— Да, — отвечает он заспанным голосом. — Леон? Что-то срочное? — Доносится зевок.

Если бы он предал меня, вряд ли смог бы так мастерски изображать спокойствие. Но все равно проверить надо.

— Срочно приезжай на базу.

— Что-то случилось? — настораживается он.

— Всё на месте. Пропуск у тебя на месяц. Жду.

Вспоминается полковник Вайоддан, о котором сообщил Рэй. Высокопоставленный полицейский курирует бандитские группировки и черных трансплантологов. Наверняка он может рассказать много интересного о главах преступных кланов. Добравшись до своего флаера, усаживаюсь в кресло наводчика, собираюсь дать задание Миранде, чтоб связалась с Вайодданом, но приказываю себе не гнать коней. За ним нужно или послать кого-то надежного, или приехать лично и увести под белы рученьки, чтоб не сбежал.

— У вас ранение, хозяин! — Миранда достает аптечку, разматывает повязку, которую мне наложили сразу после боя, сканирует рану. — Серьезных повреждений нет.

Пока она возится со мной, накладывая повязку, и советует не появляться на людях, перепачканным кровью, Виктор сажает флаер на парковке, и я обращаюсь к нему:

— Жду тебя на базе. Миранда, ты, наверное, тоже пригодишься. Заодно, пожалуйста, закажи мне чистую одежду.

Девушка кивает. Она лучше смотрелась бы в кабинете, перебирающей документы, чем управляющей плазменной пушкой.

Все вместе занимаем мобиль на монорельсе, он накрывается прозрачной крышкой и бесшумно скользит сквозь стены зиккурата. Сидим по двое: я и Надана, Лекс и Вэра, Миранда и Виктор. Два задних сиденья пустуют.

— Надана, извини, так и не спросил, что с твоими людьми, — говорю я. — Они согласны переехать в наш зиккурат?

— Да ничего. Понимаю, — отвечает она на извинение, отводя взгляд. — Четыре человека приехало. Все бойцы что надо, мы вместе тренировались. Пропуск им выписала, надо, чтоб ты на них глянул, а потом будем обустраивать на втором уровне. Они-то все дельты.

Замечаю, что Надана не знает, как себя со мной вести, боится лишний раз травмировать, отчего еще более тошно. Остальные, похоже, не поняли, что случилось. И хорошо. Их сочувствие мне ни к чему. Заодно вертится мысль, что почти все наши люди будут дельтами, потому нужно обустроить еще одну базу на втором уровне. Допросы и все прочее будут проходить там, неудобно каждый раз заморачиваться с пропусками для жителей второго уровня.

Мобиль останавливается, откидывается крышка, опускаются дверцы, как лепестки раскрывающегося цветка, и мы выходим. Расфуфыренные прохожие таращатся на меня с ужасом, особенно им не нравится автомат, отобранный у пристреленного налетчика. Да и у меня видок тот еще: всклокоченный, лицо все в саже и крови, штаны разодраны, с пятнами крови.

— Надана, Виктор, вы мне нужны прямо сейчас.

Понимаю, что гемод физически не сможет предать хозяина, но все равно буду сомневаться, пока не проверю его. Включаю свет в кабинете, усаживаюсь за стол и киваю Виктору на стул напротив, просмотрев характеристики: все без изменений.

Надана прислоняется к стене, потому что стульев всего два, она без слов догадывается, что от нее требуется, вперивается в гемода.

— Виктор, замечал ли ты слежку или что-то странное, когда передавал послание Тевуртию Помпилию?

— Я был предельно осторожен. Слежки не замечал. К тому же перед визитом для отвода глаз посетил несколько общественных заведений, все было чисто.

— Вступал ли ты с кем-то в контакт, рассказывал ли о своем визите?

— Не вступал. Не рассказывал. Я создан, чтобы защищать хозяина, а не вредить ему. Я не смог бы тебя предать.

— Спасибо, Виктор. Пока не улетай домой, ты мне можешь понадобиться.

Ждем, пока он удалится, Надана седлает стул.

— Так что, я вызываю своих бойцов? Они у меня в апартаментах.

— Позже, давай с Эдом разберемся.

— Вообще странно, что ты вот так просто его сюда притащил. Уверен, что ему можно доверять?

— Уже нет, — вздыхаю. — Но мы с ним сражались плечом к плечу, как с тобой на «Полигоне». Если это он предал, я его на куски порежу. Слушай, что у нас дальше. Я соберу и отправляю трикстеров на Сабанский полуостров — охранять нефтекачки Гискона.

