Очевидно, что в этот раз племена сошлись именно на втором варианте. Так что замок герцога Дубри вырезали, самого его растащили по зубцам, а что случилось с его семьёй, как и со всеми жителями близлежащий поселений — то и не представлять лучше. Жрать свою живую добычу они не брезговали никогда. Да и не только жрать.

Отряд самого Роланда в этих землях оказался почти случайно, они были в соседней провинции по распоряжению короля. Его величеству не понравилось отсутствие графа Баскского на ежегодном балу. Как выяснилось, причина у графа была более чем уважительная: его обглоданные кости к моменту прибытия отряда уже успели перестать вонять, когда отряд прибыл не место, а замок обнесли до такой степени, что только стены с воротами и остались. Так что, повинуясь чутью, Роланд отправил троих гонцов обратно в столицу, а сам решил проверить, как обстоят дела у соседа, который, собственно, и допустил этот ужас.

Чего и следовало ожидать: на пути отряда встречались только выжженные деревни, да разграбленные хутора. В одном из таких сёл отряд потерял троих. По глупости. Те решили напиться из колодца, да лошадям своим воды дать. В результате чего сгорели буквально за день. Жуткая смерть, а отрядный пастырь только и сумел, что облегчить их уход.

И вот сейчас, спустя почти неделю беспрерывной скачки, они наконец увидели зарево на севере от основной дороги. Что это — сомнений не оставалось, так как солнце восходила за их спинами, но была надежда, что они всё же нагонят банду, затеявшую все эти бесчинства и узнают, что на этот раз задумала Орда. Это если совсем повезёт.

Беда лишь в том, что от пожарища отряд конников отделял довольно густой лес, что своей полосой и служил границей между графством и герцогством. И вот из этого леса выбрался… кто-то.

Роланд напряг зрение, даже привстал на стременах. Его кулак взлетел вверх, давая команду отряду остановиться. Знаменосец тут же поднял знамя, дублируя приказ.

— Стой, конница!

Отряд замер на месте, а всадники принялись успокаивать встревоженных лошадей.

— Дева. — удивлённо проговорил Роланд. Взор Командира позволил ему видеть дальше любого из своих подчинённых. И видел он, как ладная девушка в плотно подогнанных латах работы неизвестного мастера, да вдобавок не оставляющих никакого сомнения в половой принадлежности беглянки, то и дело оглядываясь назад убегает от кого-то. Впрочем, скоро всё стало на свои места, ибо из леса выбежали сначала гоблины, затем и те, кто покрупнее — орки. Последним вышел, вне всякого сомнения, Вождь, самый здоровый из орков, чуть ли не на две головы выше своих сородичей и во столько же раз шире. Из брони у него были только килт из стальных пластин красного цвета, тяжёлая пряжка на ремне, да наплечник. В одной руке нелепая в своих размерах булава, а в другой жуткого вида топор. Любой рыцарь из столицы назвал бы его клоуном, но это было бы испражнением кретина, который ни разу с такими не сталкивался. Ибо Вожди сначала завоёвывают в бою своё право так называться, а потом разжираются ещё сильнее, становясь злее и куда опаснее, превращаясь буквально в рыцарей от мира орков.

Роланд скрипнул зубами. Он уже ненавидел эту тварь. Не только за то, что уже увидел, а за то, что такая мерзость имеет наглость вставать с ним на одну ступень. И прямо сейчас рыцарь имел все возможности доказать этой твари всю глубину её ошибки. Добавляло огня в топку ярости ещё и наличие убегающей женщины.

Роланд дёрнул поводья и послушный конь, вмиг поняв настрой седока развернулся к неровному строю кавалеристов.

— Отряд! Эти твари посмели вторгнуться на земли людей! Убивать тех, кого мы поклялись защищать! И мы их не защитили! — ответом ему был скрип зубов и злые проклятья. — Но сейчас мы можем отомстить!

Кавалеристы вздели пики в небо и заорали что-то кровожадно-одобрительное, а сам командир пришпорил своего коня и ринулся в бой первым. Кровь кипела от ярости и предвкушения, а глотка уже не могла исторгнуть из себя ничего кроме рычания. И именно рычанием и был крик рыцаря набирающего разгон.

