— Я все еще боюсь брать действие, опасаясь, что ты заставишь приклеиться языком к этим перилам, так что — правда, — отшутился он, возвращаясь из своих мыслей.

— Почему ты никогда не задумывался о серьезных отношениях?

— Почему не задумывался? Я как раз сейчас об этом и думаю, — парень лукаво улыбнулся, снова демонстрируя ямочки на щеках. — Просто девушку искал подходящую, одну единственную.

Саша зарделась и отвела взгляд. Ему нравилось смотреть, как она смущается. Ее длинные пушистые ресницы, покрытые инеем, прикрывали глаза, а на щеках расцвел румянец, похлеще, чем от мороза. Сейчас она особенно было похожа на Снегурочку, вся беленькая, морозная и безумно красивая.

— Я тоже не хочу лизать металл, так что правда.

— Итак, Саша, чего же ты боишься больше всего?

— Ооо, боюсь, что когда поеду с этой чертовой горы, ты на меня сзади налетишь, и я снова сломаю ногу! — засмеялась она, пытаясь закутаться в свой широкий шарф. — Ну ладно, если честно, боюсь ноги отморозить, я их вообще не чувствую. — Поделилась она, покачав ими взад-вперед для убедительности.

— Как нас отсюда снимут, я тебе лично их погрею, — пообещал Миша, представляя, каково это — притрагиваться к ее коже. — А если говорить не в данный момент?

Саша задумалась, продолжая раскачивать ногами и шуршать дутыми штанишками.

— Предательства от близкого человека. Боюсь, что потом никогда не смогу никому доверять. Поэтому я и не стремилась заводить друзей, но Яра — это исключение, она своими действиями уже доказала преданность нашей дружбе.

— Не ожидал от нее такого, но сейчас мне кажется, если я посмотрю вниз, то увижу, что она стоит под нами в ожидании тебя.

— Да, она такая! — и Саша тепло и нежно заулыбалась, видимо, представляя такую картину.

— Ты и мне до сих пор не доверяешь?

Девушка задумчиво покачала головой.

— Просто мне кажется, что все это сон. Будто я проснусь и обнаружу, что ты не на моей стороне. Что это все очередной злой розыгрыш или игра, а я до сих пор не поняла ее правила и не разгадала в чем подвох.

— Я не играю с тобой, никогда бы так не поступил. Ты такая хрупкая, настоящая, хочется спрятать тебя от всего мира, укрыть и защитить — вот что я вижу и чувствую, глядя на тебя. В моей жизни осталось не так много того, что приносит удовольствие, а ты с недавних пор — одно из них.

Саша подалась вперед, навстречу к нему, и прошептала, всматриваясь в лицо:

— Ты сказал, что есть три вещи, о которых никто не знает, но сказал о двух. Так, какая же третья?

Миша улыбнулся, притягивая к себе девушку.

— Тогда я выбираю действие, — и прильнул к ее губам, сливаясь в нежном поцелуе.

Ему казалось, что он сходит с ума от запаха ее кожи и сладкого клубничного вкуса губ. Миша не знал, сколько прошло времени, он потерялся в пространстве, растворился в ощущениях, наслаждаясь близостью девушки. Голова кружилась, сердце громко бухало за грудной клеткой, намереваясь проломить ее, а по телу растекался жар, согревая каждую клеточку тела.

Саша самозабвенно отвечала на его поцелуи, проводя холодными пальцами по его щеке.

Неожиданно сиденье качнулось, и подъемник заработал, вынуждая парочку оторваться друг от друга.

— Согрелась? — тяжело дыша, спросил Миша, расстегивая воротник куртки и очаровательно улыбаясь своей спутнице.

— С тобой точно не замерзнешь, — смущенно улыбнулась девушка, но в ее глазах полыхали озорные огоньки.

***

Саша до сих пор пребывала в эйфории, ей казалось, все стало намного ярче: снег белее, небо голубее, а птицы в лесу стали громче чирикать, солнце светило прямо в глаза, но не было больно.

Как только девушка коснулась земли, то поняла, что практически не чувствует ног, будто она космонавт, только что прилетевший из космоса.

