«Перелистывай книгу осеннюю…» Перелистывай книгу осеннюю, Пожелтевшую книгу листай. Видишь рощу? Укройся под сень её — Слушать стон улетающих стай. Эта книга похожа на дерево: Вот листы её, вот корешок. Здесь ответ на загадку, проверь его, Подави ироничный смешок. В этой книге – источнике мужества Ты и силу, и мудрость найдёшь. Что ещё может в ней обнаружиться? Тишина. А не вздорный галдёж. Мы с тобой в этой книге таинственной Можем вместе бродить без конца… И разматывать путь свой единственный, Заключённый в пространстве кольца. «Разорваны неволи путы…» Разорваны неволи путы, Когда неведом никому Идёт наследник из Калькутты, И мир принадлежит ему. На юге солнечное детство И юность в огненной войне — Его бесценное наследство… Никто не знает о цене. Он видел близких взгляд последний И лица в памяти унёс. Живёт неведомый наследник Их слов, их радостей и слёз. «Не уедем в Германию, Англию, Францию…» Не уедем в Германию, Англию, Францию, Италию, Китай и, конечно, Америку, В Польшу и то не совершим эмиграцию, В Иран не сбежим, подобно дикому Тереку. Все мои близкие отказывались от счастливых шансов, Спрыгивая с поездов в последнюю лишь минуту, И возвращались под звуки народных танцев, Выбирая страдания, боль и смуту. Выбирая Россию словом, душой и геном, Выбирая Родину, чтоб мне в Москве родиться. Пусть Украина отрезана автогеном, Они шли в Россию, чем я могу гордиться. Полегли мои предки в землю родную. Где их могилы? Да заполнили воздух дыханьем своим горячим. Только им я могу дышать и, теряя силы, Помолюсь по-русски – я не могу иначе. Памяти физика Б.В. Кебадзе Летят на Олимп иль спускаются в Лимб, Оставив всё лучшее людям. А мы средь цветущих каштанов и лип Их помним и плачем, и любим. В поношенных куртках своих и пальто Вершили вселенские судьбы. Ушли налегке они в вечность, зато Не как беспощадные судьи. Стремились уменьшить всемирное зло, Испытаны счастьем и болью. И грустно теперь на душе, и светло На долгом пути к Передолью. [4]«Ничего у других не краду…» Ничего у других не краду, Я – обломок от ветви в роду. Много ль надо усталой, печальной Далеко от строки изначальной? При горящих прощальных свечах Сто веков я несу на плечах, И стоят за моею спиною Сонмы предков живою стеною. Это значит, что я не одна, Я допью эту чашу до дна. И в кружении русской рулетки Я храню вас в себе, мои предки. Я несу вас в душе и крови, Я храню вас в тоске и любви — То мятежного рода наследство, Никуда от него мне не деться. Проживая недолгие дни, Ощущаю: я – это они. И наполнена их голосами Я глаза омываю слезами. Слишком много в себе я несу, Бурей сбитая ветка в лесу, Ветром вырванная страница… К ним иду я – воссоединиться. «Три фантазёра, три избранника…» Три фантазёра, три избранника Средь книг и плюшевых зверей, Племянница и два племянника, Сокровища души моей. Они людьми не будут лишними, Грядущее их дом и храм, И им глядеть глазами-вишнями На мир, что не увидеть нам. «Когда не будет нас, всё так же будет в мире…» Когда не будет нас, всё так же будет в мире: Соль слёз и сладкий вкус на языке. И с книгой девочка в неприбранной квартире, И мальчик, что войну рисует на листке. Когда не будет нас, слетится птичье вече, Весна, смеясь, придёт. И пусть пробьёт их час — И станет жизнь судьбой и неизбежной встреча, И их найдёт любовь. Когда не будет нас. Проза Александр Серафимов Серафима Рассказ на основе реальных событий С ранних лет Афанасий Ильич Аксаков был уверен, что фамилия любого человека играет определённую роль в его судьбе, является своего рода стержнем по жизни. Недаром говорят – прославленная, знаменитая фамилия и наоборот – не позорь свою фамилию. Доказательством его убеждённости была история его матери, Анфисы Афанасьевны. Однажды он наткнулся на толкование её фамилии, которое гласило, что Аксаковы отличаются гордым, самолюбивым, независимым, болезненно воспринимающие любые, даже самые невинные критические замечания характером. Одновременно в них уживается импульсивность, романтизм, благородство и непримиримое отношение к несправедливости. Зная свою мать, Афанасий Ильич был глубоко уверен, то именно эти черты характера толкнули её в объятия эсеров. Ещё в гимназии она заразилась идеей установления справедливого порядка в России, для чего необходимо было свергнуть царизм и установить народовластие. В революцию 1905 года она возглавила группу, которая грабила военные склады и снабжала оружием боевые отряды в Москве. После разгрома восставших она была схвачена и осуждена военным судом к двадцати годам каторжных работ, которые позднее были заменены пожизненной якутской ссылкой. |