— На копьё эту нелюдь!

— Ур-р-а-а-а-а! — вторила ему дюжина лужённых глоток.

Несмотря на свой перфоманс с порталлом, Виктория себя самоубийцей не считала, а посему, чем закончится эпичное противостояние Альянса и Орды досматривать не стала, напротив, стараясь удрать и от тех и от этих как можно дальше. Разве что сбросила свой квадрокоптер, дабы тот заснял чем всё закончится и вернулся к ней. Конечно, полезнее было бы оставить его при себе, чтобы помечал опасности впереди, но во первых, аэрофотосъёмка местности у девушки уже была, так что до тракта, ведущего вглубь человеческих поселений она как-нибудь доберется, а во вторых, ну интересно же! Первый шок у девушки уже потихоньку прошёл и начала возвращаться та прежняя лёгкость восприятия окружающего, что практически была на грани эйфории. Всё равно что стимулятор принять перед бессонной ночью за расчётами.

Вика давно заметила на себе этот эффект, но списывала его на очень высокое содержание кислорода в атмосфере, почти двадцать два процента. Ну а общее улучшение тонуса организма и небольшое увеличение силы списывала на натуральные продукты и благоприятный эмоциональный климат.

Так что сейчас, практически пробежав десять километров она не так уж сильно и запыхалась. Даже была кое-какая уверенность, что речку, что преграждала ей путь девушка просто переплывёт, если мостик, присутствующий на скомпилированной из снимков карте планшета по какой-то причине окажется сломан.

«Ласточка» догнала Вику, когда уже совсем рассвело, а добротный, пусть и не широкий каменный мостик был пройден. Снова началась лесополоса, а до тракта оставалось каких-то жалких пара километров. Заряд дрона показывал дно, так что механизм, устроившийся на плечевом креплении, сразу начал поглощать накопленный заряд батареи и одновременно передавать на планшет всё, что наснимал. Это стало сигналом для девушки, что пора бы и привал сделать. Хотя бы чтобы посмотреть, сколько преследователей у неё осталось и какого они цвета.

— Какого… — записи прошло минут пять, а у Виктории уже глаза полезли на лоб. И было от чего…

К тому моменту, когда «Ласточка» подлетела достаточно близко бой уже шёл вовсю. Кавалеристы крутились вокруг отряда «орков» и рубили зелёных, кто мечами, кто топорами, благо копья, судя по всему, разбились при первой сшибке. Но безнаказанно у всадников это делать не получалось. Вот сначала на одного напрыгнуло несколько брошенных в него коротышек и тот под массой зелёной плоти вывалился из седла. Кого-то подбежали и несмотря на полученные раны, стащили с седла. Человек орал благим матом и отчаянно отмахивался от оранжевокожих бугаев, пока его крик не захлебнулся где-то на земле. Третьему повезло больше, его тоже попытались схватить, но он как-то удачно выставил перед собой клинок, позволяя клыкастому качку насадиться на него глазом, а потом к нему на помощь подлетел товарищ с топором и оттянул на себя тех, кто помогал ныне одноглазому.

Потом командир людей что-то крикнул и отряд ускакал на некоторое расстояние. Их не преследовали, некому было. Из нелюдей на ногах оставались пятеро «орков», «вожак», самый толстый и здоровый из них, он прямо сейчас слизывал чью-то кровь с топора и ни одного мелкого «гоблина».

У кавалерии дела обстояли получше. Их осталось десять, но они потеряли все копья и знамя.

«Вожак» взвыл и именно на этом моменте Виктория и чертыхнулась, ибо от него метров на двадцать в стороны разошлось какое-то рыжее марево, от которого у остальных нелюдей загорелись глаза, а страшные раны на телах начали затягиваться с просто чудовищной скоростью. После этого вожак вышел вперёд и взмахнул дубиной в левой руке в сторону людей. Оружие пылало зелёным огнём, природу которого Вика понять не могла, сорвал со своей могучей руки браслет и бросил его людям.