Аска, нервно болтая ногами, сидела на столе для обследования. Напряжение после прерванного секса, сменившееся азартом сражения, избавило ее от депрессии на некоторое время, но долгое ожидание и последовавший за ним медицинский осмотр подействовали на нее не лучшим образом. Она жалела, что Синдзи не разрешили побыть с ней. Она нуждалась в нем, как тонущий человек цепляется за веревку. Но Рицуко выгнала всех вон.

Она видела своих друзей, заглядывающих в комнату через небольшое окно в двери, и это подняло ей настроение. Она хотела вырваться из разрушенных коридоров NERV. "Пожалуйста, не говорите, что я должна вернуться в ту проклятую комнату, — подумала она, — Я хочу домой. Я хочу играть в свои компьютерные игры, и читать свои книги, и не хочу, чтобы люди следили за мной, не сорвусь ли я".

Рицуко просмотрела кое-какие данные, нажала несколько кнопок на клавиатуре, которую она предусмотрительно держала так, чтобы никто не видел, что она нажимает.

— Ну, насколько я могу судить, ты готова вернуться домой, — произнесла она.

— Я была готова пойти домой очень, ОЧЕНЬ давно, — ответила Аска. Она сделала паузу и нахмурилась. — Что вы собираетесь предпринять, чтобы предотвратить нападения Рей на людей? Эта маленькая сучка может быть насилует кого-то в эту самую минуту! — она почувствовала, как волнение охватывает ее, ощутила желание сжечь что-нибудь, и изо всех сил постаралась успокоиться. Она знала, что если сожжет что-то, это скорее всего вынудит Рицуко отправить ее назад в ту комнату в NERV, а она не хотела больше никогда ее видеть.

Рицуко вздохнула.

— Мы пока не знаем, Аска. Мы все еще пытаемся выяснить, КАК это могло произойти.

— Вы должны что-то СДЕЛАТЬ! Потому что она не остановится на одном человеке! Она, вероятно, нацелилась после МЕНЯ на Синдзи!

— Мы примем меры, Аска. А пока, тебе лучше пойти домой и отдохнуть.

— Значит, я могу уйти?

— В любое время, — ответила Рицуко.

Аска без оглядки выбежала за дверь.

"Надо пойти проверить, как Майя проводит тесты с Хораки", — подумала Рицуко. Как только она собралась уходить, вошли Гендо и Фуюцуки.

— Отпустили ее? — спросил Гендо, нахмурясь.

— Неужели вы думаете, мы сможем удержать ее, учитывая нынешнее состояние NERV? — сказала Рицуко, — Мы не можем удерживать ее, Рей, или Синдзи против их желания, если они действительно решат использовать свои способности. Мы вынуждены мириться с тем, что создали.

Гендо и Фуюцуки обменялись взглядами.

— Значит ли это, что вы рекомендуете отпустить Рей? — спросил Фуюцики.

— Я не знаю, что я могу порекомендовать, — ответила Рицуко, вздохнув, — Не думаю, что безопасно выпускать Рей на свободу, но мы уже видели, что камера не удержит ее. Хотя, сейчас мы все равно не сможем предоставить ей жилье, если она не останется здесь.

— Все это не очень обнадеживающе, — заметил Гендо.

— Она, кажется, довольно смирная, и восстановила самоконтроль, — продолжила Рицуко, — Но она может вводить нас в заблуждение. Но в таком случае, Рей могла бы просто заставить любого из нас выпустить ее.

Эти слова вызвали внушающее страх затишье.

— Это все, что я могу предложить. Теперь, я должна пойти проверить Хораки.

Гендо мрачно кивнул:

— Идите.

Она вышла.

— Пока мы должны удерживать ее, — сказал Гендо, — Тем более что Адам, кажется, проявляет активность.

Фуюцуки нахмурился, присев в кресло.

— Так ты подтверждаешь данные МАГИ?

Гендо кивнул.

— МАГИ зафиксировали некоторые очень странные сигналы во время сражения с Зуриэлем. Я подозреваю, его близость пробудила Адама от его дремоты.

— Тогда, мы должны найти способ снова усыпить его.

— Это значит — обратиться в SEELE, — сказал Гендо, — Хотя, возможно, нам все равно придется прибегнуть к их помощи в случае его транспортировки. Боюсь, мы будем вынуждены перебраться в другое место. Не можем же мы руководить решающими сражениями с груды щебня.

