В этот момент из лезвия на его руке вырастает узкий длинный шип, похожий на гигантскую колючку терновника. Мне приходит в голову, что точно такие же я только что видел у хордлингов. Спиридонов смотрит на него со смесью интереса и ужаса.

— Эй, ты чего! — спрашивает полушепотом Борс. — Ты серьезно собираешься…

— Серьезно, — кивает Артур. — Ты же видишь, что он боится ее больше, чем нас. Думает, мы тут шутки шутить пришли. Это надо исправить.

С этими словами он берет эксперта за средний палец и вгоняет иглу вглубь пальца. Тот тут же начинает орать, причем куда громче, чем можно было ожидать только лишь из-за того, что человеку проткнупи палец. Его тело трясется, словно Артур пропустил по нему ток.

Изольда морщится и отворачивает лицо, Тристан обнимает ее за плечи. Борс смотрит на происходящее с раскрытым ртом, словно ребенок на фильм ужасов. Мне хочется отвернуться, но я делаю над собой усилие.

— Будет еще больнее, — спокойно, без всякой злости в голосе говорит Артур. — Серьезно, Борис Игнатьевич, я бы не хотел продолжать, но вы не оставляете нам выхода.

Спиридонов в ответ орет изо всех сил. Редкие осмысленные слова, которые можно расслышать в его крике исключительно нецензурные.

— Прекрати уже, — тихо произносит Изольда. Такое ощущение, что она испытывает не меньшие мучения, чем пленник.

Артур вынимает иглу из пальца эксперта. Тот пытается схватиться за руку, но Борс не дает ему.

— Все равно, вы все сдохнете, — шипит Спиридонов сквозь зубы.

— Все люди смертны, — пожимает плечами Артур. — Не будем вдаваться в философию. Где ее логово? Где?

Собеседник отвечает рифмованной фразой, из которой становится очевидно, что отвечать на вопрос откровенно он не намерен.

— Я предупреждал, — бесстрастно произносит Артур и вновь вгоняет шип в его палец. Пленника начинает ломать и корчить, словно в каком-то кошмарном танце. Его крики, наверное, было бы слышно даже в Москве, если бы не негатор, включенный Мерлином. С ним их не слышно даже прохожим за забором, если вдруг там кто-то есть.

Проходит несколько очень долгих секунд, прежде чем Артур извлекает шип.

— Это не закончится, — произносит он. — Это не обычные пытки, которые применяют здешние спецслужбы и бандиты — те время от времени приходится прекращать и вообще проводить осторожно, чтобы не убить допрашиваемого. Здесь не так. Я буду повторять снова и снова.

— Ладно, — сдается Спиридонов, хватая ртом воздух. — Уговорил.

— Я слушаю, — говорит Артур, не убирая шип.

— Все равно она вас всех убьет, — произносит эксперт, тяжело дыша не в силах даже вытереть крупный пот. — Вы не понимаете, во что вообще влезли. Это не просто Турнир. Не просто про то, кому достанется очередной замок. Здесь затронуты такие силы…

— Ближе к делу, — обрывает его Артур.

— И так ближе некуда! — выдыхает Спиридонов, расстегивая ворот рубашки. — Ребята, серьезно, просто сдайтесь ей. Так всем будет проще.

Лицо Артура дергается. Достав из-за спины руку с шипом, он делает решительный шаг к эксперту.

Тот бледнеет и вытягивает вперед руки в останавливающем жесте.

— Ну, ладно, раз уж вам так не терпится сдохнуть. В последнее время она обычно живет…

В следующую секунду раздается громкий мелодичный звук, словно где-то в углу комнаты лопнула струна. Машинально я поворачиваю голову туда, но там ничего нет, только мелко дрожит занавеска. Борс резким движением отдергивает ее, и обнаруживает на подоконнике странный цветок в горшке. Из земли торчат тонкие полупрозрачные стебли, на одном из которых словно только что раскрылся огромный бутон. Бутоны на остальных, похоже, еще не созрели.

Тем временем, Спиридонов уже хрипит на полу в тщетных попытках расстегнуть воротник. Из его плеча торчит оперение маленькой хрустальной стрелки, длиной не больше швейной иглы.

— Где?!! Где она?!! Место?!! — вопит Артур, хватая неспособного сопротивляться эксперта за лацканы пиджака, но тот уже неспособен издавать что-то, кроме нечленораздельного шипения и бульканья.

