– А как этот Скавронский вас узнает? – металлическим голосом спросил Сокольникова Лемке. – Отвечайте!

Глаза Сокольникова забегали из стороны в сторону. Лемке снова кивнул шарфюреру Кригеру. Тот нашёл на руке Сокольникова палец, на котором был вырван ноготь и силой сдавил его. Лицо Сокольников побелело. Он завыл от боли.

– Я должен был ему назвать себя и передать привет от сестры Зоси… – с трудом выговорил он.

– Ну что ж, очень хорошо, господин Сокольников, – сказал Лемке глядя на трясущегося мелкой дрожью Сокольникова. – Сейчас вас отведут в камеру. На сегодня мы допрос закончим. У вас был трудный день. Вам надо отдохнуть. А завтра мы продолжим нашу с вами беседу…

Сообщение об исчезновении лейтенанта Скавронской пришло в наркомат внутренних дел только утром. На дороге была обнаружена «Эмка» с убитым водителем. Лейтенанта Скавронской нигде не было. На ноги были подняты подразделения войск НКВД, расположенные в районе Сухиничей. Были прочёсаны все леса вокруг места происшествия, но найти Скавронскую или хотя бы её тело не удалось. О случившемся тут же было доложено наркому Берии. Тот срочно вызвал к себе старшего майора Судоплатова и майора Николаева.

– Как, это могло случиться? – грозно поблескивая стёклам пенсне, спросил он.

Старший майор Судоплатов виновато опустил голову.

– Извините, товарищ нарком, не доглядели… – ответил он.

– Что значит не доглядели! – разозлился Берия. – Вы представляете, что произойдёт если Скавронская окажется у немцев! Мы лишимся нашего лучшего агента.

Судоплатов и Николаев понуро молчали.

– Что она делала в этих Сухиничах? – строго спросил Берия. – Это, прифронтовая полоса. Её и близко там не должно было быть.

– Разрешите, товарищ нарком? – сказал майор Николаев и встал со стула. – Это, моя вина. Я её туда послал. Она сейчас работает с архивом. Пытается выяснить судьбу «Красной капеллы» – сети наших нелегалов в Германии. Из разведотдела Западного фронта сообщили, что к ним попал лётчик, который работал когда-то вместе с обер-лейтенантом Шульце Бойзеном. Скавронская захотела с ним поговорить и я, к сожалению, разрешил ей эту поездку.

Берия окинул майор Николаеву гневным взглядом. Затем сказал:

– Пока я объявляю вам строгий выговор, товарищ Николаев. Но если по какой-либо причине лейтенант Скавронская окажется у немцев, то вы пойдёте под суд Военного трибунала. Садитесь!

– Слушаюсь, – ответил Николаев, садясь на стул.

Берия снял трубку телефона и попросил соединить его с командующим войсками НКВД генерал-лейтенантом Аполлоновым. Когда в трубке раздался его голос, Берия сказал:

– Добрый день, Аркадий Николаевичу, у нас чрезвычайное происшествие. Немецкие диверсанты захватили в плен в районе Сухиничей нашего сотрудника – лейтенанта Скавронскую. Если она попадёт на ту сторону фронта, то будет разоблачён наш самый ценный агент в штабе группы армий «Центр». Этого нельзя допустить ни в коем случае.

Выслушав ответа Апполонова, Берия удовлетворённо кивнул.

– Я вас понял. Посылаю в Сухиничи своего сотрудника – майора Николаева. Он будет осуществлять связь с вами. Всё, желаю успеха!

Берия положил трубку и, повернувшись к майору Николаеву, сказал:

– Генерал-лейтенанта Апполонов посылает в район Сухиничей лучше поисковые подразделения и в дополнение к уже имеющейся, развёртывает там ещё одну дивизию войск НКВД. Руководить операцией будет заместителя Аполлонова генерал-майор Сивцов. Вы Николаев, как командир лейтенанта Скавронской, направляйтесь в Сухиничи и поступаете в распоряжение генерал-майора Сивцова. Выполняйте!

