома строят по сторонам спиралевидных улиц, уходящих в небо – экономия пространства и доступ к солнечному свету. На тёмной не так. По понятным причинам свет им безразличен. Здания стоят довольно тесно, но каждое из них индивидуально.