– Не говорите так… – возмутилась Стефани, но отец прервал ее, сжав руку посильнее.

– Не перебивай. Я не так часто откровенничаю с тобой, – угрюмо произнес он, и это было чистейшей правдой. – Я хотел бы уйти, зная, что ты счастлива. И не переживать о том, что Филипп превратит твою жизнь в ужас. Договорились?

– Ладно, – выдавила из себя девушка и наклонилась к отцу, чтобы поцеловать его в висок. Ей хотелось поспорить. Привести аргументы против такого сомнительного счастья, как замужество. Да, они уже неоднократно звучали. Но сейчас, после горестного признания, Стефани посчитала, что это будет лишним. В конце концов, отец не сказал на этот раз, что хочет видеть ее замужем. Он говорил о счастье. А счастье может быть разное.

За окном бушевала непогода. Крупные капли дождя нещадно били по стеклам. Деревянная рама трещала под натиском ветра. Пару раз в столовой распахнулось окно, и с улицы донесся треск деревьев и шелест листьев.

Стефани доедала свою порцию и посматривала то на отца, то на брата. Господин де Монклар ел не спеша, с достоинством и хмурым выражением лица. Он нарочито не глядел в сторону сына, который только что устроил скандал. Лорент обиженно жевал кусок тушеной говядины. Всякий раз он протыкал вилкой мясо с такой силой, будто всаживал ее кому-то в глаз.

Спор начался с грубого высказывания Лорента в сторону отца. Он обвинил его в том, что из-за промедлений Вент пропал навсегда. Граф постарался успокоить сына, но тот был слишком разгорячен своими переживаниями. В разговор вмешалась Стефани, но, к собственному огорчению, примирить спорящих ей не удалось. Попытки девушки оказались не просто тщетными, они подлили масла в огонь, раззадорив обе стороны еще сильнее.

Несмотря на недоброжелательную атмосферу за столом, никто из членов семейства не ушел раньше, поддавшись гневным эмоциям. Молча, изредка переглядываясь, они покончили с едой, и каждый отправился в свою комнату.

Оказавшись в спальне, Стефани взяла недочитанный роман и устроилась на софе. Буквы не складывались в слова. Она прилагала усилия снова и снова, но сосредоточиться на чтении не могла: приходилось перечитывать абзац по пять раз, чтобы вникнуть в смысл написанного.

Временами взгляд ускользал на жаккардовый рисунок мебели. Дубовые листья, изображенные вперемежку с желудями, гипнотизировали девушку, а в голове витал образ увиденной сегодня тени.

«Что же это было?», – задавалась Стефани вопросом, но не находила ответа. Либо черный волк, либо им обоим померещилось.

Окно распахнулось чуть сильнее, и подул слабый ветерок. На желтоватой странице заплясала зыбкая тень от канделябра. Стефани охватила тревога. Дрожащими руками девушка отложила книгу и поднялась. Ее взгляд упал на стоящую в углу гитару, круглая прорезь которой немым укором зияла под струнами. Она не прикасалась к музыкальному инструменту уже несколько лет и сегодня тоже не решилась.

«Потом, в другой раз».

Вместо тетради с нотами Стефани достала пистолет, шомпол, масло и ветошь. Потом надела коричневый фартук и перчатки. Почему-то в ней родилась уверенность, что завтра утром, когда они пойдут на поиски Вента, оружие ей понадобится. И не в качестве меры предосторожности, а по прямому назначению.

Девушка водила шомполом внутри ствола, когда в комнату постучали. Вечерним визитером оказался Лорент. Войдя, брат устроился на софе возле окна.

– Извини, что наговорил за столом глупостей. Я не хотел, – виновато буркнул он.

– Если пообещаешь больше так не делать, я приму твои извинения. – Стефани продолжила заниматься чисткой.

– Обещаю.

Девушка подняла взгляд на брата. Его лицо было напряжено, как будто он ждал приговора. Сцепленные пальцы дрожали, а носок правого сапога ритмично постукивал по полу.

Какое-то время они смотрели друг на друга. Стефани – в попытке разобраться, насколько брат искренен, Лорент же сгорал от чувства вины.

– Ладно, – выдохнула она. – Так и быть. Только будь добр, в следующий раз выбирай выражения. А с отцом больше так не разговаривай.

