— В смысле… не ваша?

— Прокатная! — хватается за голову Волков-фальшивка. — И нашли же, что написать! У вас с фантазией проблемы? Как вы вообще работу свою делаете в таком случае? Я «сердечко» Настю Овечкин? Вы еще и безграмотная?

— Не успела дописать, вы меня испугали.

Я поднимаюсь на ноги и отряхиваю светлые брюки. Придурок, даже руку не подал.

— И как вы будете это компенсировать? — ревет он. — У вас наверняка даже денег таких отродясь не водилось. Только и знаете, что стелиться под богатых мужиков…

А вот это я терпеть не намерена. Едва он договорил, я замахиваюсь и леплю ему смачную пощечину. Зажатые между пальцами ключи оставляют на щеке небольшую непреднамеренную царапину.

Если раньше он был мрачнее тучи, то сейчас разозлился еще сильнее.

Мысленно я готовлюсь к смерти, но отступать не намерена.

— Вы?.. — шипит он. — Какая наглость!

— Что вы мне сделаете? Уволите? — Я собираю остатки сил, чтобы бросить ему вызов. — Нет, Александр Леонидович, это я ухожу!

— Не подпишу я вам никакого заявления.

Что? Как это, не подпишет? Разве не этого он добивается с самого утра — чтобы я свалила на все четыре стороны?

Самое ужасное, что он не собирается продолжать разговор, и следующие слова я кричу уже ему в спину:

— В смысле не подпишете?!

Фальшивый Волков вздыхает, как будто я всего лишь надоедливая пиявка, от которой он никак не может избавиться. Он оборачивается, и его взгляд невольно скользит к моему декольте. Я уже хочу возмутиться, но он не задерживается там дольше, чем на секунду.

— Вы мне еще будете машину отрабатывать, — заявляет он, самодовольно улыбаясь. — Прокатную.

А вот такой подставы я не ожидала. С другой стороны, логично: откуда у него своя машина, если он только приехал в город?

Он ведь прав — я полная дура.

Перед глазами бегут значки иностранных валют и понимание, что я со своей ипотекой обречена на голодную диету. Вот и отомстила, блин. Только проблем себе нажила.

— Как? — теряюсь я.

— Вот так. — Александр щелкает языком. — У них за порчу штраф в двести тысяч.

Глаза горят — сущий дьявол!

Я сжимаю губы.

— А вы попробуйте докажите! Я тут вообще просто мимо проходила, на обед.

Волков выверенным движением достает из кармана телефон и в несколько движений делает снимок.

— Что-о-о? — взрываюсь я, готовая напасть на хама и завалить его, как Хабиб Нурмагомедов Конора Макгрегора — яростно и беспощадно. — Вы что это творите?

— Сфотографировал вас на месте преступления, — не моргнув глазом отвечает Александр. — У вас руках, собственно, оружие. — Он кивает на ключи, которые я все еще держу. — К тому же вы тут даже фамилию свою написали, уж глупее некуда.

Становится жарко, сердце бьется как сумасшедшее.

Новый начальник пользуется моим замешательством и подходит ближе. Затем еще. Он наклоняется, и в какой-то момент мне кажется, что он будто собирается меня поцеловать. Что самое ужасное — я, наверное, ему бы это позволила.

Он слишком похож на Ярослава. Будь моя воля, я бы запретила людям быть настолько похожими. Сердце автоматически отзывается на мужчину, с которым, как ему кажется, оно провело много горячих ночей.

Я представляю, как он прижимает меня к автомобильной двери и грубым движением расстегивает блузку, чтобы добраться до голой кожи. Как упирается мне в живот своим возбуждением и заставляет смотреть ему прямо в глаза, пока его пальцы ласкают мою грудь…

— О чем задумались, Анастасия? — раздается вкрадчивый шепот над ухом.

Вздрогнув, я осознаю, что в реальности Волков стоит от меня не сильно дальше, чем в моей стихийной фантазии. Я чувствую его запах. Терпкий, мускусный, запах первобытного греха, в котором хочется раствориться.

Удивительно, но у Александра тоже сбилось дыхание. Он что, и правда смеет смотреть на мои губы с таким вызовом? В нем спеси как в необъезженном жеребце.

