Власа была права — Лада оказалась богиней кухни. Не в обиду нашей кухарке будет сказано, но еда Лады даже вкуснее. Яславу действительно повезло.

На ночь я расположилась в комнате Власы. Но несмотря на то, что мы оказались в одной комнате, мы не разговаривали всю ночь, а легли спать.

А утром меня разбудила трель моего переговорника. Я нашла его на прикроватной тумбочке и посмотрела кто звонит. На крышке переговорника высветиламь буква "Ü". Странно. Я не помню никого с таким инбуком.

— Слушаю? — спросонья ответила я.

— Привет. Не спишь? — раздался голос Иллариона.

Богиня! Я же без иллюзии! А если он меня увидит без иллюзии?!

Но я быстро успокоилась. В комнате темно. Власа вчера перед сном занавесила окна, поэтому солнце не попадало в комнату через плотные шторы.

— Уже нет, — ответила я, быстро накидывая на себя иллюзию. — У тебя что-то случилось?

— Мы можем встретиться? — осипшим голосом спросил Илларион. Я насторожилась. Что это у него с голосом?

— Конечно. Когда?

— Можешь сегодня?

— Могу. Приходи к Влаславе. Я времено живу у неё. У меня пока нет сегодня дел, так что я свободна весь день. Можешь приходить в любое время.

— Хорошо. Я скоро буду. — Илларион отключился.

Я вскочила и первым делом растормашила Власу. Эту соню нужно долго будить. Но сегодня она быстро встала. Наверное, ей стало любопытно, что случилось у Иллариона.

Я думала, что он придёт ближе к обеду, но он пришёл раньше. Мы только сели за стол завтракать, когда в дверь постучали. Горничная пошла открывать (та алли, которая мне открывала дверь, оказалась горничной. Родители Влаславы и Яслава на три месяца сняли детям отдельный дом).

— Доброе утро, — в столовой появился Илларион. Он был какой-то осунувшийся. — Всем приятного аппетита.

— Присоединяйся к нам, — пригласил Яслав.

Илларион не стал спорить и сел за стол. Горничная поставила перед ним ещё один столовый прибор.

Мы все ели в тишине. Но тишина была какая-то напряжённая. Думаю, из-за Иллариона. Все видили в каком состоянии он был.

— Лар, что у тебя случилось? — не выдержала я.

Мы закончили завтракать, а Илларион все сидел поникший и кажется даже постаревший. Может мне показалось?

— Медальон пропал, — Илларион посмотрел на меня. — Точнее, его украли.

Я выругалась нецензурными выражениями, несвойственными для княжны. Мысленно. Час от часу нелегче. Во что он опять вляпался?

— Какой медальон? — спросил Яслав.

Илларион посмотрел на меня. Я кивнула. Я знала, что Яславу и Влаславе можно верить как самой себе. И на них можно положиться.

— Я маг молний. Но мой брат умер через месяц после нашего совершеннолетия. Мы у родителей были единственными детьми. Мама слаба здоровьем и она больше не могла родить. Отец знал что вслед за братом умру и я. Он привёз из Мэта артефактора. И мастер создал медальон, который и помог мне выжить и использовать магию, — рассказал Илларион.

— А из чего сделан медальон? — спросила Лада.

— Перед смертью брат тяжело болел и понимал, что умирает. Он отдал свои волосы, как частичку себя. Из них сделан медальон. А в середине медальона камень с водной магией брата, — ответил Илларион.

Пока Илларион рассказывал, я пыталась удержать Тею, которая так и норовила выйти и потереться о ноги Иллариона. Хотела оставить на нем свой запах. А ещё предлагала мне утащить его в кровать и начать делать котят. От такого сильного мага будут сильные и крепкие котята. А ещё мне приходилось бороться с обострившим обонянием. Без медальона я остро ощущала его запах. Он пах дымом и немного землёй. Почему землёй? Но мне нравился этот запах и я сдерживала себя, чтобы не прильнуть к нему и крепко-крепко прижаться. Можно даже как Тея, потереться о него.

Я тряхнула головой. Бред. О чем я думаю? Меня к нему влечёт. Но ведь и его ко мне должно влечь. Не хочу так, чтобы только я любила. Родители истинные и я вижу, что они искренне любят друг друга. И я хочу так же, чтобы не только влечение истинных, но и взаимная любовь.

