— Неплохо, — говорит Тайра, цокнув языком. — Смахивает на мечи. У меня как раз меч так себе. Может, этот лучше будет. Ну, что, разделим их по-братски?

С этими словами он берет один из камней с пьедестала. В ту же секунду раздается громкий звук, похожий на чавканье грязи под ногой или звук воды, утекающей в слив раковины.

— Так и должно быть? — спрашиваю я Тайру тихонько.

— Да, — говорит она. — Так всегда бывает, когда осколок кто-то присвоит. Сам мир вокруг начинает пропадать. Коллапсирует. Нам здесь больше делать нечего.

Краем глаза я замечаю какое-то движение на границе леса. И с ужасом понимаю, что черные тени, движущиеся там — это несколько новых черных существ, подобных убитому Тайрой.

— Смотри! — указываю я ей туда, откуда уже приближается несколько противников.

Тайра молниеносно вскидывает лук и достает стрелу.

— Хватай осколок и валим отсюда! — говорит она, спуская тетиву. Может быть, мне показалось, но стрела явно летела чуть левее цели. Однако уже в полете она вдруг дернулась и отклонилась немного вправо, поразив фомора прямо в грудь, отчего он опрокинулся на спину, молотя по земле руками, и через секунду истаял.

Я осторожно беру с пьедестала голубоватый кристалл. На ощупь он холодный, а поверхность очень неровная, словно на грубом сломе.

В ту же секунду, как он покидает пьедестал, раздается тот же противный звук, но уже намного громче. После этого прямо посреди пустого пространства, отделяющего нас от леса. появляется нечто… я бы назвал это трещиной. Только вот такое ощущение. что треснул сам воздух. Трещина начинает постепенно расширяться. Тем не менее, я все еще не понимаю, куда же бежать. Прямо туда? Или я сейчас провалюсь в какой-нибудь разлом между мирами, в котором меня сами тирны не найдут?

Тайра тем временем поражает еще одного противника. Но из леса выбегают все новые — их уже десятка полтора, и они с нечеловеческой скоростью несутся к нам. Еще один выстрел — и вновь удачно, но я понимаю, что всех перестрелять она не успеет.

Тем временем, трещина становится шире, и я вижу сквозь нее кирпичные обои и календарь с драконом. Это же та самая квартира! Значит, туда нам и надо. Но трещина пока толщиной всего лишь с мою руку — пролезть в нее невозможно. А фоморы все ближе — их хищные желтые глаза сверкают уже шагах в двадцати от нас. Они сбились в плотную толпу, ощетинившуюся бахромой длинных рук с искривленным когтями.

— Активируй кристалл и давай в рукопашную! — кричит мне Тайра.

— Я не умею! — отвечаю я растерянно.

Она чертыхается сквозь зубы и выпускает еще одну стрелу. Я понимаю, что еще раз она выстрелить не успеет — когтистая лапа рассекает воздух уже метрах в трех от нее.

Тайра делает взмах рукой, и из ее ладони вырастает голубой клинок, прямо как у парня, едва меня не убившего. Хищный замах, и рука ближайшей твари отлетает в сторону, вместе с половинной головой. Но это ничего не решает — место убитой твари тут же занимают две новые, столь же разъяренные. Тайра делает два шага назад, размахивая клинком перед ними и не давая подойти.

Тем временем, трещина делается шире. Увидев, что она достаточно широка, Тайра разбегается и прыгает в нее. Я даже не успеваю спросить, достаточно ли это безопасно. Мне остается только последовать ее примеру, тем более, что ближайший из фоморов уже всего в паре метров от меня. В течение примерно секунды я ощущаю нечто, похожее на полет в невесомости среди стремительно пролетающих мимо ярких вспышек, словно несусь по тоннелю метро. А потом осознаю себя стоящим рядом с Тайрой прямо в прихожей загадочной квартиры.

Бес встречает нас удивленным выражением лица и даже отшатывается к стене, но похоже, он шокирован не столько нашим возникновением из воздуха, сколько тем, что нас двое.