— Изольда! Что-то можно с ним сделать?! — Артура, кажется, от ярости вот-вот тоже хватит приступ.

— Я… попробую… — лепечет бледная дрожащая Изольда, доставая несколько мутно-белых осколков, и одновременно одной рукой пытаясь открыть какое-то приложение в негаторе. Тем временем, агония эксперта, похоже, вступает в завершающую стадию — он уже почти не двигается.

За окном разносятся отдаленные завывания полицейской сирены.

— Изольда! — заходится Артур.

— Нет… Ничего… — произносит она. — Его не спасти.

Саданув кулаком в доспешной перчатке, Артур ломает прикроватную тумбочку. Сирена, между тем, становится громче и отчетливее.

— Уходим, — говорит Артур. — Живо, через окно на первом.

Не сказать, что здешняя полиция представляет для нас большую проблему, но раз уж она приехала, делать в доме нам нечего.

Обратно мы бежим не в сторону станции, а к соседнему поселку.

— Это… конец… — выдыхает на бегу едва поспевающий за мной Мерлин. — После такого… она нас…

Продолжение явно не требуется.

Дата: 06 ноября 2020 года.

Статус: турнир активен.

Количество участников: 4.

Фирма настоятельно просит зрителей Турнира и всех нездешних не покидать в ближайшее время свои дома и не взаимодействовать с участникаии Турнира.

Положение в Москве остается крайне сложным!

Фирма прилагает максимальные усилия к тому, чтобы стабилизировать ситуацию. Обо всех изменениях мы сообщим вам дополнительно!

Знакомый кабинет орденского руководителя не претерпел никаких изменений. Только на карте Москвы за спиной хозяина появилось несколько новых точек, некоторые из которых обведены красным цветом. Возле одной при этом выведен жирный восклицательный знак.

Хозяин кабинета сидит в своем кресле, озабоченно постукивая ручкой по столешнице. Напротив него с виноватым видом расположился капитан-командор Коновалов.

— Ну, что, капитан? — начинает начальник. — Сгорела твоя операция, как я погляжу?

— В принципе, еще не все потеряно, — отвечает Коновалов быстрой скороговоркой, словно боясь, что его перебьют. — Сейчас у нас есть два потенциально устраивающих нас кандидата. Они не в лучшем положении. Прямо скажем, в паршивом. Но одно небольшое вмешательство с нашей стороны… В общем, я подготовил план небольшой такой силовой операции: спецгруппа с двумя силовыми сферами вламывается в логово этой седой мрази. Благо, мы установили, где оно находится. Под сферами нам не страшно применение ею магии. Так что мы всех тем благополучно валим, включая ее. А потом…

— А потом все твои кандидаты оказываются по уши скомпрометированы! — отрезает начальник. — Ты что, капитан-командор, в детстве с кроватки уроненный?! Да любое наше вмешательство — это скандал до небес, за который меня магистр в позу собаки мордой в пол поставит. Это раз. Потом, все эти твои ребятки, которых ты хочешь продвинуть в наследники, тут же получат репутацию агентов Ордена. А зачем нам агенты, про которых каждая собака знает, что они наши агенты? Это два.

Приор загибает пальцы, словно загоняя гвозди в крышку гроба.

— Наконец, — продолжает он, — Я не могу рисковать группой спецназа. Если что-то пойдет не так, если сфера глюканет, они останутся беззащитными против врага, от которого так просто трусами не отмахаешься. Она на них только посмотрит, и они сами застрелятся. Ты представляешь себе масштаб последствий?!

— Но послушайте… — оправдывающимся тоном протестует Коновалов.

— Нет, послушай меня ты! — обрывает его начальник. — Вся эта история с попыткой завербовать тирненка с самого начала была авантюрой. Двое твоих кандидатов погибли, еще двоим свернут шеи со дня на день. Это провал. Но это провал пока что маленький. Это такой провал, который я могу объяснить Капитулу. Разведу руками, скажу: «Не шмогла я, не шмогла». Что они нам сделают? Да ничего. Ну, ничего не выиграли, но ничего и не проиграли. Но если мы в попытке прикрыть этот провал угробим группу захвата с двумя сферами, то оба пойдем под трибунал. Со всеми вытекающими. Ты меня понял?