Надана присвистывает.

— Хрена се! Они тебя послушаются? Это ж беспредельщики. Разнесут ему там все.

— Слухи о кровожадности и неуправляемости трикстеров преувеличены. И ты никому не расскажешь, кто эти люди на самом деле. Для всех они — черноротые.

Никто не имеет доступа в мой кабинет, где мы находимся, но на всякий случай еще раз просматриваю его, не появились ли следящие устройства, выключаю коммуникатор, Надана делает так же, я убираю их в сейф и продолжаю:

— Трикстеры не поклоняются Ваалу, отсюда их демонизация. А поскольку им нужно выживать в жестких условиях, у них железная дисциплина и отменная военная подготовка.

— Надо же. Я о них только читала и кино смотрела, а там — каннибализм и все прочее. Хотелось бы на них посмотреть.

На языке крутится «насмотрелась уже», но молчу. Из встроенных динамиков льется женский голос:

— К вам посетитель…

— Впускай, — не дослушав, отвечаю и выключаю оповещение, чтоб в кабинет мог войти кто угодно, и не тратить время на дополнительные проверки.

Входит озадаченный Эд.

— Ваал милостивый! Что случилось, Леон? — на его лице проступает неподдельное беспокойство.

Просматриваю его характеристики: без изменений, отношение ко мне — симпатия. Увлекшись, смотрю дальше и замечаю, что на его голову будто бы накинута багряная сеть, не успеваю подумать о том, что это, как получаю ответ:

Агрессивное ментальное воздействие.

И никаких подсказок. Так, стоп! Мне для того же исцеления нужен телесный контакт с объектом. Если источник ментального воздействия — Боэтарх, значит, он либо лично встречался с Эдом, либо научился дистанционно насылать проклятия.

— Как ты себя чувствуешь, Эд?

Мой вопрос вгоняет его в ступор, он хлопает ресницами, мотает головой.

— К чему ты клонишь? Я в норме, а вот ты выглядишь неважно.

Надана внимательно следит за ним, впитывает каждое его слово.

— Ты встречался с кем-нибудь подозрительным? — продолжаю допрос.

— Нет, — Эд косится на Надану, прохаживающуюся по кабинету. — Все как обычно: наши с тобой дела, мама, брат… Я не понял, это что, допрос? — В его голосе сквозит возмущение. — Леон, я не предавал и никогда не предам тебя, клянусь! Слишком многим я тебе многим обязан. Да я скорее пузо себе собственноручно вскрою!

Перевожу взгляд на Надану, она расплетает руки, скрещенные на груди, и пожимает плечами:

— Он не врет. По крайней мере, я не чувствую фальши.

— Все-таки допрос, — мрачно кивает Эд и углубляется в свои мысли, привалившись к стене.

В принципе, я не обязан отчитываться перед подчиненными, но Эд не просто подчиненный, он мой соратник и, хотелось бы верить, что друг. Или «хотелось верить» снова меня подводит?

— На людей, к которым ты меня отвозил, напали. Они мертвы. Только два человека знали, что я был у них: Виктор, мой раб, и ты. Виктор чист. Мне неприятно проверять тебя, но я должен это сделать.

— Можно я присяду? — спрашивает Надана, кивая на пустующий стул, идет мимо Эда, равняется с ним.

Медальон на шее жжет огнем, пальцы дурного предчувствия сжимают горло. Действую превентивно: перепрыгиваю через стол, еще не понимая, кто мой враг и что делать. В этот момент Эд бьет Надану локтем в шею, выхватывает пистолет из кобуры на ее бедре, наводит на меня. Бросаюсь ему в ноги. Одновременно гремит выстрел.

С учетом нынешней прокачки, заломать Эда и выбить пистолет не составляет труда. Хочется схватить его за волосы и бить, бить лицом об пол, чтоб хрустели хрящи, хлюпала кровь… Но пересиливаю себя, сажусь верхом, заведя его руки за спину, беру на болевой и, наклонившись, шепчу ему в ухо:

— Сколько тебе заплатили, гнида? Падла, я тебя на лоскуты порежу, и если ты думал, что знаешь, что такое боль, ты ошибаешься. — Выкручиваю его руку, он орет, бьется об пол, а потом вдруг затихает, судорожно вздрагивает всем телом.