— Ты имя мастера помнишь? — спросила Лада.

— Гариет Олмэт.

— Твой медальон единственный созданный мастером? — продолжала спрашивать Лада.

— Насколько я знаю, да. По крайней мере, я не слышал, чтобы ещё где-то этот медальон всплыл. А для чего ты меня об этом спрашиваешь? — Илларион с подозрением посмотрел на Ладу.

— Меня интересует другое, — вмешалась я. — Как его могли у тебя украсть, если ты его не снимаешь?

— Это произошло на званном вечере. Нас вчера пригласили на званый вечер. Моя мама из-за здоровья редко выходит из дома и занимается благотворительностью. Вот нас и пригласили на благотворительный вечер и ужин. Последнее, что я помнил, это как меня на танец пригласила дочь какой-то маминой подруги. У меня резко разболелась голова и кажется, я даже отключился на ужине. Проснулся уже у себя дома и без медальона. Как ты понимаешь, снять я его не мог. Значит, своровали. Родителям я ничего не сказал. Не хочу расстраивать мать. У неё слабое здоровье и если она узнает, что у меня пропал медальон, это подорвет её здоровье. А у отца и так дел выше крыши. Он последнее время дома появляется только к ужину, — ответил Илларион.

— Вспомни, что на этом званном вечере было странное, — попросил Яслав.

— А зачем это тебе? — Илларион посмотрел на Яслава.

— А Яслав у нас эксперт по ядам и зельям, — со смешком ответила заместо брата Власлава. Конечно эксперт, учитывая, что его не один яд и зелье не берут. За исключением зелий с меледиумом.

— Ничего я такого не помню, — Илларион пожал плечом. — Обычный вечер и ужин. Хотя, — Илларион задумался. — На ужине моё вино было чуть сладкое и пахло дайной. Я об этом сразу сказал, но дочь хозяйки вечера засмеялась и сказала, что это такое новое вино и у всех такое вино.

— Сладкое и пахло дайной, — повторил задумчиво Яслав. Вот уверена, он сейчас перебирает все известные ему яды.

Забыла рассказать что такое дайна. Это такой небольшой с ладошки продолговатый жёлтый фрукт. У него оранжевая сочная и сладкая мякоть. В середине фрукта в небольшом углубление находятся семена. Поэтому прежде чем его есть, его разрезают и очищают от семян. Потом режут на маленькие квадратные кусочки, предварительно очистив от кожуры и насадив на маленькие острые палочки, подают к столу. Но я знаю, что простолюдины предпочитают этот вкусный фрукт есть без всего этого мытарства. Просто очищают его от семян и так руками едят, откусывая мякоть от кожуры. Из него делают вкусные десерты и даже джемы и варенья. Бабушкина компаньонка готовит из дайны безподобное варенье.

— Варенье в вино не могут добавить, — сказал Яслав. — А ты сказал, что у тебя разболелась голова и ты не помнишь, что дальше с тобой случилось и очнулся только у себя дома. — Илларион кивнул. — Остаётся только одно. Это даже не яд, а скорее зелье от бессонницы. Но если его добавить чуть выше нормы, то он вызывает такой эффект. Цейрон.

— Цейрон, — повторила я. — У деда в аптеке часто его заказывают дамы в возрасте. Дед всегда строго- настрого запрещает принимать его больше нормы. Оно очень горькое и и в него как раз чаще всего добавляют сок дайны, чтобы зелье не было таким горьким. Рамид пытается улучшить свойство, чтобы оно не было таким горьким.

— И что же мне делать? — поник Илларион. Он запустил руки в волосы и схватив их у корней, опустил голову.

— Я могу помочь, — подала голос Лада. Всё посмотрели на Ладу. — Я могу в Министерстве посмотреть, где живёт мастер, если он конечно не вернулся обратно в Мэт.

— Нет, — покачал головой Илларион. — Отец говорил, что мастер решил обосноваться здесь. Только после того, как он сделал медальон, я его больше не видил.

— Если он решил остаться здесь, значит, должен был зарегистрироваться в Министерстве Магии. А если, как сказал Илларион, его медальон единственный, я посмотрю в отделе индивидуальных изобретений. Там точно должны быть сведения о мастере медальона.