— Привет! — улыбается ему Тайра. — Ты Бес, да? Больше никогда не отправляй людей в схрон, не проинструктировав нормально. Так нельзя, чуть не угробил человека!

С этими словами она хлопает Беса по плечу и удаляется в дверь. Тот молча провожает ее удивленным взглядом.

Дата: 22 октября 2020 года.

Статус: турнир активен.

Количество участников: 29.

Напоминаем зрителям и участникам турнира, что со всеми участниками, имеющими негатор, можно связаться при помощи нашего приложения.

В то же время, просим не злоупотреблять этой возможностью: у участника может не быть возможности поддерживать с вами общение.

Глубокая ночь. Холодный ветер гоняет последние опавшие листья по аллее парка. На дорожке, вымощенной плиткой, стоят друг напротив друга двое парней лет двадцати. Один, низкорослый, светловолосый и бледный, одет в черную куртку. Он ежится от холода, накинув на лицо капюшон. Его визави — смуглый, с черными волосами, одет в серое пальто и держит руки в карманах. Выглядит он заметно увереннее.

— Ты просил меня прийти, я здесь, — говорит второй с едва заметным акцентом.

— Я просил прийти без оружия, — говорит парень в капюшоне.

— Я безоружен. Можешь просканировать.

Блондин достает мобильник и зачем-то направляет на своего визави камеру. После этого удовлетворенно кивает и откидывает капюшон. На его щеке виден безобразный шрам от правого глаза до нижней челюсти.

— Убедился? — спрашивает его визави. Тот кивает. — Ну, так о чем же ты хотел поговорить?

— А о чем мне с тобой говорить? — ухмыляется обладатель шрама. — О том, что ты идиот, разве что.

Не давая противнику опомниться, он тут же наносит ему удар ребром ладони в шею. Причем, еще не успев добраться до тела врага, рука его обрастает блестящим зеленоватым покровом, похожим на бутылочное стекло, и превращается в острое лезвие с рваной кромкой. Точь-в-точь — край разбитой бутылки.

Но и противник его не лыком шит. Удар светловолосого рассекает воздух там, где секунду назад была шея парня в пальто. Тот же, успев присесть, наносит противнику удар кулаком в живот.

Блондин утробно ухает и начинает рубить пространство перед собой руками, нанося удары один за другим. Это похоже на работу какой-то машины: например, лесопилки или уничтожителя бумаги. Кажется, что черноволосый парень уже должен быть изрублен на куски, но он — вот же диво! — благополучно уворачивается от всех ударов. Противник же его все больше входит в раж, рыча от ярости и не видя ничего вокруг себя.

Но вдруг картина резко меняется. Рубанув в очередной раз воздух, парень со шрамом не заносит руку для нового удара, а резко вытягивет вперед ногу, почти теряя равновесие, но в то же время ставя подножку сопернику. Тот, уже начавший двигаться как раз в том направлении, запинается об нее и падает на дорожку, разбивая ладони о шершавую плитку и испачкав в луже стильное пальто. Победитель вскидывает руку вверх для завершающего удара.

В этот момент раздается короткий свист, и светловолосый на секунду застывает на месте, дернувшись, словно марионетка, хозяин которой чихнул. В свете луны на его лбу что-то сверкает, как будто он надел на лоб подвеску с драгоценным камнем. Если приглядеться, можно понять, что это наконечник стеклянной стрелы. А оперение ее торчит у парня из затылка. Мгновение, и тело светловолосого оседает на тротуарную плитку, оставляя кровавую дорожку на пальто его противника. Тот поднимается на ноги и стряхивает испачканные ладони.

Из-за толстого старого тополя на другом конце аллеи появляется стройная гибкая фигура в полупрозрачных доспехах, отливающих золотом. В руках она сжимает длинный стеклянный лук. Шлема на ней нет, так что можно увидеть, что это рыжеволосая девушка с вздернутым веснушчатым носом. Парень молча показывает ей поднятый вверх большой палец.

— Извини, Скарфейс, — произносит он, глядя на неестественно скорчившееся у его ног тело. — Был бы я истинным рыцарем, пришел бы один. Но рыцари долго не живут.