Судя же по изредка упоминаемым терминам "киренский лазер" (Chiron 429; Pelagonius 200; Vegece II.111.8, II.124) или "корень, который греки называют сильфием" (Vegece IV.22), некоторые рецепты попали в ветеринарные трактаты IV века из римских текстов написанных задолго до исчезновения киренского сильфия.
Сходство свойств вымершего киренского сильфия и существующих сейчас дудников обнаруживаются и вне медицины для людей и животных. Например в его использовании как инсектицида.
В I веке до нашей эры полиграф[110] Паксам рекомендовал сильфий как средство для уничтожения муравьёв. Цитата сохранилась в Геопониках:
Муравьи совершенно погибают, если ты разведешь киренейский сок оливковым маслом и выльешь эту смесь на муравейник (Геопоники XIII.10.6).
Как инсектицид сильфий также предложен Колумеллой:
Чтобы хлебный червяк[111] не уничтожил её (а он ест чечевицу ещё в стручках), ее, вымолотив, кладут в воду и отделяют полные зерна от пустых, которые сразу же всплывают наверх. Затем их сушат на солнце, обрызгивают уксусом с тертым сильфиевым корнем, перетирают, опять сушат на солнце и, дав остыть, ссыпают, если чечевицы много, в амбар (Колумелла 2.10.16).
Аналогичный рецепт, обработки сильфием чечевицы перед хранением, ранее приводился Катоном (Катон 116), что намекает на общую известность такого употребления сильфия в ранней античности.
Полных современных аналогий найти не удалось, но свойства инсектицидов у дудников имеются. По словам Шометона, порошок из семян дудника лесного (A. sylvestris) использовался для уничтожения вшей (Chaumeton, 1833). По мнению Демича, дягиль лекарственный, как инсектицид, сильнее (Strantz, 1909).
Даже не слишком полезным, тератогенным свойствам дягиля (Sage-femme, 2008) нашлось оригинальное античное приложение. В IV веке до нашей эры сильфий рассматривался в качестве мутагена для получения триплоидных сортов винограда без косточек. Такое свидетельство оставил один из основателей атомистики и материалистической философии Демокрит (Геопоники IV.7.3).
Если же сравнивать пищевое применение сильфия с ферулами или дудниками, то предпочтение вне всяких сомнений следует отдать дудникам.
Молодые стебли и камедесмолы некоторых видов ферул можно употреблять в пищу. На этом их сходство с сильфием заканчивается. Стебли ферулы не рассматриваются в качестве лакомства, в отличии от стеблей сильфия (Афиней 14.17). Стебли же дягиля как лакомство используются и в сыром виде (Strantz, 1909), и в приготовленном. Разве только их не солят, как в античности, а засахаривают (Chaumeton, 1833).
Корни ферул после сбора камедесмолы оставляют в почве, тогда как корни сильфия были основным коммерческим продуктом. Впрочем, как корни дягиля и других дудников, ради которых эти растения прежде всего и выращиваются. Конечно, можно было бы предположить, что корни сильфия выкапывались после сбора сока. С "надрезанием корня", как полагал Теофраст. Вот только зачем такие сложности? Сок с гораздо меньшими затратами можно извлечь из уже выкопанных корней, в том числе и в виде экстракта.
О том, что у сильфия собирали не только корни, но и семена – известно ещё от Теофраста (Теофраст VI.3.5). Семена дягиля – ценное эфиромасличное сырьё, ароматическая добавка и приправа (Николайчук и Жигар, 1992; Путырский и Прохоров, 2000). Семена ферулы вонючей (Ferula assa-foetida), которую многие годы принято считать сильфием, годятся в пищу только скоту в зимнее время (Флора СССР, 1951), поскольку из всех частей растения они обладают наиболее неприятным запахом.
Листья ферул в качестве специи никем не используются, в то время как листья дягиля и некоторых других дудников весьма востребованы в таком качестве. Также как и листья сильфия (Apicus 31).