– Да… понимаю… Я уже попросил у него прощения…

– Ты знаешь, что у него плохо со здоровьем? – жестко спросила Стефани.

– Да, отец только что мне признался. Это печально, но… – Лорент немного помедлил, – надеюсь, что все обойдется, и он выздоровеет.

– Я тоже, – голос прозвучал неуверенно, но Стефани, вновь взявшись за чистку пистолета, сделала вид, будто так и задумывалось. Примиряться с тем, что отец безнадежно болен, она не собиралась.

С тяжким вздохом Лорент улегся на софу, подбив под голову одну из подушек.

– Как думаешь, что же это все-таки сегодня было в лесу? – спросил он полусонным голосом.

– Что? Та тень? Ну… – Стефани положила шомпол. – Черный волк?

– Или же наше воображение?

– Нет. – Девушка качнула головой. – Если бы я была одна, то поверила бы в подобное. А так… Мы были вдвоем, Лорент. И вдвоем видели это… создание. Чтобы у нас обоих возникло видение, нам надо поесть вместе сушеных мухоморов.

Лорент усмехнулся.

– А что если это тень от дерева упала на черного волка?

– Все может быть, – отрешенно выдохнула девушка, хотя догадка брата пришлась ей по душе.

Полчаса они сидели молча. Стефани полировала детали спускового крючка, Лорент занимался принесенным с собой мячиком. Иногда брат практиковался в жонглировании, но сегодня он просто подкидывал мяч над собой и затем ловил.

– Пойдем завтра искать Вента? – неожиданно спросил он, когда Стефани закончила с работой.

– Посмотрим по погоде.

– Ты стала такой осторожной. Прямо как отец, – упрекнул сестру Лорент.

Девушка поднялась с места и нарочито громко свернула чехол с инструментами.

– Пообещай, что не отправишься в лес один.

– Слишком много обещаний за вечер. – Брат сел на софе и состроил недовольную гримасу.

– Слишком много тобою сказано глупостей за вечер, – парировала Стефани.

– Ладно, не поеду… – Лорент поднялся с места и, подкидывая мячик перед собой, побрел к двери. – У меня и коня-то нет.

Стефани следила за тем, как брат тихо закрывает за собой дверь. Она надеялась, что ему хватит благоразумия не броситься на поиски скакуна в одиночку. Но тревога не отпускала. Может, стоило пойти к нему и поговорить? Добиться обещания. Но девушка знала, что упрямство Лорента не так-то легко одолеть, и если он что-то решил, то уже вряд ли передумает. А вытащенному клещами обещанию грош цена.

С этой мыслью Стефани легла спать, а наутро ее разбудили известием. Брат пропал.

Стефани нервничала. Ее била крупная дрожь, как при лихорадке. Из-за частого прерывистого дыхания во рту пересохло. Она старательно облизывала губы, чтобы избавиться от неприятного ощущения, но с каждой попыткой слюна становилась еще более вязкой. Руки тряслись, отчего длинноствольное ружье не сразу вошло в кожаный чехол. Также пришлось взять пистолет отца, так как ее собственный, который она вчера почистила, Лорент, судя по всему, утащил с собой.

Напоследок Стефани решила еще раз проинспектировать снаряжение. Так учил отец, и это правило девушка считала непреложным. Она проверила каждый ремешок и застежку, прежде чем пуститься на поиски бестолкового брата, которого в мыслях звала куда более грубо.

Когда Стефани вскочила на лошадь, ее окликнул отец.

– Стеф, будь осторожна. – Он подошел к ней и дрожащими руками бережно, с любовью расправил подол юбки охотничьего костюма.

– Буду, не переживайте, папа́. – Девушка взглянула на встревоженное лицо графа. Оно было неестественно бледным, а края губ казались посиневшими.

Стефани понадеялась, что отец выглядит настолько плохо из-за тусклого солнечного света, который слабо пробивался сквозь набежавшие тучи, но не удержалась от того, чтобы мысленно поругать брата за беспечность.

– Я найду его, – твердо заявила она. – Обещаю.

Господин де Монклар печально улыбнулся и опустил взгляд на Бону, которая нетерпеливо фыркнула.