Бланш знал свою силу и умело обращался с пламенем, он давно научился чувствовать расход энергии. Тогда, в кругу бандитов, он держал заклинание ровно столько, насколько хватало безопасного запаса энергии. Ни секунды больше и ни секунды меньше. Волшебное пламя без проблем поглотило плоть врагов, превратив их пепел. Но то, что сделал слабый и полупустой Седрик… У него, очевидно, не было ни сил, ни знаний для сотворения чего-то мощного.

«Он ведь знал, что я запущу Контур. То, что он использовал разрушительный огонь, чтобы раскалить песчинки – это совпадение или осознанный ход? Получили ли песчинки дополнительную энергию от огня? Придал ли он им скорость и разрушительную силу или же заклятие Седрика сработало бы также эффективно и без моего Контура? Вопросы, вопросы, вопросы…»

Фрэнк с Клетусом ушли в ближайшую деревню, пополнить припасы. Седрик, воспользовавшись привалом, спал. С тех пор как их возница сбежал во время нападения банды Черного когтя, Седрику приходилось проводить большую часть пути на козырьке дилижанса, с вожжами в руках. От этого его ежесекундно преследовало желание прилечь: в дороге постоянно затекали ноги и ныла спина.

Бланш размышлял. По классическим канонам сила мага определялась тремя параметрами: расстоянием, на котором он может собирать энергию вокруг себя, объемом, который он может в себя вобрать и силой, с которой он это делает.

Чем больше территория, в радиусе которой маг может дотянуться до энергии, тем больше энергии ему доступно без перемещения. Чем больше энергии маг может в себе аккумулировать, тем более ресурсоемкие заклинания ему доступны. И, наконец, если два мага будут находиться рядом, то им придется конкурировать за энергию на общей территории и победит более сильный.

Алхимики Компании, смешивая магию с наукой, работают с материей на уровне мельчайших частиц. Знания об этом служащие тщательно оберегают и подробности неизвестны. Но в любом случае это делается в специальных условиях и требует высочайшего уровня концентрации. О применении таких методов в практической боевой магии Бланш еще не слышал. Но он точно знал, что тогда, в окружении, у Седрика практически не было магической энергии, поэтому фокус подручного со смертоносным песком никак не шел у него из головы.

Это был не просто остроумный ход. Это было чем-то вроде нового метода использования боевой магии – более тонкого, более экономного и более разрушительного. Бланшу вдруг подумалось, что последствия этого спонтанного открытия Седрика могут оказаться даже опаснее, чем переносные источники Компании. Но прогресс не остановить.

За двадцать пять дней до того,

как мир изменился

Четверо всадников показались из-за поворота. Свернуть было некуда, разворачиваться, в надежде спастись бегством – поздно. Оставалось лишь ехать навстречу и уповать на судьбу. И на быструю шпагу Фрэнка, конечно.

— Йо-хо! Да это же Фрэнк Доминга! — радостно закричал тот, что скакал впереди. — Это же Хмурый Фрэнк Доминга, чтоб его в аду черти драли! — он развернул коня и пустил его кругом.

Фрэнк нахмурился.

Остальные всадники остановились ярдах в тридцати от дилижанса. Весельчак гарцевал между ними и Фрэнком, скалясь и хлопая себя по ляжке. Он явно был лидером этой компании. В отличие от людей Султана, сейчас дорогу Фрэнку преградили бывалые бойцы. В их глазах читалась усталость и безразличие. Но вместе с тем, каждый держал руку на оружии и внимательно следил за ситуацией. Добротная походная одежда, начищенное до блеска снаряжение и мощные кони: все говорило о том, что эти люди привыкли к долгой дороге и регулярным схваткам.

Долговязый парень на пегом коне остановился чуть левее остальных. Его копье смотрело в сторону Фрэнка. Приземистый крепыш перекрыл правый фланг. Лысый громила с тремя золотыми кольцами в правом ухе остался по центру. Весельчак перестал гарцевать и пошел на сближение с наемником. Он был вооружен тяжелой двусторонней секирой, что болталась в седельной петле.

