Но Дамир будто по губам читает, понимает каждое слово. Тишина… Глаза в глаза. Оба молчим. Слышно только наше дыхание. Сколько так проходит времени — минута, две, час… Неважно. Потому что потом Дамир срывается. Он хватает меня за талию и буквально закидывает на кухонный стол. Вклинивается между моими разведенными ногами и набрасывается на мой рот. Целует так жестко, порочно, агрессивно. Словно злится и за что-то наказывает меня. Его руки хаотично блуждают по моему телу, то поглаживая, то пощипывая. Затем и вовсе проникают под футболку, под которой у меня нет лифчика, и начинают мять грудь. Дамир урчит как огромной котяра, покрывая все мое лицо поцелуями, а затем внезапно прикусывает подбородок, привлекая мое внимание.

— Ты серьезно думала, что я выставлю тебя за дверь после всего, а, Ник? — рычит, едва сдерживается. — Ты, блядь, серьезно? После всего, что я тебе говорил? После того, как трахал и кончал в тебя? — распахиваю ошарашенно глаза от его столь грубых слов. Но вот незадача, почему-то именно эти откровенные пошлые, грубые слова отдают сладкими импульсами мне между ног. Боже, я испорченная… А Дамир тем временем продолжает на меня рычать, периодически срываясь на крик. — Да, Ника! Да! Я! Кончал! В ТЕБЯ! Намеренно! Специально! И нехер сейчас хлопать ресничками. Я тебя пометил! Ты МОЯ! Это ясно? Или мне в тысячный раз повторить придется?

У меня явно отсутствует базовый инстинкт самосохранения, потому что объяснить то, что я делаю в следующее мгновение, никак иначе нельзя. Ведь, по сути, я не то, что в клетку к тигру вхожу. Я в эту клетку врываюсь, вынося дверь с пинка.

Резко наклоняюсь и, глядя в глаза Дамиру, кусаю его за нижнюю губу. В ответ получаю предупреждение в виде гортанного рыка.

— Ты что творишь? Ты же сейчас напросишься.

— Ну, я же твоя. Имею право напрашиваться, — с вызовом заявляю я и снова кусаю. Только теперь дополнительно провожу по месту укуса языком, слизывая капельку крови.

— Ведьма кровожадная! — ухмыляется, облизывая свою губу.

— Ты же сам говорил недавно, что я пролила твою кровь, ты прольешь мою. Мою ты… хм… уже пролил… — смущаюсь, заливаясь краской. Смелость покидает меня также внезапно, как и появилась.

— Ага, — тянет довольно, — было дело! Было… Я бы повторил… — запускает свою руку мне в штаны. Точнее пытается… — Блядь, снова тут узлов навязала! Все, нахер одежду! Будешь ходить голой по дому!

— Вот еще! — возмущаюсь.

— Не беси меня! — отходит от меня к столу напротив и выхватывает из выдвижного ящика огромный нож. Я не успеваю испугаться, как Дамир шустро перерезает ножом шнурок на штанах, они тут же сползают мне на попу и место штанов занимают горячие мужские ладони. — Так-то лучше, — довольно заключает этот нахал, сдвигает меня ближе к краю стола, прижимая к себе так, что его твердый член упирается мне между ног, и набрасывается на мои губы с очередным захватническим поцелуем.

Ника

Выходные в обществе Дамира пролетели совершенно незаметно. Мы общались, смотрели фильмы, дурачились, смеялись и много, очень много целовались. Все наши взаимные ласки ограничивались лишь объятиями и поцелуями, потому что как только дело принимало опасный поворот и все могло перерасти в нечто более откровенное, Дамир все тут же прекращал. Пару раз даже сбегал от меня в ванную. А мне-то хотелось большего, хотелось снова ощутить его в себе. Я уже начала волноваться и снова накручивала себя, что ему со мной не понравилось и он больше меня не хочет. Но мне в очень конкретной форме объяснили, что в ближайшую неделю мне ничего не светит, так как у меня там все должно зажить. Если сказать проще, то Дамир на меня просто наорал и пристыдил, обвинив в том, что я над ним издеваюсь. Каким образом? А потому что, с его слов, я слишком соблазнительная и испытываю его выдержку и самообладание. Для достоверности своих слов, он, не стесняясь, продемонстрировал мне все свое внушительное твердое достоинство. Что ж, весомый аргумент. И вот тут меня отпустили все сомнения.

Сегодня уже воскресенье, завтра с утра на учебу. А до меня вдруг доходит, что у меня ни одежды, ни белья, ни учебников с собой нет. Вся моя одежда — это тот самый кожаный мини-комбез, в котором Дамир забрал меня из клуба и который спрятал где-то в своем шкафу “до лучших времен”.

