— Так, солдаты. У меня для вас две новости, и обе плохие. Как вы уже знаете, флот ушёл. Очень вероятно, он больше не вернётся. Если гражданские решат, что система не настолько нужна киннарам, чтобы начинать острую фазу войны с технофанатиками, нас здесь оставят. Вы сами знаете, что это — рационально. Вторая новость заключается в том, что максимум через сутки на планету высадятся технофанатики. Количества мы не знаем, вряд ли много, однако флот, который пришёл в систему, достаточно велик.

— Что же нам делать, командующий? — спросил кто-то на общем канале.

— Можем спрятаться, но тогда это будет навсегда. Рано или поздно нас найдут и переловят поодиночке. Можем дождаться, когда враг сядет, и подстроить ему ловушку. Что выбираете?

Тиана мысленно поморщилась. Нет, с одной стороны, Ирс прав. Некрасиво заставлять товарищей что-то делать. Он ведь не настоящий командир, которого положено слушаться, даже если он посылает на смерть. «И всё же мог бы просто приказать, — вздохнула девушка. Они же сейчас все откажутся! Риск слишком велик. Вероятность выжить при попытке подстроить ловушку гораздо выше, чем если просто спрятаться. Технофанатики вряд ли задержатся здесь надолго — будут ждать, когда их роботы приведут планету к стандарту. Это ещё лет тридцать минимум, если они не захотят увеличить количество автоматов. А за тридцать лет может много чего случиться!»

Тем удивительнее было услышать ответные возгласы на общем канале. Нет, десантники не выбрали в едином порыве нужный ей вариант.

— А что вы посоветуете, командир? Что бы вы выбрали? — сразу несколько солдат задали один и тот же вопрос. Даже Дин, кажется, отметился.

— Я собираюсь попробовать устроить им ловушку, — ответил Ирс. — Это не слишком рационально, но оставаться на планете на многие годы я не хочу.

В эфире вновь воцарилось растерянное молчание.

— Я пойду с командиром! — не выдержала Тиана. — Кто с нами — подойдите сюда.

Тех, кто предпочёл спрятаться, так и не нашлось. Все собрались вокруг Ирса с Тианой. Девушка подумала, что если бы она по-другому сформулировала, например добавила бы «а кто за то, чтобы спрятаться — соберитесь возле того дерева», — то нашлись бы и такие. «Почему нас технофанатики до сих пор не завоевали? — с ужасом подумала девушка. — Как киннары вообще могут воевать с такими войсками⁈ Они ведь боятся принимать решения, даже такие! Никому даже в голову не пришло спросить, куда делся настоящий командир, и почему Ирс командует!»

Следующие несколько часов слились в сплошную непрерывную работу. Тиана сама не заметила, как почувствовала себя главной. Почему-то предложения по подготовке были только у неё, и они автоматически принимались за неимением других.

— Дядя Ирс, а как мы будем делать ловушки? Смотри, какая площадь большая! Они ведь могут сесть в любом месте!

— Ты ж сама предложила! Я думал, ты знаешь, что мы будем делать, а теперь на попятную идёшь⁈

— Да нет, я просто подумала — нам нужно сделать так, чтобы они сели в нужном нам месте.

— И как ты это сделаешь? Вроде ты не говорила, что ментальными силами хорошо владеешь.

— Я не владею. Я просто подумала — они ведь скорее всего на десантных ботах будут садиться. Ну, нам же говорили на обучении их стандартную тактику. А боты выбирают самые ровные площадки, автоматически. Вот мы и сделаем им эти ровные площадки.

— Девчонка, что ты мне голову морочишь⁈ — возмутился Ирс. — Как мы сделаем ровные площадки, если у нас нет ни копателей, ни строителей⁈

— Ну… — вздохнула Тиана. — Можно лопату сделать. Даже на космических кораблях без лопаты — никуда, а уж солдату и подавно. Наверное.

Лопаты они сделали. У каждой третьей тройки есть небольшой переносной конвертор. Работает практически на любом материале. Тиана нужный предмет смогла «сконструировать» всего за двадцать минут, а все остальные просто воспользовались «дизайнерским» решением.