— О том, как бы вас сейчас так побольнее ударить, — говорю я, хотя на самом деле думаю совсем о другом.

— Вам очень повезло, что я не бью женщин, — мурлычет босс. — Только если они сами не попросят этого в постели перед тем, как я заполню их своим огромным…

— Хватит! — кричу я.

В ушах стучит кровь. Не знаю, чего я чувствую сейчас больше — стыда или возбуждения. И так однозначно не может дальше продолжаться.

Возможно, я не самая большая в мире скромница, но точно не изменщица. Мне нужно уйти отсюда и как можно скорее. Вернуться в офис, сделать вид, что ничего не произошло.

Иначе, боюсь, я могу сделать то, о чем пожалею.

— Командуй, детка, меня это заводит. — Волков сверкает белоснежной улыбкой. — Или ты предпочитаешь командовать моим братцем?

Я чуть было не отымел ее на гребаной общественной парковке под окнами собственного офиса. Вроде подростковые годы давно позади, а чувствую я себя как пятнадцатилетний пацан, не способный держать свой член в спокойном положении.

После вчерашний ночи я был уверен, что никогда не встречу эту девушку вновь. Но, господи, как же я ошибался.

Знаю: она под запретом. Только вот трудно в это поверить, когда помнишь вкус ее губ, тела, соков, которыми я пировал, словно гурман в самом дорогом ресторане Белгравии.

Хуже всего то, что Настя, похоже, ни о чем не догадывается.

Целый день я пытался сосредоточиться на работе, но в голову то и дело лезут не самые пристойные картины. Более того, я жажду продолжения. Точнее, не я, а мое тело, которое больше мне не принадлежит и живет совершенно самостоятельной жизнью.

Когда я увидел, как она выводит художества на двери прокатного авто, я удивился, но больше заинтересовался. Какое-то время следил за ее прогрессом, пока голос разума не повелел вмешаться.

Она упала, и я хотел помочь ей подняться, но пресловутая гордость не дала мне быть джентльменом. Пусть думает, что я полнейшая свинья и не достоин даже пальцев ее ног. Потому что если она поймет, что я чувствую, мне кранты.

А еще эта чертова пуговичка! В самом интересном месте, в самое неподходящее время. Я всеми силами старался не смотреть на открывшуюся взору грудь в кружевном белье цвета слоновой кости. Сказать ей? Нет, иначе мне просто сорвет башню.

— …или ты предпочитаешь командовать моим братцем? — Вот об этой фразе я моментально жалею.

Это подло и мерзко. Я не имею ни малейшего права на девушку моего брата, пусть она у него даже не одна. Это. Не мое. Хреново. Дело.

Настя замирает. Очевидно, в шоке, от того, что я обо всем знаю. Если из-за машины она только завелась и раззадорилась, то теперь заметно тушуется.

— Я… вы… — Она не знает, что сказать, только выдает бессвязный набор местоимений.

Как бы я хотел повернуть время вспять и заткнуть свой поганый рот. Но это, увы и ах, не возможно.

— Откуда вы?.. — наконец внятно произносит она. — Вам Ярослав рассказал?

Ах да, мой «любимый» братец.

— Это тебя не касается. — Я окончательно снимаю маску уважения и перехожу на ты. Пусть думает, что я полнейший отброс, с которым не стоит иметь дела. — Вообще у Яра всегда был дурной вкус на девиц. Но что-то с годами все хуже и хуже. Таких стерв в его постели еще не было.

Вижу, как она снова начинает злиться. Это-то мне и надо. Пускай, пускай ненавидит меня.

И все же… несмотря на все это, я никак не хочу ее упускать, иначе в первые же минуты своего пребывания в офисе организовал бы ее увольнение.

Неожиданно глаза Насти загораются. Моя агония — цена, которую я готов заплатить за ее присутствие.

— Со мной хотя бы интересно в постели, — усмехается она. — А как там ваши воблы-англичанки? Или только пузыри пускают во время секса?

— А что, хочешь присоединиться и проверить? — Я вздергиваю брови.

— Я бы с радостью, но вы там пока подготовитесь, я успею выпить пару чашечек чая со сконами.

— Ну да, твой видок сбивал бы весь настрой. — Наконец решаюсь кивнуть на ее расстегнувшуюся блузку.