— Как и для любой другой расы, — ради справедливости возразила я.

— Скажи это альвам, — фыркнул над ухом Джей. Я досадливо прикусила губу, признавая, что поторопилась спорить. — Да и людям тоже.

— Мы любим своих детей! — заупрямилась я, поворачиваясь к оборотню. Родители Луиса и сам маленький волк не обратили на мою резкую громкую фразу никакого внимания, занятые своими объяснениями и переживаниями.

— Любите. В большинстве своем. Но детские дома есть только у вас.

Крыть мне было нечем. Недовольно надулась, демонстративно отвернувшись. Так и стояли несколько минут: я, надувшая губы и сверлящая взглядом клочок облака в окне, Джей с рукой на моем животе, полуприкрывший глаза и с удовольствием вслушивающийся в свои ощущения, и семья Луиса, перемежающая тихий разговор всхлипами и неразборчивыми обещаниями.

Наконец инар Ларен оторвался от сына, выпрямившись и глядя мне в глаза.

— Мы в долгу у вас за Луиса, — четко и даже как-то торжественно произнес он. Джей одобрительно хмыкнул, поддерживая такое выражение благодарности — видимо, оборотни старались такими фразами не разбрасываться, потому что наглый волчара и слова мне не дал сказать, догадавшись, видимо, что я собиралась отнекиваться от такой чести.

— Мы принимаем этот долг. Надеюсь, никогда не возникнет причины потребовать его возвращения.

Ларен кивнул, подтверждая… завершение ритуала? Что это сейчас был за пережиток диких времен? Нужно будет поподробнее расспросить потом у Лины. Ведь явно этим коротким фразам придавался какой-то иной смысл, нежели просто формальная благодарность.

Инара Тьеллин, дав волю первым эмоциям, тоже оказалась готова к конструктивному разговору. Они с мужем внимательно выслушали все рекомендации, пообещав выполнить всё в точности и проследить за тем, чтобы беспокойный волчонок не вздумал напрягаться в ближайшие дни, послушно пил восстанавливающие зелья и явился на следующей неделе для дополнительного осмотра. Уж не знаю, что рассказал им маленький гонец, отправленный за ними, но после моего рассказа и подтверждающих виноватых кивков Луиса в глазах обоих родителей запоздалый страх смешался с обещанием наказания, невероятной благодарностью и готовностью полностью следовать советам целителя.

Я даже помотала головой, закрывая за ними дверь и сбрасывая с себя чужие эмоции. Выглянула в окно. Для транспортировки Луиса использовались санки самого пострадавшего, за которыми инару Ларену пришлось возвращаться домой. Но это был оптимальный вариант, когда нога не напрягалась и при этом не пребывала в неестественном положении. Мальчик уже полностью отошел от потрясения, забыл даже об испорченной одежде, укутанный в теплый плед, и с удовольствием вертел головой, поворачиваясь то к одному приятелю, то к другому, стремясь ответить сразу всем. А толпа мальчишек, еще полчаса назад испуганных и подавленных, гомонящим морем разноцветных курточек кружилась вокруг санок, выпытывая у друга, как он себя чувствует и каково это вообще было.

— Насколько все-таки у детей гибкая психика, — заметила Рика, отходя от окна и увлекая меня на кухню. — Родители Луиса наверняка еще неделю будут в холодном поту просыпаться, переживая то, что могло случиться с их сыном, а ребенок уже оправился и готов к новым приключениям.

— Не боишься с ума сойти с таким ребенком? — полюбопытствовал Дилан, тоже отходя от окна.

— Боюсь, — честно ответила я. — И наверняка сойду. Оборотни преступно легкомысленно относятся к своему здоровью, полагаясь на регенерацию, а дети так вообще не понимают серьезности многих травм. Это в достаточной степени пугает, чтобы я начала переживать уже сейчас.

— Сомневаюсь, что с такой мамой ребенок будет настолько преступно легкомысленным, — улыбнулся Джай.

— Не тебе об этом рассуждать, — расфыркалась Лина, непосредственный участник нашего знакомства с Джайлсом. — С волчьей стороны у малыша в этом плане просто отвратительная наследственность.

— Кстати, — вспомнилось вдруг, — а почему ты не говорил, что ты у меня в долгу? Я тебе тогда вроде как жизнь спасла.

