— Другие варианты не прошли проверку временем.

— А вы?

— А я с собой до конца, — рассмеялся Бланш.

…

— Раз уж нам выпала возможность путешествовать вместе со вторым человеком в Секретной службе... Доктор Бланш, поделитесь, чему еще, помимо умения бесчеловечно давить на собеседника, вы учите своих кадетов?

Бланш усмехнулся.

— Хотите понять, чего ждать от моего бывшего подручного?

— В общем и целом, да. Ну, и мне любопытно.

— Он еще доставит вам проблем. И вам, и нам. Он сложнее, чем я думал.

— Тем интереснее! Чему вы его учили?

Бланш на секунду задумался.

— Понимаете, у нас есть некая… специализация. Давить на собеседника, как вы выразились, учат в основном тех, кто станет дознавателем. Это базовый навык, который работает лишь на слабых духом.

— Да? А судя по одежде и выкрикам вашей последней жертвы, духу она уделяла немалое внимание, — усмехнулся Бойер.

— Не ерничайте, мистер Бойер. Этот прощелыга большую часть своего внимания уделял употреблению пылы. Духа там не было ни на фунт.

— Соглашусь, — виновато развел руками Бойер. — Пожалуйста, продолжайте!

— Так вот. Тех же, кто имеет шанс когда-нибудь стать старшим офицером, учат другому. Их сразу видно.

— И Седрик, надо полагать, имел такой шанс?

— Увы, но да, — развел руками теперь уже Бланш. — И таких ребят мы в первую очередь учим умению рассказывать истории.

Шедший рядом Далсон издал неопределенный звук, что-то вроде недовольного кряхтения. Бойер же заинтересованно посмотрел на Бланша своими разноцветными глазами – зеленым и голубым.

— Понимаете, какая штука. Я пришел к выводу, что мышление имеет смысл только тогда, когда человек может составлять повествование. Мыслить нужно целостно. Старший офицер Службы должен иметь четкую картину мира. Не навязанную нами, а сформированную естественным образом.

— Интересная гипотеза.

— Это не гипотеза. Умение составить историю – это умение целостно мыслить. Это умение связывать и упорядочивать множество разрозненных событий и фактов в целостное повествование. Это умение построить связную картину мира, в конце концов! Человек должен уметь объяснить себе происходящее. А старший офицер Секретной службы к тому же должен уметь объяснить его еще и другим.

— Звучит логично, черт подери!

— Не придуривайтесь, мистер Бойер. Мы оба с вами прекрасно понимаем, о чем идет речь. Человек, который мыслит фрагментарно, просто не способен осознать себя и свое место в мире. А потому он покорно принимает любые объяснения от тех, кто может рассказать ему складную историю о нем же самом. Такими людьми легко манипулировать. Таких людей большинство. И мы готовим тех, кто рассказывает им истории.

— И что же, Седрик преуспел на этом поприще?

— Насколько я могу судить – даже слишком.

— Что вы имеете в виду?

— Он способен на такие истории, в которые с головой верит сам.

— Пророков можно обвинить в том же самом, доктор Бланш.

— Как и сумасшедших, мистер Бойер.

— И кто же из этих двоих пытался меня придушить?

— Я не знаю, мистер Бойер, я не знаю.

…

Бойер с самого начала показался Бланшу интересным, но… понятным. Бойер – маг. Не самый сильный, но искусный и талантливый. Его успехи впечатляют, но они объяснимы. А вот Далсон… Далсон пока оставался для Бланша неразгаданной загадкой. Молчаливый экспериментатор, сращивающий науку с магией.

— Доктор Далсон!

— Да.

— Вы не поделитесь секретом, за какие заслуги вам дали степень доктора?

— Нет.

Бланш не привык слышать таких ответов. Нет. Коротко. Просто. Уверенно. Сказать «нет» второму человеку в Секретной службе Союза может не каждый. Но Далсон, казалось, не испытывал с этим никаких трудностей. Эти двое общались с Бланшем на равных.

— Мне просто любопытно. Вы ведь не маг.

— Не маг, — Далсон продолжал отвечать односложно. Казалось, он думает о чем-то своем.

