Приняв душ, я силой впихиваю в себя бутерброд с сыром, запиваю сладким чаем и с удивлением обнаруживаю, что меня не тошнит. Все же разговор с Костей привел меня в чувство. Но слабость все еще присутствует в теле. Поэтому, после перекуса, я ложусь спать.

Меня будит Аврора. Как обычно, спрашивает о моем самочувствии. Отмечает, что я выгляжу уже получше. Я рассказываю ей о разговоре с братом, о том, что мы с ней летим в Прагу. Затем двадцать шесть минут слушаю радостные визги. Серьезно, я засекала! Потом все же отправляю Косте фото наших паспортов. И уже через час он присылает нам наши электронные авиабилеты в бизнес-класс.

Круто! Скорей бы улететь отсюда. Но впереди еще почти две недели учебы, лекций и практических занятий. Я и так с этой болезнью и душевной хандрой столько долгов нахватала, что волосы дыбом встают. Надо бы с ними разобраться побыстрее. Решаю завтра же отправиться на учебу. Нельзя и дальше сидеть в четырех стенах.

— Я рада, что тебе лучше. Тебя отпустило? — участливо интересуется подруга, когда мы с ней перед сном пьем чай.

— Нет, — признаюсь честно, — но я справлюсь.

— Слушай, я тут подумала… — Аврора волнуется, от нервов рвет салфетку, что у нее в руках, на маленькие кусочки. Значит, дело серьезное. — В общем, вот!

Ро вынимает из кармана своего любимого плюшевого худи белого цвета коробочку, упакованную в прозрачную пленку. По началу разобрать не могу, что она мне дает.

— Что это? — протягиваю руку, забираю загадочную коробочку у Авроры. Рассматриваю и у меня холодок бежит по коже. — Это… Это же… — теряю дар речи.

— Да, Ник. Это тест на беременность. Вся эта твоя слабость и тошнота… Я думаю, что тебе стоит все проверить.

— Нет, нет, нет… Не может этого быть… — меня начинает трясти. Боже, ну что я за дура такая! Как сама не подумала об этом? Я же столько всего позволяла Дамиру, он столько раз в меня кончал, но ведь это были безопасные дни!

— Безопасных дней не существует, Ника, — с сочувствием говорит подруга, и я понимаю, что последнюю фразу сказала вслух. — Когда у тебя последний раз были месячные?

Судорожно пытаюсь восстановить в голове все данные, числа, даты. Но ничего! Абсолютно ничего не помню!

— Я не помню, — шепчу едва слышно. — Ро, что делать?

— Для начала, отставить панику! — подруга берет меня за руку и тянет в сторону туалета. — А дальше… — пауза. — А дальше проверить мои догадки. Так что давай, я ж не зря в тебя две кружки чая влила, — улыбается и мне становится чуточку легче. По-прежнему страшно, но уже не до обморока, в который я собиралась бухнуться мгновение назад. — Вперед и с песней!

— А что, если…

— А вот о случае “что, если…” будем будем думать после того, как сделаешь тест. Все, иди писай.

Захожу в уборную. Пару минут смотрю на себя в зеркало и думаю как же я до такого докатилась? Что мне делать, если подозрения Авроры, да и мои уже, подтвердятся. Немного задираю вверх футболку, касаюсь ладонью плоского живота… Нет, не представляю, как это…

Страшно…

Я не готова… Совсем. Только не сейчас, пожалуйста.

Проведя все необходимые манипуляции, кладу тест-полоску на раковину. Жду положенные три минуты. В голове за это короткое время столько всего проносится… Столько воспоминаний. Столько картинок нашей близости с Дамиром. Что же делать, если…

Телефон издает писк. Время ожидания вышло, пора узнать результат.

Смотрю на пластиковую палочку размером с шариковую ручку и взгляд цепляется за четкую красную полоску. И можно было бы выдохнуть, если бы рядом с первой не сияла такая же вторая… Яркая такая, словно по бумаге в одном месте несколько раз провели красным маркером.

— Ну, привет, малыш… — снова кладу ладонь на живот, из глаз ровными ручейками по щекам бегут слезы. — Ох, и попали мы с тобой…

Ника

Говорят, “шок — это по-нашему”! Да, уж… Теперь я тоже знаю, что такое настоящий шок.