Три сотни крайне удивлённых и неумелых, но хорошо физически подготовленных и послушных киннаров — это очень мощный инструмент в умелых руках. А Тиана вдруг обнаружила в себе талант организатора. Пришлось, правда, показать, как правильно работать с лопатой, переждать волну удивления, но потом дело пошло. Десантники под её руководством очень шустро рыли ямы, изображая из себя каких-то футуристических коллективных насекомых.

— Ты ж вроде площадки разровнять хотела, — озадаченно спросил Ирс на личном канале, — а они у тебя ямы роют.

— Ну да, — согласилась Тиана. — мы эти ямы чем-нибудь накроем, а сверху засыплем песком. Главное, чтобы достаточно толстый слой был. Ты же знаешь, у них сканеры работают всего на тридцать сантиметров в глубину.

— Вот оно что! — сообразил старик. — А ведь здорово придумала! Автоматы работают по шаблону. Их не насторожит, если они увидят несколько ровных площадок. Просканируют, убедятся, что всё нормально, и сядут, а потом провалятся. Это может сработать! Это тебя тот дикарь научил?

— Не, конкретно эти ловушки я сама придумала, — гордо улыбнулась Тиана. — Он только научил меня, что лопата всегда должна быть! Пойдём, дядя Ирс, надо ещё придумать, из чего делать щиты!

Расстояние, которое обычный ликс проходит часов за сто, они с Гаврюшей пролетели за десять. Скорость была так высока, что даже Киннары поначалу не поняли, что это такое летит. Ну, по крайней мере, Герман не мог иначе объяснить, почему его не сбили ещё на дальних подступах, на первой линии обороны. Гаврюша пронёсся через оборонительные порядки на такой скорости, что даже не заметил попыток его остановить. Ничем смертельным в них не стреляли. Остро чувствовалось смущение тихохода. Бедному ликсёнышу было ужасно неловко, потому что старшие смотрели на него с недоумением и неодобрением. Он почувствовал себя нашкодившим ребёнком, который разбил мамину вазу и она недовольно качает головой.

Возле планеты встречали уже более организованно. Десять часов вполне достаточно, чтобы отреагировать. Вот только Герман, поняв, что его план с тихим проникновением приказал долго жить, решил — гулять, так гулять. С момента появления в обычном пространстве он даже не пытался сбросить скорость, и тормозить начал только когда достиг орбиты спутника. Сам понимал, что это слишком близко, но по-другому уже точно не получалось — иначе перехватили бы. Ускорение навалилось так, что не по себе стало даже Гаврюше, что уж говорить о самом Германе где-то внутри тела тихохода. В последний момент парень попытался сжать своё тельце покрепче, в надежде, что это поможет избежать совсем уж фатальных повреждений.

Сразу «втыкаться» в планету Лежнев не решился. Один круг, другой, третий… Он успел рассмотреть город — необычный, или это в зрении тихохода он так выглядит, не разобрался. Несколько раз его пытались перехватить, в последний раз едва удалось уклониться — слишком много ликсов собралось. «Пора нырять». Туман в голове мешал внятно думать. Герман начал постепенно погружаться в атмосферу. Это было больно! Все не закрытые бронёй части жгло, как огнём — настолько сильно он разогнался. Взрослые ликсы чувствуют себя комфортно даже в короне звезды, но то — взрослые, а Гаврюша ещё не огрубел достаточно, чтобы игнорировать высокие температуры.

Он тормозил изо всех сил. Боль в собственном теле чувствовалась почти так же сильно, как обгорающая поверхность Гаврюши. Последним усилием Лежнев направил своё падение в какой-то водоём в черте города, что он рассмотрел, когда был на орбите. Удара он не почувствовал. Кажется, потерял сознание — не тихоход, он сам. Очнулся уже не в слиянии, и очень пожалел, что не умер. Болело всё. Кости, внутренности, глаза, волосы, уши, мозг — так, по крайней мере, казалось. С трудом вытянув руку нащупал скафандр, подтолкнул к ногам. Пихнул внутрь одну ногу, другую, дождался, когда живая ткань обтечёт тело и облегчённо выдохнул. Скафандр тут же начал заливать в кровь медикаменты. Обезболивающее, кровоостанавливающее, стимуляторы. От облегчения накатила эйфория, хотелось закрыть глаза и наслаждаться самым прекрасным ощущением в жизни: терпимой болью. Полностью медикаменты её не убрали, но уже не хотелось убиться, только бы прекратить эти мучения.