Ранним апрельским утром Анджей Скавронский шёл по улице Минска. Весеннее солнце словно метла быстро счищало с тротуара остатки тающего снега. На деревьях начали набухать почки. Тёплый ветер разносил аромат первых весенних цветов. Анжей подставил солнцу свое лицо и ему казалось, что войны нет, а наступил долгожданный мир и теперь можно спокойно ходить по улицам, не опасаясь облав и обысков, и впереди всех ждут только счастье и благополучие. Анжей вздохнул и, словно сбрасывая с себя наваждение, покрутил головой. Он зашёл в магазин, где находилась его мастерская и, сев за стойку, принялся за работу. Со вчерашнего дня у него остались незаконченными два заказа очень важных клиентов. Денщик полковника из военной комендатуры принёс Анджею его сапоги и приказал, как можно быстрее, прибить к ним новые каблуки. Затем, жена чиновника из гебитскомиссариата принесла туфли и строго наказала закончить их ремонт не позднее завтрашнего утра, так как она собиралась пойти в них на какое-то торжественное мероприятие

Анджей споро прошивал дратвой сапоги полковника, когда около его ларька остановился какой-то человек. Он долго рассматривал лежащую на витрине обувь и затем спросил:

– Вы, пан Анджей Скавронский?

Анжей, не поднимай головы, согласно кивнул.

– Я, Иван Михальчук… – приглушив голос, сказал человек.

Анджей вздрогнул и поднял глаза. Он увидел перед собой, одетого в старое пальто и поношенную кепку, мужчину. Его лицо чем-то напоминало морду борзой собаки. Мужчина снял кепку, пригладил черные прилизанные волосы и, улыбнувшись уголками губ, произнес:

– Вам привет от вашей сестры Зоси…

– А вы её видели? – спросил мужчину Анджей, пристально глядя ему в лицо.

Глаза мужчина забегали из стороны в сторону. Чуть помедлив, он ответил:

– Да, видел…

– Где вы живёте? – спросил его Анджей.

– Февральская улица, дом четыре, квартира семь, – ответил мужчина и затем, не попрощавшись, повернулся и быстро пошёл к выходу из магазина.

Анджей проводил его глазами до дверей и вновь принялся за работу.

Вернувшись поздно ночью домой, он жил в небольшом частном домике на окраине Минска, Анджей прислушался спят ли соседи и, разобрав доски пола, вытащил из тайника рацию. Он раскрыл шифр-блокнот и быстро написал в нём несколько колонок трёхзначных цифр. Прицепив антенну к крючку, вбитому в потолок, Анджей надел наушники и включил рацию. В его уши ударил громкий писк морзянки. Казалось, что десятки кузнечиков одновременно начали свою трескучую перекличку. Анджей настроился на волну Москвы и, услышав ее позывные, быстро передал шифровку. Затем он спрятал рацию в тайник и, расстелив постель, устало лёг на неё, погружаясь в тяжёлый, похожий на полузабытьё, сон.

Когда майор Николаев вышел из кабинета, Берия снял пенсне и, посмотрев на старшего майора Судоплатова, спросил его:

– Что будем делать?.. Мне сегодня звонил Васильевский и спрашивал, можем ли мы достать документы аналогичные тем, что мы передали в Генштаб в августе прошлого года? По информации Генштаба в районе Курской дуги немецкое командование готовит крупное наступление. Северный фас Курского выступа занимает группа армий «Центр». Я думаю, что майор Бауэр, наверняка, в курсе планов командующего группой армий.

– Он уже подполковник, товарищ нарком, – поправил Судоплатов Берию. – Несколько дней назад на Калининском фронте захватили диверсантов, которых готовило «Абверштелле – Восток» и они рассказали, что ему недавно присвоили звание подполковника и наградили Железным крестом.

– Как бы не загордился наш подполковник! – с усмешкой сказал Берия.

Затем его лицо стало серьёзным, и он спросил Судоплатова:

– Кого планируешь направить на связь с Бауэром? К нему нужен особый подход…

Судоплатов положил перед Берией личное дело, которое он захватил с собой. Тот раскрыл его и удивленно спросил:

– Так ты хочешь немку отправить?

Судоплатов утвердительно кивнул.

– Анну Марию Зегерс… Урожденную Шефер…

– Думаешь, что она скорее с Бауэром договориться? – спросил Берия, листая дело.

– Я направляю ее, товарищ нарком, с дальним прицелом, – пояснял Судоплатов. – Арестованные диверсанты на допросе показали, что подполковника Бауэра хотят перевести в штаб-квартиру «Абвера» в Берлин. Он недавно развёлся с женой. Та от него к какому-то гестаповцу ушла. Мало ли что… Вдруг Бауэр и Зегерс сойдутся, и она поедет вместе с ним в Берлин.