Четыре дня назад я узнала, что ношу под сердцем ребенка от того, кто меня предал. Вот как раз в момент, когда увидела две полоски на тесте, я и испытала тот самый шок. Если честно, то у меня случилась паника. Я выбежала из туалета, дрожащими руками показала Авроре результат. Потом разревелась. И Ро со мной за компанию. Немного успокоившись и умывшись, мы легли спать, а на следующий день, с самого утра я отправилась в одну из лучших женских консультаций нашего города. Там опытный врач, кандидат медицинских наук Вера Ивановна Алябьева, провела полный осмотр, задала кучу вопросов, от которых у меня горели уши и щеки, но я старалась отвечать предельно честно. Когда очередь дошла до вопроса о методах контрацепции, которыми мы с моим партнером, а имя Дамира я не афишировала, пользовались, я готова была сквозь землю провалиться. Потому что мои убеждения в эффективности прерванного полового акта Вера Ивановна еще любезно не прокомментировала. Только глаза закатила, типа чего с нее взять, со вчерашней девственницы-то… А вот на теме “безопасных дней” ее и прорвало. Она, конечно, старалась говорить мягко, но видно было, что она думает об этих “днях” и сколько нас таких, кто свято верил в то, что во время этих самых “безопасных” дней риска забеременеть нет, а потом все же оказывался у нее на приеме.

Судя по анализам и результатам УЗИ, забеременела я практически сразу, как только мы с Дамиром начали наши отношения. На вопрос Веры Ивановны оставлю ли я ребенка, я ответила утвердительным “Да”, не колеблясь ни секунды. Ну а что? Заберу документы из университета, перееду в Прагу к брату и бабушке. Справимся. Только вот как сообщить брату новость, что он станет дядей, а бабушке, что она уже, вроде как, прабабушка, я пока не знаю. Оказывается, я та еще трусиха.

Врач прописала мне кучу витаминов, поругалась на то, что мой организм совершенно изможден. Велела беречь себя и исключить стрессы.

С последними двумя пунктами, как ни странно, у меня пока неплохо получается. Ведь главная причина моего возможного стресса так и не появляется в поле моего зрения. Это ведь к лучшему, да?

Мы с Авророй идем по студгородку в сторону кафе. Решили на большой перемене съесть по булочке “Синаббон” и выпить вкусного чая. На крыльце у кафе я замечаю Сергея, брата Дамира. Он что-то бурно обсуждает со смутно знакомой девушкой. Кажется, я видела ее, она учится то ли с самим Сергеем, то ли с Дамиром. Но я точно видела ее в их компании летом.

Сергей замечает нас с Ро и двигается в нашу сторону. Не готова я сейчас разговаривать с ним. Хоть он и ни в чем не виноват, все же он ярчайшее напоминание о Дамире, а мне нервничать нельзя. Поэтому я, шустро развернувшись на сто восемьдесят градусов, двигаю в сторону общежития.

— Ника! — черт! Неужели догонит? У него что своих дел мало. Ро семенит за мной. — Ника, постой! — Сергей нагоняет нас буквально за несколько секунд и прихватывает меня за локоть. — Привет.

— Привет, Сереж, — выдавливаю из себя улыбку, — у тебя срочное что-то? Мы очень спешим. Да, Аврора?

— Да-да, очень спешим! — не теряясь, подыгрывает подруга.

— Вы же, кажется, в кафе шли? — прищуривается. Все-то он подмечает! Ох, уж эти Громовы! — Так что можем вместе выпить кофе. Идем?

— Сереж…

— Ника, нам надо поговорить. Я тебя уже почти две недели выцепить никак не могу. Дамир… Он…

— Зачем? — перебиваю, не дослушав то, что хочет сказать Сережа. Да, невежливо и грубо, но я не хочу ничего слышать о том, кто растоптал мое доверие. — Зачем тебе это? Боже… Ты же и сам прекрасно знаешь, что между нами произошло! Знаешь, что он сделал! — начинаю кричать. Нервы сдают. Только бы не заплакать.

— Ник, тише, не нужно, — аккуратно поглаживая по плечу, успокаивает Аврора.

— Не хочу ничего о нем слышать! Знать твоего брата не хочу! — последнюю фразу выплевываю с едва сдерживаемой злостью.

— Ты не все знаешь, Ника, — настаивает на своем Сережа.

— Я знаю достаточно. Не нужно пытаться его оправдывать. Дамир поспорил на меня, а я, как последняя дура, повелась на его слова и якобы сильные чувства. Что ж, молодцы, поржали! Весело было? — во мне все клокочет от ярости. — Если его беспокоит, что он проиграл спор, то это не моя проблема!