— Дамир?

— М? — поворачивается ко мне, отрываясь от просмотра фильма на большом экране. Это уже второй фильм из трех, что мы собирались сегодня посмотреть, устроив своего рода нон-стоп, не выходя из дома. — Ник?

— А? — шустро перевожу взгляд в глаза, так как засмотрелась на губы Дамира.

Он сидит на диване, облокотившись на спинку и вытянув ноги на пуф. Я сижу у него на коленях, прижимаюсь к его сильной груди. А сейчас, когда он смотрит на меня, его губы так близко и мне хочется не разговаривать, а целоваться. Вновь и вновь ощущать вкус его губ и языка. Боже, о чем я только думаю?! Я же хотела у него спросить… Кстати, а что я хотела спросить?

— Поцелуешь меня? — выдаю неожиданно не только для себя, но и для Дамира.

— Еще спрашиваешь! — резко разворачивает меня и вынуждает оседлать его бедра. Схватив одной рукой меня за затылок, собрав при этом волосы в кулак, притягивает к своему лицу максимально близко. Так, что я чувствую его горячее, влажное дыхание на своих губах. — Хочу твой рот! — наконец-то целует, а я голову теряю, тону в этом сладком мареве и не желаю выбираться. Обнимаю Дамира и с не меньшей страстью отвечаю на его поцелуй.

— Я вспомнила, что хотела сказать, — говорю, едва прекращается поцелуй.

— И что же? — лукаво спрашивает Дамир, параллельно сжимая и разжимая мою попку, словно игрушку антистресс. Аж глаза от удовольствия прикрывает. — Что? Это массаж вообще-то! Причем, очень полезный, — поспешно объясняет свои действия, когда я пытаюсь скинуть его руки, чтобы не отвлекался от разговора.

— И чем же полезен такой массаж?

— Малыш, твоя пока безусловно огонь! — подстраховывается этот соблазнитель, обладая просто бешенной чуйкой. Потому что я уже собираюсь устроить ему вынос мозга, если он только заговорит про злосчастный целлюлит, которого у меня, слава Богу и всем Святым, нет. — Но! — делает многозначительную паузу, — разогнать кровь всегда полезно. Это я тебе как профессиональный спортсмен говорю.

— Ты — хитрый лис, а не спортсмен! — смеюсь.

— Ну, одно другому не мешает! — подмигивает. — Так о чем ты хотела спросить?

— А, да. Просто сегодня воскресенье и уже вечер…

— И? — напрягается.

— И завтра надо на пары в университет. Я учусь завтра с самого утра.

— По-прежнему не вижу проблемы.

— Мне нужно домой.

— Ты дома! — ого! А я и не знала. Это что за новости такие? Нет, конечно, Дамир еще в пятницу вечером после того неудачного, и это еще очень мягко говоря, похода в клуб говорил, чтобы я чувствовала здесь себя “дома”. Но я полагала, что это просто оборот речи такой, в немного странном исполнении.

— Что-то не припомню, когда согласилась на переезд к тебе! — хмыкаю.

— Это лишь вопрос времени. И его мы решим также быстро, как и вопрос с твоей девственностью, — чувствую, что заливаюсь краской от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. А этот гад лыбится во все свои идеальные тридцать два!

— Сейчас я у ТЕБЯ дома. А мне нужно ко МНЕ домой. Сейчас мой дом, пусть и временный, — общежитие. Там все мои вещи. Мне нужно собраться на учебу. Дамир, ну, пожалуйста, отвези меня домой.

— Не хочу, чтобы ты уезжала, — с лица Дамира в один миг слетает вся веселость, голос меняется, утрачивая игривость. Он становится серьезным, словно готовится решить самую сложную задачу. — Я не хочу, понимаешь? Зеленоглазка, не уезжай, а? Ну круто же сидим… Вдвоем… Зачем тебе уезжать?… — каждая фраза чередуется с нежными поцелуями.

— Милый, я дома не была почти три дня, — глажу его, говорю нежно, стараясь немного смягчить ситуацию. Понимаю, что он не хочет меня отпускать, сама не особо хочу от него отрываться. Вернее, совсем не хочу. Но у меня вот-вот должны начаться месячные, а у меня с собой нет никаких средств женской гигиены. Оконфузится из-за этого перед парнем, с которым только начинаются отношения, мне совсем не хочется. — Мне очень нужно домой. Да и как я Коту объясню, где пропадаю столько времени и почему не звоню?