Поразительное сходство в свойствах биологически активных веществ и употреблении сильфия и дудников, прежде всего дягиля лекарственного, убеждает в принадлежности киренского сильфия к роду Archangelica ничуть не меньше, чем сходство в морфологии.
Легенда о сильфии. Реликт или инвазивный вид?
οὕτω γὰρ καὶ τὸ σίλφιον ἀνατεῖλαί φασιν ἐν Λιβύῃ πιττώδους τινὸς ὕδατος γενομένου καὶ πάχεος
Ибо именно поэтому сильфий, как говорят, появился в Ливии, когда выпал дождь, описанный как “смолянистый” и густой
Теофраст. Причины растений. I.5.1.
There are more things in heaven and earth, Horatio,
Than are dreamt of in your philosophy.
Есть многое в природе, друг Горацио,
Что и не снилось нашим мудрецам.
Шекспир, Гамлет. Перевод М. П. Воронченко.
То что киренский сильфий был эндемиком, то есть местным видом, характерным только для этого региона, сомнений не вызывает. Об этом упоминал ещё Теофраст, описывая Киренаику:
Самой большой примечательностью страны является сильфий (Теофраст IV.3.1).
Средиземноморье из-за своего положения между Европой, Азией и Африкой является одним богатейших с точки зрения биоразнообразия регионов мира с высоким уровнем эндемизма. Хотя непосредственно в Ливии эндемизм довольно низок. Всего 4 % таксонов являются эндемичными (75 таксонов). Большинство эндемичных растений ливийской флоры (59 видов) сосредоточено в районе гор Киренаики – эль-Джебель-эль-Ахдар. Это связано с физико-географическими и климатическими условиями, которые изолируют регион от остальной части страны и способствуют ограничению эндемичных видов (El-Darier and El-Mogaspi, 2009).
Однако вопрос о том, был ли сильфий реликтовым растением, оставшимся от прошлых геологических эпох, или приспособившимся к местным условиям недавним переселенцем, остается открытым.
Античные авторы заявляют о версии вселения. Теофраст сообщает, что сильфий в Кирене появился только после странного смолянистого дождя:
В некоторых местах после дождей появляется особенное изобилие растительности; так было, например, в Кирене после густого, как смола, дождя; тогда возле города и вырос лес, которого раньше не было. Говорят, что и сильфий, которого раньше не было, появился по какой-то сходной причине (Теофраст III.1.6).
Несколько позже он упоминает и дату появления сильфия, которую можно отнести к 638 году до нашей эры:
Жители Киренаики рассказывают, что сильфий появился у них за семь лет до основания их города: основали же они его лет за триста до того времени, как Симонид был архонтом в Афинах (Теофраст VI.3.3).
Рассказ о появлении леса и сильфия на берегах Сирта после дождя чёрного цвета приводит и Плиний Старший (Pliny XVI.LXI.143; XIX.XV.41). При этом он ссылается на наиболее достоверных (certissimus) греческих авторов. В сноске указано, что в некоторых вариантах рукописей говорится о "старейших" (vetustissimus) или "очевиднейших" (euidentissimus). Скорее всего о данном событии, произошедшем задолго до Теофраста, существовали и более ранние источники.
Противоположное мнение отражено в комментарии к английскому переводу "Естественной истории", 1855 года издания:
Эта история, заимствованная у Теофраста, очевидно, сказочна (сноска к Pliny XVI.LXI).
Хотя совершенно непонятно, что тут сказочного? Так называемые цветные дожди, обычно ливневые, окрашенные пылью разного цвета, не слишком большая редкость. Чаще идут так называемые "кровавые дожди":
на сѣверномъ берегу Африки и у Азiатскихъ береговъ Средиземнаго Моря можно было исторически прослѣдить цѣлый рядъ дождей красной пыли, ниспадавшихъ непрерывною линiею въ направлении, гдѣ Средиземное Море останавливало восходящiй африканскiй знойный воздушный потокъ южнаго материка (Эренберг, 1867).
