Посетив густые кустики у остатков плетня, я шуганула наглую лисицу, заглянувшую в гости, вспомнила померещившегося вчера в темноте зверька и задумалась. Паршивый забор, а точнее, его полное отсутствие становилось опасным: «Ладно, лиса. А если кто посерьёзнее заглянет? Медведь или волк какой-нибудь.

Хотя волки, они вроде поодиночке не ходят - в стаи сбиваются». Последняя мысль отозвалась холодком, прокатившимся по спине несмотря на тёплый летний день.

Я огляделась. Вокруг царила тишина, нарушаемая только пением птиц и гудением шмелей над мелкими ароматными лесными цветами. Болото за ночь отступило ещё дальше, и кваканье лягушек моих ушей больше не достигало. Но густой лес, быстро зарастающий не менее густым подлеском, всё же внушал опасения.

Пройдя к роднику, я вдоволь напилась вкусной ключевой воды, но мысли о заборе покидать мою голову отказывались напрочь. Мало того, в зелёном полумраке леса начали мерещиться какие-то огоньки и тени, которым там было не место.

- Лесной хозяин! - позвала я, рассматривая остатки плетня и гибкие стволики подлеска за ним.

Я ещё не до конца понимала, что за идея вертится на границе сознания, пока не даваясь в руки. Но уже чувствовала, что выход есть - надо только его нащупать.

- Ась, матушка?

Леший появился почти сразу. Со вчерашнего дня он изменился - на макушке появилась молодая поросль с нежно-зелёными листочками. По услужливому, почти угодливому тону я поняла, что лимит благодарности за отваживающее зелье ещё не исчерпан, и сразу приободрилась.

- Надо бы забор поставить, - я кивнула на торчавшие кое где колья. - Да и дровишек мне кое-кто обещал…

- Это кто это обещал?! - возмутился леший. - Тут я над всяким деревом господин, хоть живым, хоть мёртвым!

- Вот ты и обещал, - не стала вдаваться в лингвистические изыскания я.

- Так готово уж, матушка. Ан за избой аккурат стоит поленничка. Надолго хватит. А как закончатся, ты только скажи - всё будет.

- Показывай, - слегка смутилась я: надо ж было ляпнуть, не посмотрев. Хорошо хоть ругаться не стала.

Лешак мои душевные терзания не заметил. С долей гордости он показал мне поленницу из аккуратно сложенных наколотых поленьев. Мало того, вокруг неё росло несколько кустов ивняка. Гибкие ветви сплетались над штабелем дров, образуя довольно плотную крышу. А та ещё и мхом заросла, образуя практически непроницаемую для дождя преграду.

- Здорово! - искренне восхитилась я.

- Так для тебя делал, матушка, - сказал леший с заметной гордостью. - Вырастить чего, это мы завсегда готовы.

И тут у меня в голове будто щёлкнуло, и я сразу сообразила, что за мысль не давала мне покоя.

- Вот это хорошо, - как можно дружелюбнее улыбнулась я. - Тогда вырасти ты мне забор, лесной хозяин. Сможешь?

- Смочь то смогу, - заскрипел леший. - Да только долго оно будет.

- Дровяник у тебя за одну ночь вырос, - напомнила я, заподозрив, что хитрый пенёк попросту набивает себе цену.

- Так то ивняк, - возразил он. - А дубы, да чтобы в частокол срослись…

- А зачем мне частокол, - перебила я. - Вон плетень был. Пусть плетень и будет. Только повыше. И желательно колючий.

- Плетень, это можно, - обрадовался Лешак. - Только и ты уж подсоби, матушка.

- Чем смогу, - хмыкнула я.

- Надо бы под осень вредителей в пуще потравить. А то развелось паутинника да грызня всякого - честному дереву никакой мочи нет.

- Потравим, - согласилась я.

А что тут можно было ещё сказать. Правда, в заветном травнике мне подобного зелья не попадалось. Но я и прочитала из него, дай Бог, чтобы десятую часть. А травки, вот они, под ногами растут. «Кстати, о травках… - задумалась я. - Надо будет лешака заготовками нагрузить. Только разобраться, что заготавливать да где хранить. Недаром домовой на запасы намекает».

- Кстати, за молоко спасибо. У тебя в лесу и коровы водятся?