— Но получили степень доктора в Первом университете магии.

— Получил, — утвердительно покивал Далсон. Их диалог стал напоминать издевательство. Бойер, шедший рядом, хмыкнул.

— Как можно изучать магию, не будучи магом?

Далсон вздохнул.

— Что такое магия, доктор Бланш? — он, наконец, посмотрел на собеседника.

— Ну, положим, это некий особый способ управления энергией, — Бланш почти слово в слово повторил определение, произнесенное когда-то Седриком ему самому.

— Допустим, способ управления, да, — продолжил Далсон. — Вот вы, маги, дергаете руками, говорите какие-то слова и что-то в мире меняется, так?

— Ну, если грубо, то да. Так и есть. Что-то в мире меняется по воле мага.

— Доктор Бланш, поднимите левую руку.

— Что? Зачем?

— Поднимите-поднимите.

Бланш поднял левую руку.

— Теперь опустите.

Бланш опустил руку, с недоумением глядя на Далсона.

— Вот видите, я – не маг. Но я произнес определенные слова, и ваша рука поднялась. Потом я произнес другие слова и ваша рука опустилась. И произошло это по моей воле.

— Неплохо!— Бланш рассмеялся.

— Магия, она здесь, — Далсон поднес указательный палец к виску, — в голове. И суть ее – управление.

— Что-то в этом, действительно, есть.

— В этом все, доктор Бланш. В этом – все.

За четыре дня до того,

как мир изменился

На самом деле Лукас де Сильва не был тупым. Избалованным и капризным – да, эгоистичным и нечистым на руку – да. Но не тупым. Едва поняв, что задержится в Сторсе надолго, он начал строить свою подпольную империю. Его темные дела никогда не были совсем уж темными, скорее серыми. И серость эта, сливаясь с серостью местной жизни, постоянно ширилась, затрагивая все больше и больше окрестных сел и городков.

Серость – гораздо лучшая маскировка, чем тьма. Ведь тьма привлекает внимание. Тьма претенциозна. Тьма красуется. А потому, вечно находятся те, кто пытается с ней бороться. А с серостью никто не борется. Она просто есть.

И в этой серости Лукас нашел свое призвание – быть незаметным, но всепроникающим. Власть, которую он обрел, была другого рода, не той, что приходит с титулами и официальными должностями, а той, что течет между строк: в подкупах, шепотах и угрозах. Ведь истинная сила не в том, чтобы все о тебе говорили, а в том, чтобы все говорили то, что тебе нужно. И не обязательно напрямую. Пусть лучше думают, что поступают по собственной воле.

Вести дела, не поднимая головы, Лукасу было непросто. Но именно такой подход позволил липовому капитану до сих пор не попасть под колпак Секретной службы. Постепенно он прибрал к рукам всю местную подпольщину: рэкет, мелкую контрабанду, игорные дома и даже частные огороды, где выращивались пылу и запрещенные грибы. Местные агенты Службы ничего не заподозрили, ведь Лукас никогда не лез на рожон. Внешне вообще ничего не менялось: не было всплесков преступности или насилия, на которые бы стоило обратить внимание. В городе даже стало немного спокойнее.

Лукас, как кукловод, тянул за невидимые нити, управляя городским подпольем. Он не просто избегал прямых столкновений с властями, он играл с ними в игру, в которой сам устанавливал правила. И пусть его империя была маленькой, зато она была хорошо управляемой и предсказуемой.

Капитан благоразумно не лез на чужую территорию, но чтобы держать руку на пульсе, построил обширную сеть осведомителей, которые за малую мзду собирали сплетни и выполняли мелкие поручения там, где у него не было официальной власти.

Лукас искал осведомителей везде: они могли быть вашими соседями, приветливыми трактирщиками, и даже теми, кого вы считаете друзьями. Капитан прекрасно понимал, что эти люди не обладают никакой верностью, кроме верности монете, поэтому он доверял им ровно настолько, насколько хорошо платил. Для Лукаса это был идеальный механизм контроля. К нему стекались даже самые незначительные слухи, из которых он складывал общую картину происходящего и выуживал новые возможности для расширения своего влияния.