— Ларен дал тебе долговое обязательство? — присвистнул старший Эйгрен. — А ты, однако, неплохо вливаешься в нашу стаю.

— А если не говорить загадками? — Рика всунула мне в руки большую кружку горячего чая. Ммм, сладкий!.. Как раз то, что мне сейчас нужно. Сделала глоток, позволяя теплу разлиться по телу, и едва не замурлыкала, сосредоточившись на ощущениях и почти забыв о теме разговора. Хм, а с волчонком я вымоталась сильнее, чем сама ожидала…

— Если не говорить загадками, — ответил вместо брата Джей, заметивший опасный огонек в глазах Рики, — то у тебя теперь есть практически официальное разрешение лечить детей. Ты, человек, спасла жизнь волчонку, и сделала это быстро, качественно, не шантажируя родителей его здоровьем. Ты показала, что тебе можно доверять, и Ларен ответил тебе церемонной формулой благодарности, которой в наше время люди практически не удостаиваются. За спасенную детскую жизнь можно отблагодарить только так.

Я покачала головой. Этого нам в университете тоже не говорили. Наверное, это и логично: такие мелочи узнаются только при тесном знакомстве с расой, а на всеобщее обозрение их выкидывать ни к чему. Но деканат мог бы расщедриться на какой-нибудь секретный и подробный справочник, вручая мне направление в Фаркасс. Общеизвестных фактов тут явно маловато.

— А гонку все-таки выиграл Джеймс, — напомнил Дилан, нарушая тишину. — Маленькая волчица, тебе не следовало так много лопать за завтраком, если ты хотела победить.

Лина застонала-зарычала, уронив голову на скрещенные на столе руки. Марика честно пыталась сдержаться, глядя в невинные глаза элементаля, но все же не выдержала и расхохоталась. Звонкий, заразительный смех не позволил никому остаться в стороне от веселья.

Утирая выступившие на глазах слезы, я словно со стороны увидела нашу кухню, полную самого разного народу. Мы с Рикой, элементали, оборотни… сидим все вместе, смеемся над собой и друг над другом, одновременно давая выход переживаниям сегодняшнего утра, и все это выглядит так… по-домашнему. Очень уютно, правильно, словно так и должно быть всегда. Хочу ли?.. Нужно ли?.. Не знаю. Подумаю об этом как-нибудь потом. А сейчас — не желаю расставаться с этим теплом, что дарят окружающие меня люди и нелюди.

Таша.

Три месяца спустя

— Ты уверена, что я не найду аргументов отговорить тебя? — Таша нервно постучала ручкой по столешнице. Новость, конечно, безумно приятная, да и отговаривать, честно говоря, не хочется, но она обязана убедиться в том, что Ли отдает себе отчет в своих действиях, а не поддается какому-нибудь капризу.

— Не получится, — лениво улыбнулась целительница. — Джей уже охрип, закидывая меня всевозможными причинами, убедительно доказывающими, 'почему нет', но я все еще намерена ехать. Мне нравится Ринел, я привязалась к этому городу, но по Делоре соскучилась еще больше. Я просто не имею права не воспользоваться столь удачным стечением обстоятельств. Так что, Таша, не трать время зря. Лучше прибереги слова для бурной приветственной речи.

— Я лучше приберегу слова для твоего глупого оборотня, — заворчала видящая.

— Во-первых, не моего, — привычно поправила Лиана, все еще безуспешно пытаясь отрицать наличие какого-либо потепления в их отношениях. — Во-вторых, у Джея для вербальных пыток есть я. Не отбирай мой хлеб.

Таша хмыкнула.

— То есть точно приезжаешь? — Ли кивнула. — Бедный волк, — с изрядной долей иронии посочувствовала младшему Эйгрену Таша, расслабляясь. Если Лиана все уже решила, можно не сотрясать зря воздух и просто порадоваться тому, что скоро подруга окажется рядом. — Не понял еще до конца, кто ему в спутницы достался.

— Не делай из меня мировое зло, — усмехнулась целительница. — Я на эту роль не тяну и оборотня, можно сказать, оберегаю — он до сих пор не знаком с моей мамой. Уж за подобное одолжение на такую малость, как взять меня с собой в Делору, он обязан согласиться.