- Не, - с явным удовольствием проскрипел леший. - Это деревенские задабривают. Ужо смекнули, что гонит их от леса нашего что-то.

- Смотри мне, - на всякий случай предостерегла я. - Чтоб до смерти никому не вредил.

- Так что ж я, матушка, дурень? - возмутился тот. - Я ж со всем пониманием.

От красного петуха никакое отвращающее зелье не спасет. Вот если бы от огня чего придумать.

- Я подумаю. Но не сразу и не сейчас, - проворчала я. Этому лесному шантажисту только волю дай: за смятую травинку всю деревню уморит и не почешется. - Ладно. Плетень…

- Будет, матушка, - скрипнул лешак и провалился по своему обыкновению в землю.

Я только ухмыльнулась: уловка сработала. Больше на пути обратно в избу меня ничто не отвлекло. Зато там встретил домовой.

- Будем, хозяюшка, хозяйством обзаводиться? - спросил он, хитро глядя на меня с печки. - А то какая ж ты хозяйка без хозяйства-то? Али тебе больше ничего не надобно.

- Много чего надобно, - не поддержала шутливый тон я. - И в первую очередь поесть. Вообще не понимаю, как тут моя предшественница выживала. Леший за любую услугу чего-нибудь да попросит. Водяной вообще пропал - носа не показывает. Так бы хоть у него рыбы попросила. Хотя её всё равно готовить не на чем. С этим монстром я ещё у Яги справиться не могла, - я неприязненно покосилась на печку.

- Время всему учит, - философски заявил домовик. - Было бы желание учиться. Да вот не все желают.

- Пока научусь - ноги с голоду протяну, - проворчала я.

- А чтоб не протянула, и надо хозяйством обзавестись. У хорошего хозяина всегда есть что съесть.

- Да ты поэт, - невольно рассмеялась я. - Но хозяйка из меня, видать, аховая.

Не пойму, о каком хозяйстве ты рассказываешь. Понятно, что тут половина всякого нужного сгнила, а четверти и вовсе никогда не было. Но это ж покупать надо. А у нас денег нет, и на продажу ничего не нужного нет. Как сказал один мудрый кот: «Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное. А у нас денег нет».

- Коты мудрыми не бывают. Потому как хитрые больно. Для мудрости места не осталось, - парировал домовой. - Коли купить не на что али негде, можно и своими руками смастерить.

- Да я что, против, что ли? - слегка рассердилась я. - Что предлагаешь?

Горшки из грязи лепить или палку-копалку камнем из коряги вырубать?

- Не понял я, о чём ты толкуешь, ну да ладно. Оно, мож, и нужное чего. Да только поесть тебе нужнее будет.

- А я о чём?! - таки взорвалась я.

- Тогда садись скатёрку вышивать, - спокойно проговорил домовой.

- Угу, и миски расписывать. А уж что в них положить, потом придумаем! - неслась на лихом коне злости я. - Главное, чтобы скатерть вышитая на столе лежала!

- Ты, хозяйка, травник свой читала? - с долей подозрения покосился в мою сторону домовик.

- Читала. Только там всё относительно съедобное. Или вообще несъедобное. Я как раз на разделе «Яды и потравы» остановилась.

- А ты до конца пролистай, хозяюшка, - буркнул он и исчез. Видимо, выслушивать обозлённую «хозяюшку» в его планы не входило.

Сначала я чуть было не плюнула на такой странный совет. В общих чертах я просматривала травник ещё в избушке на курьих ножках. И точно знала, что главы «Как сварить кашу из топора» там не было. Но чуть успокоившись, всё-таки сняла с полки толстый фолиант. Мало ли…

Разумеется, ничего по теме среди описания трав и рецептов разнообразных зелий в «Травнике» не нашлось. Зато я обратила внимание на подобие кармана, пришитое к форзацу изнутри. Он был сделан из той же плотной пергаментной бумаги, что и внутренняя часть обложки, и почти сливался с ней. Неудивительно, что я никогда его не замечала. Я перевернула книгу и заглянула внутрь.

Через несколько минут и два обломанных ногтя передо мной на столе лежала знакомая книжица в мягком переплёте: «Вещи колдовские, как их творить, чинить и себе на службу ставить».

- Хозяин домовой, - позвала я, не отрывая взгляда от исцарапанной обложки. - Ты зачем Ягу ограбил?