— Они очень недовольны отсутствием прогресса в проекте ДАГОН, — заметил Фуюцуки.

— Возможно, мы сможем получить еще одного пилота после всего этого, — сказал Гендо, — В зависимости от того, насколько Нулевым управляла Хораки и насколько Рей.

— Все может быть.

Они знали, что ущерб от сражения был велик, но это не подготовило их к тому, что они увидели.

Синдзи смотрел молча, слегка приоткрыв от удивления рот.

Анна в ужасе прижала ладошки ко рту.

Из глаз Аски угрожали брызнуть слезы.

— Мои… мои вещи… Я так и не успела распаковать все… мои фотографии… моя музыка… вещи мамы и папы…

Мисато просто стояла и молчала. Лицо ее побледнело, когда она смотрела на огромную груду щебня, в которую превратился ее квартирный комплекс.

— Мисато? — нервно спросил Синдзи, — С тобой все в порядке?

— Я… не обращай на меня внимания, Синдзи, я думаю, я просто в шоке, — ответила Мисато, на удивление спокойно, — Дай мне минутку, и уверена — я начну орать.

— О…гм…хорошо.

Это была не единственная гора обломков. Все вокруг них, деловые, жилые и прочие дома лежали в руинах. Другие люди переживали их собственную драму, стоя возле того, что когда-то было их Домом.

Аска опустилась на землю, закрыла лицо руками и разрыдалась. Синдзи подошел, чтобы успокоить ее, но Анна оказалась быстрее, Встав на колени рядом со старой подругой, она успокаивала ее, говоря что-то по-немецки и держа Аску за руки.

Он взглянул на Мисато, которая наконец начала двигаться, медленно, но решительно шагая по обломкам. Его глаза расширились, когда он осознал, что обломки не очень устойчивы, и могут обрушиться в любой момент; ходить по ним — не лучшая идея.

— Мисато! Постой!

Она проигнорировала его, перейдя с шага на бег. Бросившись к руинам, Мисато принялась карабкаться по бетонным горам и долинам, обдирая кожу на руках и ногах. Синдзи отважился последовать за ней, так далеко, насколько хватило смелости, чтобы не обрушить обломки еще больше, чем Мисато.

— Моя квартира, — произнесла она бесстрастным голосом, осматриваясь вокруг расчетливым взглядом, — Она была… она должна быть… там, — как какой-нибудь окровавленный козел, она прыгала на развалинах квартиры, пока не достигла определенного места, затем, начала рыть там голыми руками.

— Мисато?

— Не сейчас, Синдзи, — ответила Мисато, при этом оставаясь устрашающе спокойной.

Он взглянул на Анну и Аску, надеясь на помощь, но у них хватало собственных проблем.

Мисато глубоко зарылась в массу из штукатурки, стекла и бетона, обнаружив дверцу холодильника. Она распахнула дверцу и совершенно ошеломленный Пен-Пен высунул оттуда голову.

— Уарк?

Мисато крепко обхватила пингвина, истерически смеясь.

— Пен-Пен! Я знала, что с тобой все хорошо, мальчик!

— Уарк.

— По пивку, чтобы отпраздновать, а?

Она открыла другую дверцу, обнаружив полный бардак, оставшийся после апокалипсиса. Заглянув внутрь, она нахмурилась.

— Черт, у нас же больше нет пива. Ну, давай чокнемся вот этим.

Кажется, несколько банок с содовой остались невредимы. Она взяла одну, подняв ее в тосте, затем откупорила.

Содовая взорвалась в пенистом хаосе, тут же облив и Мисато и Пен-Пена. Она мгновение хлопала глазами, затем захихикала. Хихиканье превратилось в смех, смех сменился истерикой, пока, наконец, она не сломалась и не заплакала, сжимая Пен-Пена в объятиях.

Жизнь поступала жестоко с ними в последнее время. Она решила, что выбрала реально паршивое время, чтобы отказаться от пива.

Тодзи раздраженно бродил по коридору, время от времени хмыкая, иногда останавливаясь, чтобы скрестить руки и потопать ногой. Он никогда не умел ждать. Он расхаживал так в течении нескольких минут, но ему казалось, что прошли часы.

Наконец, дверь открылась и Майя позвала:

— Теперь, ты можешь войти, Сазухара.