На вершине горы уже никого не было, все их одноклассники и другие отдыхающие давно скатились, за исключением их классной руководительницы, которая охала и ахала, причитая, что теперь они заболеют, и будет виновата она.

— Почему вы-то? Подъемник не по вашей вине сломался, — резонно заметила Саша, желая сейчас лишь одного — оказаться в теплой постельке, а не выслушивать нытье Маргариты Семеновны.

Девушка не стала ждать окончания монолога и, оттолкнувшись, поехала с горы. Сейчас ей нужно было лишь тепло и горячий чай, и она даже не думала, как пройти этот путь, просто сосредоточено ехала, стараясь держать равновесие, что у нее не всегда получалось. Несколько раз она все же падала, но это казалось таким несущественным по сравнению со всем произошедшим в этот день.

Она потом подумает о Мише, об их отношениях, и к чему все катится. Потом. Когда согреется.

— Ничего себе ты метеор! — на очередном повороте нагнал ее парень. — А говорила, что боишься! Догоняй!

Когда она наконец докатилась до конца спуска, Саша быстро отдала все снаряжение и чуть-ли не бегом рванула к себе в номер, потому что конечности нещадно ныли.

Сзади себя она услышала шаги, и через секунду ее догнал Миша.

— Я ведь обещал, что отогрею тебя и собираюсь обещание сдержать! — он схватил ее за руку и потащил в номер.

Было время обеда, поэтому никого из знакомых они на пути так и не встретили, а Саша могла только молиться о том, чтобы Яра догадалась оставить комнату открытой.

Дверь оказалась действительно не запертой. Девушка принялась сразу снимать с себя лыжный комбинезон, который мама ей одолжила, и натягивать удлиненную розовую толстовку цвета жвачки Bubble-Gum, которая служила еще и платьем.

Парень куда-то вышел, но, пока она переодевалась, он вернулся со стеклянной бутылкой, в которой плескалась прозрачная жидкость.

— Что это? — девушка недоуменно уставилась на предмет.

— Водка.

— Ты хочешь меня напоить?

— Было бы неплохо, но в другой раз.

Парень по хозяйски зашел в ванную, достал оттуда тазик, который был спрятан за унитазом, набрал горячей воды и принес в спальню.

— Садись, будем тебя согревать.

— Ты что, будешь мне ножки парить? — Саша кокетливо заправила прядь длинных волос за ушко и присела на край кровати, опуская ноги в горячую воду.

Коже стало нестерпимо больно от столь резкого перепада, но она, до боли прикусив нижнюю губу, вытерпела и расслабилась.

Парень присел перед ней на пол, открыл бутылку, отчего по комнате разнесся стойкий запах спирта, налил себе в ладонь и прикоснулся к красной от мороза коже девушки, начиная растирать. Саша почувствовала сначала прохладу жидкости, а потом стало жечь, отчего по телу волной прокатился жар.

Девушка смотрела на его ресницы, на шоколадные волосы, которые в тепле стали виться и непослушно спадать на лоб, на розовые щеки и губы, до сих пор горевшие от их поцелуев, и не могла отвести глаз.

— А как же ты? — негромко спросила она.

— Поверь, мне уже итак жарко, — произнес он, нежно проводя пальцами по ее ножке и запечатлевая поцелуй на коленке.

Саша зажмурилась от ощущений, которые переполняли, сворачивали живот в комок, заставляли задерживать дыхание и растекаться словно масло на сковородке.

— Кажется, я пьян тобой, — прошептал Миша, прислонившись головой к ее ноге.

— Ты просто надышался парами спирта, — также шепотом произнесла она. — Кстати, откуда ты его взял?

— У друга одолжил.

— У друга? В отеле? — заторможено переспросила девушка.

В этот момент у Миши зазвонил телефон.

— Вот, как раз он и звонит, совсем не вовремя, — ворчал парень, принимая вызов. Что-то выслушав, он вынес вердикт: — хорошо, буду через несколько минут.

Макаров облокотился спиной о кровать и вцепился пальцами в волосы, делая несколько глубоких вдохов и выдохов, затем, по привычке взъерошив себе их, он поднял на Сашу глаза.

— Стасу нужна помощь, мне надо идти.