— Фрэнк! Это же я – Рафли! — Весельчак продолжал улыбаться, обнажая местами черные зубы. Он задрал рукав на левой руке и дважды ударил себя кулаком в грудину. На предплечье виднелось потускневшее клеймо Иностранного легиона Грандверта.

— Я помню тебя, Рафли, — хмуро ответил Фрэнк.

— Какими судьбами тут? Путешествуешь? — усмехнулся Весельчак.

— У меня контракт на сопровождение, — Фрэнк кивнул в сторону дилижанса.

— Да неужто? И кого же сопровождает легендарный Фрэнк Доминга? Кому оказалось по карману купить Хмурого Фрэнка?

— Не твое дело, Раф, — наемник сплюнул. — Где твои манеры?

— Мои манеры утонули в золоте, что мне пообещали за устранение одного странствующего монаха. Не он ли прячется в твоем дилижансе? А, Фрэнк?

— Сделался охотником за головами? — Доминга еще больше нахмурился и сузил глаза. — А как же старое доброе воровство?

— В наше время, Фрэнк, воровство требует таких усилий, что у нас стало создаваться неприятное ощущение, будто мы работаем, — снова усмехнулся Рафли. — Поэтому мы решили поднять ставки.

Дверь дилижанса отворилась, и из него вальяжно вывалился Бланш. Он нарочито неспешно прошествовал вперед и остановился около коня Фрэнка.

— Добрый день, господа! — Бланш обратился к Рафли.

— И вам не хворать, дядя! — ответил Весельчак.

— В чем причина задержки, Фрэнк? Это ваши друзья?

— Ага, щас! — Весельчак снова хохотнул. — Фрэнк с такими, как мы не водится. Не дотягиваем мы до его планки. Да, Фрэнк?

— Так чего же вы от нас хотите? — Бланш все еще надеялся обойтись разговором.

— Нам нужен монах. Отдайте святошу, и мы вас отпустим, — Весельчак тоже счел, что продолжить беседу может быть выгодно. — Один добрый человек…, хотя, черт его знает, может он и злой, — Рафли почесал макушку. — В общем, один человек неопределенных намерений из Джампура, заплатил нам за странствующего монаха Клетуса. Живого или мертвого. Смекаешь, дядя?

Бланш задумался.

— Это хорошо, что вы мне все объяснили. Плохо, что я ничего не понял, — развел он руками. — У нас нет никакого монаха.

— Да? А кто это тогда выглядывает из окна дилижанса? — зло хохотнул Рафли, взявшись за секиру.

«Черт тебя дери, Клетус!»

Фрэнк едва заметно потянулся к шпаге.

— Не глупи, Доминга! Нас четверо на тебя одного, — Остальные всадники подъехали ближе, сузив полукруг. Копье Долговязого оказалось в паре футов от груди Фрэнка. Крепыш тоже направил свое копье на наемника, видимо, не считая Бланша или Седрика сколько-нибудь серьезной угрозой в бою. Лысый гигант остался на месте, в тылу. Да и копья у него не было.

— Брось шпагу на землю и отойди шагов на тридцать. — Рафли подобрался. — И ты дядя, тоже карманы выворачивай!

Фрэнк тяжело вздохнул.

…

Доминга не раз выходил победителем из стычек с несколькими соперниками. Он был быстрее, умнее и искуснее большинства бойцов. К тому же разить врагов в той кутерьме, что возникает при попытке баранов, считающих себя волками, одновременно атаковать одного бойца – не так уж и сложно. Но драться с четырьмя легионерами Грандверта… Единственным преимуществом наемника могла стать неожиданность. Рафли и его люди явно не ждали, что в ситуации с таким перевесом сил их старый знакомый попрет в атаку.

Наиболее угрожающими для первых мгновений боя казались копья. Одно движение и в теле Фрэнка станет на две дырки больше, чем было задумано Вечным. Это казалось неприятным развитием событий, потому правой рукой наемник отвел в сторону уже начавшее движение копье Долговязого, а левой, вцепившись в копье Крепыша, дернул его на себя, что было сил. Тот от неожиданности выпустил орудие, но быстро собрался и выхватил из ножен короткий меч. Фрэнк же, достав шпагу, полоснул коня Рафли, отчего тот вздыбился и в неистовой агонии сбросил всадника на землю.